Принимавший участие в работе Ялтинской конференции бывший государственный секретарь США Э. Стеттиниус писал: «Накануне Крымской конференции начальники американских штабов убедили Рузвельта, что Япония может капитулировать только в 1947 году или позже, а разгром ее может стоить Америке миллион солдат».
В связи с этим американская и английская делегации прибыли на Крымскую конференцию с твердым намерением добиваться согласия Советского Союза на вступление в войну против Японии. Как сообщил мне потом А.И. Антонов, участвовавший в работе конференции, Рузвельт и Черчилль настойчиво требовали скорейшего вступления СССР в войну. В итоге обсуждений было подписано 11 февраля 1945 года Соглашение трех держав, в котором говорилось: «Руководители трех великих держав — Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании — согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников»
[119].
Для нашей делегации такой срок не был неожиданностью. Еще готовясь к поездке в Крым, И.В. Сталин предложил мне и А.И. Антонову подумать о возможности максимального сокращения времени, необходимого для подготовки военной кампании против Японии. Обсудив этот вопрос вместе с начальником тыла Красной Армии генералом А.В. Хрулевым, мы пришли к выводу, что срок может быть сокращен до двух-трех месяцев после окончания войны на западе, если отказаться от перевозок по железной дороге войскового автотранспорта. Разрешение проблемы было найдено на самой конференции. Руководители США охотно согласились поставить нам в дальневосточные порты не только потребное для нас количество автотранспорта, но и паровозов.
После Ялтинской конференции подготовка к войне с Японией в Ставке Верховного Главнокомандования и особенно в Генеральном штабе заметно активизировалась.
Еще ранее, 25 апреля 1943 года, командующим войсками Дальневосточного фронта был назначен мой хороший товарищ, друг и старый сослуживец по 48-й Тверской стрелковой дивизии генерал-полковник М.А. Пуркаев. Он сменил там генерала армии И.Р. Апанасенко, которого Ставка направила стажироваться на Воронежский фронт в должности заместителя командующего фронтом. Иосиф Родионович Апанасенко, известный как герой Гражданской войны, погиб в 1943 году во время Белгородско-Харьковской операции.
В июне 1943 года заместитель начальника штаба Дальневосточного фронта генерал-майор Н.А. Ломов был переведен в Оперативное управление Генштаба на должность заместителя начальника управления и начальника дальневосточного направления, а на его место был назначен из Генштаба генерал-майор Ф.И. Шевченко.
В марте — апреле 1945 года мы приняли меры к тому, чтобы обновить вооружение и материальную часть в войсках Дальнего Востока. Туда направлялось 670 танков Т-34 и много другой боевой техники.
Как только закончилась Восточно-Прусская операция, я был отозван Ставкой с 3-го Белорусского фронта по должности заместителя народного комиссара обороны. 27 апреля я включился в работу над планом войны с Японией. Правда, первые числа мая и день победы над фашизмом застали меня в Прибалтике, куда я ездил по заданию Ставки. 10 мая я вернулся в Москву. Генеральный штаб в то время вплотную занимался дальневосточным театром войны. А.И. Антонов, С.М. Штеменко и Н.А. Ломов уже многое успели сделать. Первоначальные расчеты сосредоточения наших войск в Приамурье, Приморье и Забайкалье были вчерне сделаны еще осенью 1944 года. Тогда же были произведены примерные расчеты на материальные ресурсы, потребующиеся для ведения войны на Дальнем Востоке. Но до Ялтинской конференции никакой детализации плана войны против империалистической Японии не производилось.
Замысел плана этой крупнейшей по размаху операции был определен с учетом характера театра предстоящих военных действий. Война должна была развернуться на территории площадью около 1,5 млн кв. км и на глубину 200–800 км, а также на акватории Японского и Охотского морей. План заключался в одновременном нанесении со стороны Забайкалья, Приморья и Приамурья главных и ряда вспомогательных ударов по сходящимся к центру Северо-Восточного Китая направлениям с целью рассечения и разгрома по частям основных сил японской Квантунской армии.
Успешное претворение в жизнь этого замысла в значительной степени зависело от правильного выбора направлений главных ударов и определения количества и состава сил для них. В ходе разработки плана операции был рассмотрен ряд вариантов. Выбор направлений был обусловлен не только принятой формой ведения наступательной стратегической операции, но и своеобразной конфигурацией государственной границы, характером группировки японских войск и системы их обороны.
Мы учитывали, что Квантунская армия за лето 1945 года удвоила свои силы. Японское командование держало в Маньчжурии и Корее две трети своих танков, половину артиллерии и отборные императорские дивизии. Квантунскую армию возглавляли командующий — опытный японский генерал армии О. Ямада — и начальник штаба генерал-лейтенант X. Хата, который ранее был военным атташе в Советском Союзе. К началу войны против нашей страны японская армия на Дальнем Востоке вместе с марионеточными войсками местных правителей насчитывала свыше 1200 тыс. человек. В ее состав входили три фронта: 1-й Восточно-Маньчжурский фронт, развернутый вдоль границ нашего Приморья (5-я армия генерал-лейтенанта Симидзу и 3-я армия генерал-лейтенанта Суроками — всего десять пехотных дивизий и одна пехотная бригада); 3-й Западно-Маньчжурский фронт, предназначенный для действий на монголо-маньчжурском направлении (44-я армия генерал-лейтенанта Хонго и 30-я армия генерал-лейтенанта Яда — всего девять пехотных дивизий, три пехотные и две танковые бригады); 17-й (Корейский), располагавшийся в Корее и с 10 августа оперативно подчиненный командующему Квантунской армии (34-я и 58-я армии — всего девять пехотных дивизий и пять пехотных бригад); 4-я отдельная армия генерал-лейтенанта Уэмура, состоявшая из трех пехотных дивизий и четырех пехотных бригад, предназначавшаяся для действий на северо-восточных границах Маньчжурии. На Южном Сахалине и Курильских островах были развернуты части сил 5-го фронта в составе трех пехотных дивизий, одной пехотной бригады и отдельных пехотного и танкового полков. С воздуха Маньчжурию прикрывала 2-я воздушная, а Корею—5-я воздушная армии.
На территории Маньчжурии в распоряжении японского командования находились армии Маньчжоу-Го, Внутренней Монголии и Суйюанская армейская группа, которые насчитывали восемь пехотных и семь кавалерийских дивизий, четырнадцать пехотных и кавалерийских бригад.
Японские военные силы опирались на богатые материальные, продовольственные и сырьевые ресурсы Маньчжурии и Кореи и на маньчжурскую промышленность, производившую в основном все необходимое для их жизни и боевой деятельности. На территории, занимаемой войсками Квантунской армии, находилось 13 700 км железных и 22 тыс. км автомобильных дорог, 133 аэродрома, более 200 посадочных площадок — всего более 400 аэродромных точек, 870 крупных военных складов и хорошо оборудованные военные городки.
