Как уже говорилось выше, акт о расстреле «заговорщиков» был подписан присутствовавшими при исполнении приговора Вышинским, Ульрихом, Цесарским, Игнатьевым и Блохиным. Первые трое по своему служебному положению сомнительно, чтобы выступали в роли палачей. Два последних — комендант Военной коллегии Верховного суда и комендант НКВД, скорее всего, и были непосредственными исполнителями приговора.
Как производился расстрел: взводом или отделением солдат? В НКВД, по установившимся неписаным правилам, это делали мастера-одиночки. Казни совершались в тюрьмах, в специальных камерах. Расстреливали приговоренных к высшей мере обычно из винтовки или револьвера, с близкого расстояния — в упор, в затылок…
Блюхер возвращался в Хабаровск в удручающем состоянии. Он редко выходил из своего купе. Купе довольно просторное, однако Василию Константиновичу было в нем душно. Все время в глазах стояла картина суда над бывшими его сослуживцами. Смертный приговор им подписало подавляющее большинство членов Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, лишь трое — Алкснис, Попов и он, Блюхер, воздержались. Но он все равно причастен к осуждению…
Горела душа, Блюхер заливал ее коньяком.
Порученцы, как могли, отвлекали его от тяжких дум: завалили стол газетами — будет читать их, на время забудется; предлагали сыграть в карты…
В карты играть маршал отказывался, а газеты изредка просматривал. Их страницы пестрели информацией о единодушном одобрении рабочими, колхозниками, интеллигенцией справедливого суда над двурушниками, предателями Страны Советов. Среди одобрявших были артисты Художественного театра Леонид Леонидов и Николай Хмелев, братья-академики Сергей и Николай Вавиловы, писатели Александр Фадеев, Александр Серафимович, Всеволод Вишневский, Алексей Толстой…
Под рукой Блюхера оказался «Московский рабочий» за 6 июня 1937 года с выступлением на целую полосу первого секретаря Мосгоркома партии Н.С. Хрущева на Московской областной конференции. Он поливал грязью троцкистского предателя, изменника Родины, врага народа Гамарника, который был членом городского комитета ВКП(б). «Это наша вина, мы проглядели, — негодовал Никита Сергеевич. — В результате этот подло маскировавшийся враг попал в состав ГК».
Следующим был номер «Правды». Взгляд упал на стихотворение. Его автор — великий акын Казахстана Джамбул Джабаев. Имя народного казахского певца широко было известно в стране. Его стихи прославляли социализм, братскую дружбу народов, ВКП(б), Сталина, других вождей партии и правительства. Вот, например, строчки из его оды о сталинской Конституции — Основного закона СССР: «…Закон, по которому солнце восходит, Закон, по которому степь плодородит, Закон, по которому все мы равны в созвездии братских народов страны!».
Помещенное в «Правде» стихотворение, на которое упал взгляд маршала, называлось: «Уничтожить!».
Василий Константинович начал читать:
Попались в капканы кровавые псы,
Кто волка лютей и хитрее лисы,
Кто яды смертельные сеял вокруг,
Чья кровь холодна, как у серых гадюк…
Презренная падаль, гниющая мразь!
Зараза от них, как от трупов, лилась.
С собакой сравнить их, злодеев лихих?
Собака, завыв, отшатнется от них…
Сравнить со змеею предателей злых?
Змея, зашипев, отречется от них…
Ни с чем не сравнить их, кровавых наймитов,
Фашистских ублюдков, убийц и бандитов.
Скорей эту черную сволочь казнить.
И чумные трупы, как падаль, зарыть!..
Маршал отбросил газету в сторону.
Черная страница
Блюхер вернулся в Хабаровск с суда над Тухачевским и другими его товарищами по «военному цеху» с тяжелым камнем на сердце. Не только терзала совесть. Саднила боль за случившееся и вообще за все, что происходило и происходит в стране в этом году.
А ведь вступали в 1937-й с верой в прекрасное будущее. Ничто не предвещало недоброго.
Встретили Новый год, вспоминала Глафира Лукинична, весело. Для малышей и старших детей устроили новогоднюю елку дома. Собралось много ребятишек — нарядных, восторженных, с радостным блеском в глазах. Накрыли стол, всем были приготовлены подарки.
Василий Константинович приехал домой «перекусить», поел, устроившись на углу стола, и снова собрался в штаб. Вокруг был веселый детский гвалт. Уходя, уже у двери, он спросил у маленькой девочки, знает ли она стихи и песни. Девчушка потянула его за руку, усадила на диван, сама пристроилась рядом и, не спуская глаз с Василия Константиновича, стала читать один стишок за другим. Василий Константинович терпеливо, не прерывая, слушал ребенка, хоть и спешил…
В Доме Красной Армии был праздничный концерт, затем бал-маскарад. Играл духовой оркестр. Блюхер танцевал с женщиной в маске, что не очень понравилось Глафире, назло мужу пошла танцевать с кем-то из ярких мужчин и она — это не понравилось Василию Константиновичу. Потом разобрались, самим были смешны эти маленькие обиды.
Но начало 37-го года обмануло ожидания…
С первых его месяцев произошли события, потрясшие страну.
Январь. Громкий процесс по делу так называемого «параллельного антисоветского троцкистского центра», в который входили Пятаков, Радек, Серебряков, Сокольников, Муралов. Общество волновалось, людей охватили тревога и страх перед «замаскированными террористами». Суд был скорым и суровым: «изменники Родины» понесли заслуженную кару — расстрел…
Февраль. За пять дней до открытия февральско-мартов-ского Пленума ЦК ВКП(б) уходит из жизни пятидесятилетний «железный» нарком Серго Орджоникидзе.
Блюхер узнал от Дерибаса, что Орджоникидзе покончил жизнь самоубийством — застрелился. В официальном же сообщении о смерти говорилось, что он умер от разрыва сердца. Доктора Плетнев и Левин, которые составляли акт о смерти Орджоникидзе, вскоре были расстреляны. Они оказались в числе подсудимых по делу «правотроцкистско-бухаринского блока».
Май — июнь. Раскрытие органами НКВД нового контрреволюционного заговора. На сей раз это — контрреволюционная фашистская организация в армии, во главе с высокопоставленными военачальниками: Тухачевским, Убореви-чем, Якиром, Корком, Эйдеманом, Фельдманом, Примаковым, Путной…
Василий Константинович видел, чувствовал: надвигаются «темные тучи», все ближе и ближе «раскаты грома» и «удары молнии».
На Пленуме ЦК Сталин выдвинул тезис: по мере успехов социалистического строительства сопротивление врагов нашей страны будет усиливаться, а классовая борьба — обостряться. Поэтому от «врагов» нужно очищаться.
Из окружения Блюхера один за другим стали выпадать соратники. Как вредители, шпионы были арестованы начальник штаба ОКДВА М.В. Сангурский;. начальник ВВС А.Я. Лапин; начальник Хабаровского гарнизона М.В. Калмыков; начальник бронетанковых войск армии И.И. Деревцов; командир корпуса Я.З. Покус; военный прокурор ОКДВА В.И. Малкис; помощник командующего ОКДВА по материальному обеспечению Г.А. Дзыза; редактор газеты ОКДВА «Тревога» И.С. Мирин; секретарь парторганизации штаба И.И. Садовников. Снят с поста командующего Тихоокеанским флотом флагман 1-го ранга М.В. Викторов…
