Так они добрались до Кизика (близ совр. Бандьерма. – Ред.), места, окруженного со всех сторон, кроме одной, морем. Давным-давно доступ туда преграждали укрепления, состоящие из стен, башен и рвов, но сейчас они пришли в запустение. Французские войска заняли их, и Пьер де Брасье, которому была дарована эта земля, начал поднимать их из руин и сооружать две крепости с надежными воротами. Отсюда войска совершали набеги на земли Ласкариса, собирая обильную добычу и приводя множество скота. Ласкарис, со своей стороны, тоже часто совершал рейды к Кизику, так что два войска нередко сходились в стычках, когда и одни и другие несли потери. Война в этих местах была жестокой и полной опасностей.
Теперь мы оставим людей в Кизике и расскажем о сенешале Дитрихе фон Лосе, которому должна была принадлежать Никомедия, город всего в одном дне пути от Никеи, столицы земли Феодора Ласкариса. Дитрих с большой частью людей императора Анри отправился в поход к ней и убедился, что крепость разрушена. Он укрепил каменной кладкой церковь Святой Софии, очень высокое и красивое строение, которое стало его базой, откуда он также повел войну в окрестностях Никомедии.
В то самое время маркиз Бонифаций, оставив Фессалонику, отправился в Серре – город, разрушенный болгарским царем. Он восстановил ее оборону, а затем воздвиг крепость Драма в долине Филиппи (долина р. Дрима с притоками. – Ред.). Вся земля окрест покорилась ему, и люди признали его своим сеньором.
Между тем миновало столько времени, что пришло и завершилось Рождество. Вестники маркиза прибыли к императору в Константинополь и сказали ему от имени маркиза, что он послал свою дочь на галере в город Энос. И тогда император Анри отрядил Жоффруа де Виллардуэна и Милона ле Бребана отправиться встречать даму. Эти два человека, покинув город, через несколько дней пути прибыли в Энос.
Здесь они отправились к дочери маркиза, которая была весьма хороша собой. Они приветствовали ее от имени своего сеньора, императора Анри, и с большими почестями доставили в Константинополь. Ее свадьба с императором прошла с большой пышностью, а венчание состоялось в церкви Святой Софии в воскресенье после праздника Сретенья. Невесту и жениха увенчали коронами. Свадебные торжества были устроены во дворце Буколеон, где присутствовала вся высшая знать страны. Вот так Константинополь отпраздновал бракосочетание императора и дочери маркиза Бонифация, которая теперь стала императрицей Агнесс.
Глава 20. Война на два фронта (март–май 1207 года)
В ходе своей войны с императором Анри Феодор Ласкарис послал гонцов к Иоханнитце сообщить ему, что все силы императора заняты войной с греками по другую сторону пролива (т. е. ближе к туркам), а сам император находится в Константинополе с немногими людьми. При таких обстоятельствах, сообщил Ласкарис, у болгарского царя есть хорошая возможность отомстить. Сам же Ласкарис может напасть на французов со стороны пролива, и император не сможет обороняться против них обоих. Так уж случилось, что болгарский царь уже собрал большое войско куманов, которое шло на соединение с ним, а также огромную армию из валахов и болгар. Миновало много времени, и начинался Великий пост.
Макэр де Сент-Менеу стал укреплять замок Чаракс, который стоял на берегу залива, примерно в шести лье от Никомедии, лицом к Константинополю; а Гийом де Санс начал укреплять другой замок в Киботосе на дальней стороне Никомедийского залива (совр. Измитский залив) по направлению к Никее. Императору Анри тоже пришлось изрядно потрудиться в окрестностях Константинополя, так же как и всем его сеньорам по эту сторону проливов. Жоффруа де Виллардуэн, маршал Романии и Шампани и автор этих хроник, свидетельствует, что никогда еще в своей истории люди не несли столь тяжкий груз войны, ибо их силы были рассеяны по самым разным местам.
Иоханнитца выступил из Валахии (и Болгарии) со всеми своими войсками и с огромной армией куманов, которые примкнули к нему, и начал вторжение в империю. Куманы прошли по всей стране, вплоть до ворот Константинополя, а сам король осадил Адрианополь, расставив вокруг него тридцать больших катапульт, которые метали камни в его стены и башни. В самом Адрианополе были только греки и Пьер де Радингем, который по повелению императора находился там всего с десятью рыцарями. И греки, и французы послали сообщение императору Анри, что болгарский царь осадил их, и умоляли прийти к ним на помощь.
Император был крайне озабочен, получив это послание: ведь его силы были широко разбросаны по многим местам и испытывали такое напряжение, что не могли сделать что-то еще; сам же он находился в Константинополе с малым числом людей. Тем не менее он принял решение выступить из Константинополя с теми, кого удастся собрать за две недели после Пасхи. Готовясь к этому походу, он послал гонцов в Кизик, где находилась большая часть его людей, призывая их явиться к нему. Его брат Эсташ, Ансо де Кайо и большая часть их людей тут же двинулись к императору, оставив в Кизике только Пьера де Брасье с небольшим отрядом.
Когда Феодор Ласкарис прослышал, что Адрианополь в осаде и что император Анри, подгоняемый необходимостью, созывает своих людей, и, более того, обремененный столь тяжелой ношей, как война на два фронта, он не знает, куда ему мчаться, то этот грек собрал для усиления своей армии всех, кого только мог. Он поставил свои палатки и шатры перед воротами Кизика, и французы не раз вступали в стычки с греками, и обе стороны несли потери. Когда Феодор Ласкарис убедился, что в городе осталось мало сил, он посадил большую часть своего войска на корабли, какими располагал на море, и послал их к крепости Киботос, которую укрепил Гийом де Санс. В субботу третьей недели Великого поста силы Ласкариса осадили Киботос с моря и с суши.
В самой крепости было сорок рыцарей, весьма добрых воинов (не считая прочих. – Ред.). Их командиром был Макэр де Сент-Менеу, но крепость была еще слабо укреплена, так что противники могли атаковать ее защитников с мечами и копьями. Греки настойчиво штурмовали крепость и с моря и с суши, и штурм этот продолжался всю субботу. Наши люди мужественно оборонялись, и автор этой книги свидетельствует, что никогда еще сорок рыцарей не отбивали атаки в столь неблагоприятном для себя положении, и это подтверждается тем, что из всех рыцарей, которые там были, лишь пять не получили ранений. Убит был один – племянник Милона ле Бребана по имени Жиль.
Еще до того, как в субботу утром начался приступ, в Константинополь спешно прибыл гонец, застав императора Анри за обедом во Влахернском дворце. «Ваше величество, – сказал он ему, – ваши люди в Киботосе осаждены с моря и с суши. Если вы тотчас же не окажете им подмоги, их всех полонят и перебьют».
С императором были Конон Бетюнский, Жоффруа, маршал Шампани, Милон ле Бребан и несколько других. Они коротко посовещались, после чего император спустился к берегу залива и взошел на борт самой большой галеры, а все остальные занимали места на первых же кораблях, которые попадались им. Затем по городу было объявлено, чтобы все спешно последовали за императором выручать его людей, которые в противном случае погибнут. Немедленно Константинополь переполнился венецианцами, пизанцами и другими опытными моряками, которые, обгоняя друг друга, со всех ног помчались к кораблям. Вместе с ними на корабли поднимались рыцари в полном вооружении; первый же, кто был готов, сразу выходил из гавани, чтобы следовать за императором.
