Кто? Кого он подозревает?
А всех, за исключением самого себя.
СМЕРТЬ В ОТЕЛЕ «ПУЛЬМАН — ЖАН-ЖАК»
Весь конец марта Председатель всё больше спал и, проснувшись, вспоминал. Таинственных смертей вокруг Председателя за его жизнь наблюдалось немало.
Вот 1990 год. Париж. Апрель. Прилетел Александр Плешков, с которым Председатель, тогда ещё просто писатель, тесно сошёлся в Москве в декабре 1989-го. Прилетел по делам холдинга «Совершенно секретно». Он был заместителем холдинга Юлиана Семёнова. Помимо этого он намеревался подписать с писателем контракт, чтобы стать его литературным агентом в России. «Составь сам», — сказал Плешков ему по телефону. Писатель просто перевёл с английского на русский свой контракт с Мэри Клинг, его парижской агентшей, убрав ненужные детали.
Встретились они 20 апреля у входа в собор Notre Dame de Paris, Парижской Богоматери. Поскольку Александр прилетел в Париж первый раз и города не знал, а любой таксист доставит туриста к собору Парижской Богоматери.
Было жарко, и в сквере Иоанна XXIII, что находится за собором, вовсю цвели вишни. Писатель любил этот сквер и зачастую сидел здесь во всякую погоду. Особенно весной. Это из сквера он рассмотрел, что собор Notre Dame, вид сзади, похож на космический корабль, присевший на свои лапы. Сколько же прошло с того дня? Двадцать шесть лет прошло.
Накануне того дня, 19 апреля, Плешков позвонил ему из Москвы и попросил позвонить Юлиану Семёнову в Париже. Плешков не может ему дозвониться и сказать, что «я везу те материалы, о которых он просил». Писатель выполнил просьбу.
Двадцатого апреля Саша Плешков нашёл писателя у Notre Dame. День они провели вместе. Писатель потаскал Сашу по всему Парижу. Побывали в мансарде писателя на rue de Turenne, побывали в номере в отеле «Пульман — Жан-Жак», где Плешков остановился. Расстались у ресторана La Coupole на бульваре Монт-Парнас, в ресторане выпили шампанского за успех своего предприятия. (В кафе на rue Saint-Antoine они подписали контракт.) Писатель простился с Плешковым у входа в метро. Тот направлялся в «Пульман», чтобы переодеться, к 20:30 за ним должна была прийти машина. Он был приглашён на обед к главному редактору журнала VSD (Vendredi, Samedi, Dimanche — пятница, суббота, воскресенье, по первым буквам латинского алфавита). У писателя остался один экземпляр контракта, Плешков увёз второй. Контракт никогда не будет выполнен. И вот по какой причине.
Разбудил Писателя хриплый голос Юлиана Семёнова: «Слушай, Саша умер».
— Какой Саша? — не понял писатель.
— Наш Саша, Плешков.
Случилось вот что: на обеде у главного редактора журнала VSD Плешкову стало плохо. Он вышел в ванную и отсутствовал около 15 минут, был очень бледен, сказал, что устал, и попросил отвезти его в «Пульман». В машине ему было плохо, он лежал на заднем сиденье. В два часа ночи он переступил порог отеля, поднялся в номер. Служащий «Пульмана» нашёл русского постояльца в два тридцать ночи на галерее. Он сидел на полу в очень тяжёлом состоянии. Прежде чем спустился вниз, он позвонил администратору. Жаловался на боль в груди, жажду. Скорая прибыла немедленно. Врач увидел, что из левого уха вытекала жидкость. Плешкова тошнило. В 02:38 наступила смерть. Попытки реанимировать русского не увенчались успехом.
Жена и сын Плешкова были убеждены, что Александра убили. СМИ тогда много писали об этой таинственной смерти. В основном версии сводились к тому, что он вез Семёнову компромат то ли на Горбачёва, то ли на патриарха и его окружение. «Сашу отравили», — сказала жена Плешкова, Галина, писателю, прилетевшему осенью в Москву по приглашению на телешоу. Оно называлось «Камертон».
Ну да чего только не писали. Тем более что в мае Юлиан Семёнов впадает в коматозное состояние вследствие операции на мозге («Чёрт, как у меня!» — воскликнул Председатель в своей постели в библиотеке). Парализован, мозговая деятельность парализована тоже. В общем, человек-овощ.
В больнице в начале сентября Семёнова посещает ещё один член команды «Совершенно секретно» — протоиерей Александр Мень! 9 сентября того же 1990 года на полпути к подмосковной станции Александр Мень зарублен топором. Три трупа из одной издательской корпорации — холдинга, с апреля по сентябрь!
«Тебя, старый, интересует, отравили ли Сашу Плешкова, или нет. А не кто его отравил. Ты тогда, грешным делом, высказал мнение, что все три убийства выгодны были человеку, ставшему главой концерна — Артёму Боровику. Может, так и было. А может, не так. 9 марта 2000 года Артём Боровик в свою очередь погиб, разбившись на самолёте ЯК-40 вместе с магнатом Зией Бажаевым».
Председателю нужны были медицинские детали. Он встал, включил верхний свет, нашёл на полке свою давнюю книгу об этих забытых ныне историях, полистал и выудил оттуда всё медицинское, что мог, о смерти Саши Плешкова.
Жена Плешкова получила на руки лишь первое предварительное заключение вскрытия, сделанное в парижском судебно-медицинском институте профессором Д. Леконтом.
Профессор свидетельствовал, что при вскрытии повреждений насильственного характера обнаружено не было. Отмечены ссадины на колене и локте. Переломы четырёх ребер, сказано, произошли при реанимации, как и внешняя контузия печени. Помимо этого вскрытие выявило «сильное кровотечение всех внутренних органов, в частности лёгких, позволяющее предположить, что смерть наступила в результате отравления».
«Сашу отравили», — сказала тогда ему жена Плешкова.
А вот, на той же странице книги, мнение старшего научного сотрудника НИИ морфологии человека патологоанатома Александра Свищева в интервью «Совершенно секретно» журналистке Светловой о заключении вскрытия трупа А. Плешкова, сделанного французскими коллегами.
Чтобы удобнее было читать, Председатель перешёл к настольной лампе за стол в углу. «Почему-то не указано время вскрытия. Странно, что нет описания одежды трупа, у нас с этого обычно начинают. Врач скорой помощи обратил внимание на непонятную жидкость, вытекающую из уха, но, судя по данным патологоанатомической экспертизы, полость внутреннего уха почему-то не вскрывалась. Практически не описаны эндокринная система, состояние гипофиза, а также ткани надпочечников. Это очень важно. Отсутствует в описании состояние лимфатических узлов. Спинной мозг не вскрывался, а там могло быть не всё в порядке. Патологоанатомический диагноз не поставлен, и неизвестно, что привело к смерти…»
«Допускаетели вы версию отравления?» — спрашивает Светлова.
«Я бы эту версию не исключал. Во всяком случае, все симптомы отравления присутствуют: плохое самочувствие, жажда, рвота, сильное кровотечение всех внутренних органов. Это знак какой-то внезапной катастрофы».
И Свищев поясняет, подумав:
«Современные яды, которые могут быть использованы в целях убийства, действуют опосредованно, достаточно минимального количества, чтобы вызвать самые серьёзные нарушения. Эти яды распадаются полностью за несколько часов. Они не регистрируются приборами».
