— Отдерни вторую занавеску, пожалуйста, — попросил Майкл.
Комната наполнилась светом. Майкл зажмурился, но не шевельнулся. Лицо у него снова сделалось таким, как обычно, краснота исчезла, он выглядел вполне здоровым.
— Я тебе расскажу, что случилось. — Мальчик впервые посмотрел в глаза брату. — Только ты обещай никому не говорить.
Стивен пожал плечами.
— Ладно, обещаю. Только имей в виду, что тебе придется убедить не одного меня.
— Ну, может быть… Понимаешь, со мной произошло что-то странное, и ты — единственный, кому я могу довериться. Ну, то есть мне придется довериться тебе…
Стивен с размаху хлопнул обеими руками по краю подоконника.
— Ну я же обещал, чего тебе еще надо? Давай рассказывай.
— Ладно. — Майкл шумно выдохнул. — Во-первых, все действительно было так, как я рассказывал. Я поднялся на Уиррим, чтобы там почитать. Никуда больше я не ходил. Прошел по Барруэйской тропе до вершины, потом до Ямы и там остался. Я сидел где-то около часа и дочитал до того места, где про сауну…
— И что это доказывает?!
Стивен поймал себя на том, что от рассказа Майкла все больше раздражается. Очевидно, оттого, что не рассчитывает услышать правду. Это причиняло ему боль и разжигало его гнев.
— Ты слушай дальше. Короче, дочитал я до этого места, а ты говорил, что это единственный стоящий кусок во всей книжке, и мне стало скучно и захотелось спать. Я лег и заснул.
— Что, прямо на солнце?
— Ну да, потому я и решил, что у меня солнечный удар.
— Доктор сказал…
— Да знаю я, что сказал доктор! Думаешь, я глухой, что ли? Теперь я знаю, что это не был солнечный удар, но тогда я подумал именно так, потому что это было самое очевидное объяснение. Понимаешь, Стивен, со мной что-то случилось, пока я спал.
— И что же?
— Не знаю. Могу только рассказать, что вышло в результате. Что-то произошло с моим зрением. В остальном со мной все в порядке, и даже глаза сегодня уже не болят, но именно в них все дело. Вся разница в том, что сегодня утром я могу этим управлять.
— Майкл, это все та же бессмыслица, что и вчера вечером. Что же все-таки произошло с твоим зрением?
— Если я смотрю на тебя так, как сейчас, — ничего особенного. Все как обычно. Но если сделать вот так… — Он на секунду замолчал. — Господи, Стивен, видел бы ты себя самого! Ты такой красивый, прямо как не от мира сего.
— Ну все! — Стивен отлепился от подоконника. — Знаешь что, щенок обкуренный? Я тебе щас так задницу надеру!..
— А если сделать вот так, — невозмутимо продолжал Майкл, — ты опять становишься такой, как обычно. Стивен как Стивен. Потрясающе!
И Стивен с тревогой и отвращением увидел, как по щекам улыбающегося брата текут слезы. Он выругался и плюхнулся в кресло, стоявшее в спальне.
— Скажи, — спросил Майкл, — я сейчас как-нибудь изменился?
— Никак не изменился, — сухо буркнул Стивен. — Ты все время выглядел как законченный псих.
— А вчера вечером, когда ты сидел напротив меня? Ну, когда я заорал.
— Ну, лицо искривилось, как бывает, когда человек визжит.
— А глаза, глаза никак не изменились? Меня именно это интересует.
Майкл теперь сидел на краю кровати, подавшись вперед. Его явно снедало научное любопытство. Стивен нахмурился. Отвечать ему не хотелось.
— Ну же, расскажи! Ты наверняка что-то видел. Как это выглядело?
Стивен медленно выдохнул.
— Ну да, — признал он наконец. — Я действительно что-то видел.
Он помолчал.
— Мне показалось — только не думай, будто я тебе уже поверил! — мне показалось, что у тебя в глазах что-то шевельнулось. В самом центре. За мгновение до того, как ты психанул.
— Да! — Майкл хлопнул в ладоши. — Я так и думал! Когда я пришел в себя, я сперва не мог открыть глаза. А потом обнаружил, что вижу все иначе. Все сделалось каким-то размытым, будто нарисованным красной акварелью. И все было в красных точках — небо, скалы, все. И еще все сделалось каким-то двумерным — я как будто утратил ощущение перспективы. И это было только начало. Я тебе скажу, что меня по-настоящему перепугало и почему я боялся открыть глаза. Это был кролик и та парочка, а потом ты.
Стивен спрятал лицо в ладонях.
— Ты будто полупрозрачный, все живые существа стали как призраки. Я словно вижу тебя насквозь — все, кроме твоей головы, а то, что вместо головы… оно совсем не похоже на тебя!
Его брат издал нечленораздельный звук. Майкл откинулся на спину и уставился в потолок.
— Такое впечатление, будто голова превратилась в драгоценный камень, в огромный драгоценный камень, причем у каждого — своей формы. Я пока видел только нескольких из вас, но могу поручиться, что ни один не похож на другого. Например, твоя голова — угадай, на кого ты похож? Так вот, у тебя — голова лошади. Конская голова, сложенная из самоцветов. И они все время двигаются, переливаются, кружатся в такт дыханию. Лошадь! Кто бы мог подумать? Но с другой стороны, это логично. Я как раз вчера об этом размышлял. Ты такой неукротимый и в то же время такой упрямый… И я бы понял, что на тебя можно положиться, даже если бы ты не был моим братом. Просто посмотрел бы и сразу понял. Странно так. Абсолютно на тебя не похоже, и в то же время понятно, что да, это именно ты. А Сара — совсем другая. Она — собака какой-то неизвестной породы. Я не очень разбираюсь в собаках, но, если подумать, в ней чувствуется нервная преданность какого-то охотничьего пса типа сеттера. Так что это действительно правда, хотя поначалу меня это удивило. Мне бы хотелось еще посмотреть на нашего святого отца, но тогда я так и не решился. Я только сегодня утром научился этим управлять. А вчера зрение изменялось само по себе, отчего я и подумал, что сошел с ума. Но теперь это похоже на то, как бывает, когда поднесешь палец к самому носу и он расплывается, а потом сфокусируешься — и он становится четким. Как по волшебству. И знаешь, Стивен, ты себе просто представить не можешь, как это красиво!
Стивен положил подбородок на руки. Он помолчал, а потом сказал:
— Ты знаешь, в шестидесятые годы меня еще на свете не было, и я никогда не бывал в Сан-Франциско, где тусовались хиппи, но мне кажется, что ты опоздал родиться лет этак на тридцать.
— Дурак! — Майкл вскочил на ноги и, стоя на кровати в пижаме, яростно пнул одеяло в сторону брата. — Ты думаешь, я не понимаю, как смешно и глупо это все звучит? Конечно, я сам идиот: нечего было тебе рассказывать, тупая конская башка! Но я знаю, как тебя убедить. Помнишь, чем мы никогда еще не клялись?
— Нет! — Стивен вскинул голову, лицо у него побледнело. — Не смей! Не делай этого из-за такой ерунды!
— Зато теперь ты, наверное, мне поверишь! Клянусь…
