К концу июня Антоний прибыл в Афины, и там ему пришлось пройти испытание встречей с властной Фульвией, которую здорово побаивался, особенно ввиду всем известной связи Антония с царицей Египта. Последовавшие за встречей беседы между ними, наверное, были очень неприятными. Фульвия, вероятно, резко упрекала своего сбившегося с пути мужа за то, что тот бросил ее и так долго оставался с Клеопатрой; а Антоний, вероятно, сильно ругал Фульвию за то, что она так катастрофически испортила ему его дела в Италии. В конечном счете несчастная женщина, видимо, оказалась сломленной постоянным гневом Антония и впала в уныние. Находясь в Сикионе, расположенном на Пелопоннесе, к западу от Афин, Фульвия заболела и, не имея желания бороться за жизнь, в августе умерла. Тем временем Антоний, заключивший союз с Секстом Помпеем, разорял побережье Италии в тщетных попытках вернуть себе свой утраченный авторитет, но, как только его известили о смерти Фульвии, он возложил всю вину за войну на плечи своей усопшей супруги и быстро замирился с Октавианом. Двое соперников встретились в Брундизии в сентябре 40 г. до н. э., и между ними был заключен договор, который гарантировал Риму мирную жизнь в течение нескольких ближайших лет. Они условились, что Октавиан останется единоличным правителем в Италии и ему достанутся все европейские провинции, включая Далмацию и Иллирик; а Антоний будет хозяином на Востоке, и в его владения будут входить провинции: Македония, Греция, Вифиния (на северо-западе Анатолии), Азия (запад Анатолии), Сирия и Киренаика. Остальные провинции Северной Африки к западу от Кирены достались третьему триумвиру, не игравшему никакой роли, Лепиду. Этот договор был скреплен браком Антония с Октавией, сестрой Октавиана, молодой женщиной, оставшейся вдовой за несколько месяцев до этого. Свадьбу сыграли в Риме в октябре 40 г. до н. э., и население было особенно довольно, видя на улицах столицы двух помирившихся соперников, ссоры которых стали причиной такого кровопролития и бед.
Вероятно, невозможно было без боли смотреть на Клеопатру, когда весть о браке Антония дошла до нее. Близнецам, которых она ему родила, было всего лишь несколько недель в то время, когда ей стало известно об измене их отца. И уж как, наверное, горько она ругала себя за то, что вообще доверилась такому непостоянному мужчине. Теперь Клеопатре казалось, что он приезжал в Александрию, чтобы выманить у нее ее богатства и она, став жертвой его ложных уверений в любви, отдала ему всю себя лишь только для того, чтобы оказаться брошенной в тот момент, когда больше всего нуждалась в нем. Узнав о его бракосочетании, Клеопатра оставила все мысли об огромном царстве для себя и для сына Цезаря. Ее планы на будущее пришлось направить в другое русло. Наверное, она сразу же решила больше не оказывать никакой помощи Антонию ни деньгами, ни оружием, и нет никаких фактов, подтверждающих помощь какого-либо рода, оказанную ему в военных действиях в течение последующих двух лет. Наверное, Клеопатра была знакома с новой женой Антония еще в Риме, и она, безусловно, слышала о ее привлекательности и добродетели. Плутарх сообщает нам, что Октавия была моложе и прекраснее царицы Египта, и поэтому можно понять, как сильно должна была страдать Клеопатра в это время. Ее не только угнетала мысль о провале всех ее планов, но и воспламеняла женская ревность.
