Вторая часть моей книги поведает вам о примерах его великой отваги, удивительном мужестве, о тех четырех случаях, когда он проявлял его, – потом расскажу о них подробнее, – добровольно подвергая свою жизнь опасности, чтобы уберечь от беды своих людей.
В первый раз он рисковал жизнью, когда мы появились перед Дамиеттой (совр. Думьят в Египте. – Ред.). Как мне рассказывали, все его приближенные советовали ему оставаться на борту судна, пока он не увидит, как складываются дела у его рыцарей, которые готовились высадиться на берег. Причина, по которой они давали королю такой совет, была в том, что если он высадится на берег вместе со своими рыцарями и вместе с ними падет в бою, то все начинание потерпит неудачу; с другой стороны, если он останется на корабле, то сможет возглавить новый поход для завоевания Египта. Тем не менее Людовик не стал никого слушать и в полном вооружении, со щитом на шее и копьем в руке, прыгнул в море и одним из первых достиг берега.
Второй случай произошел, когда король собирался оставить Эль-Мансуру и отходить к Дамиетте. Его приближенные, как мне дали понять, посоветовали ему совершить этот путь на галере. Совет этот был дан ему частично потому, что, если с его людьми случится какое-то несчастье, он будет в лучшем положении и сможет спасти их от плена. Но главным образом совет этот был дан из-за состояния здоровья короля, имея в виду, что он страдал от нескольких болезней – стоит упомянуть перемежающуюся лихорадку, тяжелую дизентерию и общее недомогание, которое мучило всю армию (специфические местные заболевания, передающиеся через грязную воду Нила. – Ред.). Оно сказывалось на его ногах. И снова он не стал никого слушать и сказал, что никогда не оставит своих людей и пусть его постигнет такой же конец, что и их (хотя он страдал от непрерывных приступов дизентерии и испытывал такие мучения из-за лихорадки, что несколько раз за вечер терял сознание).
Третий случай связан с теми четырьмя годами, что он оставался в Святой земле после того, как его братья вернулись во Францию. В то время наши жизни подвергались большой опасности, потому что весь этот период король провел в Акре, где на одного человека из его армии приходилось тридцать жителей города (когда Акра была взята сарацинами). Сам я не могу придумать ни одной причины, по которой мусульмане не появились в это время и не захватили нас в Акре, разве что Божья любовь к королю вселила такой страх в сердца наших врагов, что они не осмелились напасть на нас. Ибо разве не написано: «Бойся Бога, и все будут бояться тебя». Так что, несмотря на советы своих ближних, король остался в Святой земле, подвергая опасности свою жизнь, дабы защитить народ этой земли, который ждала бы гибель, не останься король помогать ему.
В четвертый раз король подвергся такому же риску, когда мы, возвращаясь домой из-за моря, плыли вдоль берегов острова Кипр. Наше судно с такой силой бросило на скалы, что корабль потерял почти три метра киля. Король послал за четырнадцатью опытными капитанами со своего судна и с других и спросил их, что он должен делать. Все они посоветовали ему перейти на борт другого судна, потому что они не видят, как этот корабль сможет выдержать удары волн, потому что почти все гвозди, скреплявшие доски обшивки, уже потеряны. Они привели королю пример опасности, которой подвергается корабль, рассказав, что, когда мы плыли в заморские земли, один из наших кораблей был потерян точно таким же образом. (Я сам встречал женщину и ребенка, которые были единственными выжившими с этого судна.)
На что король ответил: «Мой добрые господа, я знаю, что, если оставлю корабль, он будет обречен на гибель. Насколько мне известно, на борту его находится больше восьмисот душ. Поскольку каждый из людей дорожит своей жизнью так же, как и я, то, если я оставлю корабль, никто не рискнет остаться на нем, и все окажутся на Кипре. Вот почему, с Божьего благословения, я не подвергну своих людей опасности гибели, а останусь на своем месте и спасу их». Так что король остался на борту своего корабля, и Бог, в которого мы веруем, спасал нас от опасностей морских глубин, пока мы не вошли в гавань.
Могу добавить, что некий Оливье де Терм, который, пока мы были за морем, достойно вел себя и неоднократно являл примеры своего мужества, фактически бросил короля и остался на Кипре. Мы не видели его полтора года. Тем не менее король, оставшись на корабле, спас всех восемьсот человек своих людей от больших бед.
Во второй части этой книги я поведаю вам о смерти короля Людовика и о благостности, с которой он принял кончину.
Как я говорил вам, господин мой, король Наварры, я обещал моей королеве, вашей матери, – да благословит ее Бог, – что составлю эту книгу, и сейчас, выполняя свое обещание, я написал ее. И поскольку я не могу представить, кто бы имел на нее больше прав, чем вы, ее наследник, я посылаю книгу вам, чтобы вы и ваши братья – и любой, кто сможет прочитать ее, – почерпнули из нее хорошие примеры и воплотили их в жизнь, заслужив тем самым благоволение Господа.
Часть первая
Глава 1
Слуга Божий
Во имя Господа Всемогущего, я, Жан, сеньор Жуанвиля, сенешаль Шампани, веду рассказ о жизни нашего доброго короля Людовика IX Святого, где поведаю все, что я видел и слышал за те шесть лет, в которые вместе с ним совершил паломничество за море, после чего вернулись во Францию. Но прежде, чем я расскажу вам о его великих деяниях и выдающемся мужестве, хочу поведать то, чему сам был свидетелем, – о его мудрых поучениях и богоугодных разговорах, дабы они предстали в должном порядке, пригодном для обучения тех, кто будет читать эту книгу.
Этот святой человек любил Господа нашего всем сердцем и во всех своих поступках следовал его примеру. Это ясно из того факта, что, как Господь наш умер ради любви, которую Он испытывал к своему народу, так и король Людовик по той же причине не раз подвергал свою жизнь опасностям. Опасностям, которых он легко мог избежать, как я поведаю вам дальше.
Великая любовь, которую король Людовик испытывал к своим людям, видна из того, что он говорил, когда лежал смертельно больной в Фонтенбло, своему старшему сыну, моему господину Людовику. «Мой дорогой сын, – сказал он, – я убедительно прошу тебя добиться любви всего твоего народа. Потому что я предпочел бы иметь шотландца из Шотландии, который хорошо и справедливо правил бы королевством, чем видеть, как ты на глазах всего мира неправедно правишь им». И более того, этот благородный король так истово любил правду, что, как я позже расскажу вам, никогда не шел на ложь даже по отношению к сарацинам из уважения к тем договорам, которые он заключал с ними.
Он был настолько умерен в своем питании, что я никогда, ни разу в жизни не слышал, чтобы он заказал для себя какое-то особое блюдо, что позволяют себе многие богатые и известные люди. Наоборот, он всегда ел с большим удовольствием все, что готовили его повара. Я никогда, ни одного раза не слышал, чтобы он о ком-то говорил плохо; также я никогда не слышал, чтобы он произносил имя дьявола – хотя оно широко употребляется по всему королевству, – поскольку его использование, в чем я не сомневаюсь, не нравится Господу.
