– А самолеты поднять все-таки не удастся, – вздохнул я с огорчением.
– Ничего не поделаешь, – откликнулся Белобородов, – вся надежда на бога войны. Что говорят авиаторы, Владимир Владимирович? – спросил он, обращаясь к вошедшему полковнику Турантаеву. – Поднимут самолеты или нет?
– Команда поднять в воздух все, что можно, поступила, но вот погода. Обидно…
– Конечно, – согласился командарм. – Но я надеюсь, что штурмовики все же пойдут в бой: они ведь привыкли сражаться в любую погоду.
Я попросил соединить меня с командным пунктом фронта и едва успел доложить А. М. Василевскому о результатах разведки боем и о готовности артиллерии стрелковых полков и дивизий к бою, как вдруг откуда-то с юга, с противоположной стороны города до нашего слуха донесся прерывистый и быстро нарастающий гул. Взглянул на циферблат часов – было ровно 9 часов. И тут же послышалась непрерывная серия глухих разрывов тяжелых мин. Это «катюши» возвестили о начале артиллерийской подготовки в 11-й гвардейской армии. Вслед за ними дружно подали голос тяжелые орудия. Несмотря на большое расстояние, от разрывов снарядов тяжелой артиллерии стекла в окнах здания, где мы находились, заметно вздрагивали.
– Слышите, Александр Михайлович? – спросил я маршала, прервав свой доклад и вслушиваясь в нараставшую артиллерийскую канонаду.
– Хорош концерт! – с удовлетворением ответил А. М. Василевский. – Жаль, что авиации не слышно…
В 10 часов раскаты артиллерийского грома послышались неподалеку от нас. Тысячи орудий и минометов создали невообразимый грохот, земля под нами корчилась, как при землетрясении, а оконные стекла, казалось, вот-вот рассыплются на мелкие осколки. Вскоре и северо-западные подступы к городу скрылись в сполохах сплошного огня и дыма. Это продолжалось еще два часа.
Сплошные разрывы дымовых снарядов и мин вдоль переднего края фашистской обороны свидетельствовали о том, что сейчас под прикрытием расползавшейся вокруг завесы пойдут в атаку пехота и танки. Удастся ли штурмующим войскам преодолеть полосу заграждений и ворваться в оборону противника? Начались самые томительные минуты. Нам не были слышны голоса штурмующих, а бойцов при такой плохой видимости даже в бинокль трудно было обнаружить. Надо было ждать донесений из корпусов. И мы нетерпеливо ждали. Белобородов не отнимал телефонной трубки от уха.
– Ну, как? – поминутно повторял он, вызывая то одного, то другого командира корпуса. Но ответы, как правило, были односложными и не очень определенными:
– Пошли вперед! Атакуют!..
Первым порадовал нас Антон Иванович Лопатин, по-прежнему командовавший 13-м гвардейским стрелковым корпусом. Его дивизии наступали в центре оперативного построения 43-й армии на пригород Амалиенау (ныне район улицы Кутузова).
Осторожный полководец (М. А. Гореев)
Александр Михайлович Василевский выдержал многие суровые испытания, прошел сложный и трудный, но вместе с тем славный боевой путь, самоотверженно выполняя на всех должностях свой воинский долг. Если говорить об отличительных чертах Василевского как полководца, то он один из наиболее выдающихся военачальников стратегического плана. Он, как и Маршал Г.К. Жуков, занимал особое место в Ставке Верховного Главнокомандования. Это в наше время, по сообщениям СМИ, каждая высота и перекресток имеют стратегическое значение. Назвать какой-нибудь объект тактическим считается унизительным. Но во время Великой Отечественной войны командующие фронтами, выполняя стратегические задачи, больше всего занимались оперативно-тактическими вопросами.
По существу, кроме И.В. Сталина, только А.М. Василевский, Г.К. Жуков, Б.М. Шапошников, А.И. Антонов и Н.Г. Кузнецов систематически и в полном объеме занимались управлением Вооруженными Силами в стратегическом масштабе. Но А.М. Василевскому до войны и не пришлось командовать дивизией, корпусом, армией, военным округом и он не имел командного, оперативно-стратегического опыта. Некоторые заслуженные военачальники по поводу Василевского или Антонова поговаривали, что мол, «ну вот, ничем не командовавшие штабники пошли вверх». Порой их военная карьера воспринималась как бы случайной и построенной на стечении обстоятельств. А ведь понимание этого принципиального вопроса имеет значение не только для оценки Василевского как полководца, но и вообще для выработки правильных взглядов на систему прохождения военной службы.
Если мы действительно хотим извлечь уроки из истории Великой Отечественной войны, то от таких трудных и щепетильных вопросов не стоит уклоняться. Конечно, как говорил Черчилль, «военную службу лучше всего проходить установленным порядком». Весьма полезным является сочетание командирских и штабных должностей. Но, независимо от желания каждого, военная судьба складывается по-разному. В данном случае это обстоятельство важно для выяснения того, как таким военачальникам, как Ватутин, Василевский, Эйзенхауэр, не имевшим большого командного опыта, удалось не только взойти на высокие полководческие должности, но и успешно справляться со своими обязанностями, проявить себя по-настоящему талантливыми и выдающимися военачальниками.
Примечательно, что генерал Д. Эйзенхауэр, не имевший по существу до войны почти никакого командного опыта, не побывав до этого в бою даже во главе взвода, но, имея большую практику оперативной работы в штабах, в Нормандской операции 1944 года повел в сражение почти трех миллионную группировку войск, сил авиации и флота.
Кроме природного таланта этих людей, надо учитывать и то обстоятельство, что в связи с усложнением вооруженной борьбы существенно изменились роль штабов и характер управленческой деятельности штабных офицеров. Они уже мало похожи на полевые канцелярии периода первой Мировой войны. Основные офицеры штабов занимаются не только сбором и обработкой данных обстановки, планированием, но и организаторской работой по подготовке операций, боевым обеспечением, управлением войсками, и их служба охватывает и ряд элементов командирской деятельности. Тем самым они в определенной мере приобретают и командный опыт.
А если говорить об А.М. Василевском, то для становления его полководческих способностей большое значение имели: усердная учеба в Алексеевском военном училище; ненасытная жажда знаний, неустанное чтение и творческое восприятие военно-исторической и военно-теоретической литературы на протяжении всей жизни; большой опыт командования ротой, батальоном, полком в период Первой мировой и Гражданской войн; работа в органах боевой подготовки, что обычно дает наибольшее понимание войсковой жизни и вырабатывает жизненность подхода к военным делам.
Особое значение имела работа в Генеральном штабе (в должностях заместителя, начальника оперативного управления, начальника Генерального штаба) по стратегическому планированию и управлению Вооруженными силами.
А. М. Василевский был одним из основных непосредственных исполнителей оперативных планов Генштаба накануне войны и одним из наиболее осведомленных должностных лиц о том, как эти планы выполнялись и о причинах наших неудач в начале войны.
В 1965 году в одном из своих интервью военным историкам («Новая и новейшая история», 1992, № 6) он говорил, что «советское руководство в условиях уже начавшейся второй Мировой войны стремилось держать страну готовой ко всяким неожиданностям. Оно воспитывало и готовило наши Вооруженные Силы не только к отпору внезапного нападения врага, но и к тому, чтобы встречными мощными ударами и широкими наступательными операциями в последующем полностью уничтожить вооруженные силы агрессора».