В следующем, 39 г. до н. э., благодаря силе общественного мнения, с Секстом Помпеем тоже был заключен мир, так как дочь морского разбойника вышла замуж за Марцелла, сына Октавиана. Договор был заключен в Мизенах (недалеко от Неаполя) и был отпразднован пиром, который устроил Секст Помпей на борту своего флагманского корабля с шестью рядами весел, который был «единственным домом», по словам его хозяина, «который Помпей унаследовал от своего отца». Во время торжества гости много пили, и вскоре послышались безответственные насмешки в адрес Антония и Клеопатры. Антоний очень натурально раздражался на эти замечания, и, по-видимому, возникла опасность скандала. Видя это, главарь пиратов по имени Менас, который был в числе гостей, прошептал Сексту: «Может быть, отдать концы и сделать вас хозяином всей Римской империи?» – «Менас, – ответил Секст Помпей после минутного раздумья, – это можно было бы сделать, ничего мне не говоря, но теперь мы должны сохранять спокойствие. Я не могу нарушить свое слово». Так Антоний спасся от смерти, и, кстати, можно заметить, что, если бы в тот раз его убили, истории, вероятно, пришлось бы зафиксировать союз между Секстом и Клеопатрой, направленный против Октавиана, который мог бы быть столь же романтичным, что и история, которая будет рассказана на этих страницах. У нас есть неясные сведения о чем-то вроде переговоров между Секстом и египетской царицей, и вполне вероятно, что Клеопатра попыталась бы заключить союз с этим сыном бывшего покровителя Египта.
В сентябре 39 г. до н. э. Октавия подарила Антонию дочь, которую назвали Антонией и которая впоследствии стала бабушкой императора Нерона. Вскоре после этого Антоний занял свои апартаменты в Афинах, где так же бурно окунулся в жизнь афинян, как когда-то в жизнь александрийцев. Антоний стал одеваться в греческое платье с неким восточным оттенком, и было замечено, что он перестал проявлять какой-либо интерес к делам в Риме. Антоний пировал на широкую ногу, много пил, тратил огромные суммы денег и потерял счет времени. Ему нравились обычаи Востока, и он взял на вооружение методы управления, которые применяли там греки. Во многих подвластных ему провинциях Антоний упразднил территории, подведомственные римским наместникам, и превратил их в вассальные царства. Таким образом Ирод стал царем Иудеи; Дарий, сын Фарнака, – царем Понта; Аминта взошел на трон Писидии (на юге Малой Азии); Полемон получил корону Ликаонии (к востоку от Писидии, центр – Иконий, совр. Конья) и т. д. Антоний был щедрым правителем, хотя и деспотичным; со всех сторон его приветствовали как веселого бога Диониса или Бахуса (римский аналог), сошедшего на землю. Подобно Юлию Цезарю, Антоний очень хотел принять божественный статус и даже дошел до того, что лично занял место статуи Диониса в храме этого бога и прошел таинство бракосочетания с богиней Афиной в Афинах. Популярность Антония была огромной, и это превращение его в бога было воспринято афинянами вполне благосклонно, и, когда один из его полководцев Вентидий Басс, посланный остановить продвижение парфян, возвратился с вестью о том, что полностью разгромил их, восторг народа не знал границ, и Антония чествовали самым удивительным образом.
Контраст между великодушным правлением Антония в своих восточных провинциях и поведением Октавиана на западе был поразительным. Октавиан был человеком с занятным характером: угрюмым, втайне жестоким и порочным. Много людей было подвергнуто пыткам и распято по его приказу, и за это он получил прозвище Палач. Октавиан всегда был невозмутим и сдержан на людях, но в своей частной жизни в тот период предавался самым разгульным пирушкам, азартным играм и окружил себя людьми самого низкого пошиба. Его правление в Италии в то время представляло собой Власть Террора, и большинству населения был ненавистен сам его вид. С виду Октавиан был неказистый: он был маловат ростом и не следил за осанкой; и хотя лицо у Октавиана было привлекательным, оно имело определенные и очень заметные недостатки. У него был желтоватый и нездоровый цвет лица и гнилые зубы, а кожа была покрыта прыщами. Но у него были большие и поразительно блестящие глаза, чем он особенно гордился. Он не выглядел чистым и ухоженным и больше всего не любил принимать ванну, хотя не возражал против того, чтобы иногда ходить в парную баню, как мы назвали бы ее сейчас.
