Русская донецкая революция скручена смирительной рубашкой Минских соглашений. Отделения Партии им создать не позволили. На офис Партии в Донецке, который люди Председателя было открыли там, под прикрытием главы Народного Совета ДНР Пургина, совершили налёт бойцы МГБ ДНР. Случилось это в мае 2015 года. Партийцев скрутили и продержали в плену в здании МГБ две недели.
Выпустили лишь под поручительство Пургина. А Пургину звонил Председатель. Через месяц, впрочем, сам Пургин пал. Его отрешили от должности и продержали несколько дней под арестом. Выпустили, когда он согласился оставить свой пост. Через некоторое время пал и командир эмгэбэшного батальона «Восток» по фамилии Ходаковский. Это его люди арестовывали партийцев в Донецке.
Понятное дело, там происходит процесс сведения революции к сохранению status quo по состоянию на 5 сентября 2014 года.
К середине мая 2015-го с Партией в Донецке, донецкие друзья-враги, они там покончили. Офис закрыли, плакаты содрали, флаг сняли. Партийцев из Донецка депортировали. В подразделениях армии ДНР партийцы ещё присутствуют, так же как и бойцы «Интербригад» (организации, созданной Партией для вербовки и транспортировки российских добровольцев в Донбасс). Однако они намеренно рассеяны по армии. Единого подразделения им создать не позволили, их опасаются. Но умирать индивидуально за ДНР позволяют.
В Луганске сложилась иная ситуация. Председателя всего корёжит, скручивает в креветку, раскручивает и опять скручивает, когда он в своих размышлениях наталкивается на Луганск.
Почему?
Потому что это он сам, Председатель, надавил на Ф., чтобы тот поехал в Донбасс и возглавил там уже воюющих, прибывших туда самостоятельно партийцев.
Вот как это случилось.
Весной 2014 года партийцы уже были в Донбассе, они уже накопились было в Крыму, но там вмешалось российское государство, Крым, довольно быстро порвав с традицией тягомотины, взяли в состав России, и партийцы, увлечённые происходящим в Донбассе, потянулись туда. В Славянск, в Краматорск, в Донецк, в Луганск. Российских граждан в то время охотно брали к себе только что возникшие вооружённые донецкие революционные формирования. Члены Партии, таким образом, в Донбассе уже были, а политического руководства Партии там не было. И то, что партийцы были рассредоточены по разным формированиям, Председателя не устраивало.
Нужно было отправлять кого-то из членов Исполкома. Председатель попытался вспомнить, кто из членов Исполнительного Комитета присутствовал в тот вечер на заседании рабочей группы? Ф. и Д. присутствовали, поскольку к ним он и обратился. Заседание происходило в помещении Председателя, присутствовали, что называется, руководители Партии, свыше десятка их было.
— Нужно кому-то из вас мчаться в Донбасс, пока мы не потеряли там наших людей. На российских добровольцев там все облизываются, наших разберут, и существует опасность, что мы их потеряем. Они привыкнут к своим военным формированиям. Я, безусловно, в какой-то момент переберусь туда, в Донбасс, но мне нужно подготовить почву… Кто из вас готов?
Вот тут-то и проявилась впервые неприятная правда. Партия постарела. Ф., глядя чуть в сторону, чтоб не в глаза Председателя, сообщил, что у него мелкая дочь, жена-то в тюрьме. Всё было правдой, и жена в тюрьме, села на много лет, и дочь мелкая, только в школу пошла, но революционер не имеет права заслоняться личной жизнью от исполнения своего долга. В данном случае долг состоял в том, чтобы поехать и возглавить людей, уже бывших там. Ф. сидел на красном диване Председателя, и было видно, что он буквально корчится.
— Вы? — обратился Председатель к Д.
Оказалось, Д. уже купил билеты… в Крым. У него новая вторая жена, она родила ребенка, они едут в Крым. Д. залил неприятное своё сообщение суммами денег, которые в его городе партийцы собрали для Донбасса, залил собранным количеством гуманитарки.
Председатель рассвирепел. Он не мог послать любого и каждого командовать вооружёнными партийцами. Мог послать лишь проверенного и авторитетного. Оба активиста, к которым он обратился, были и проверены, и авторитетны, и хорошие организаторы. Ф. ещё и был храбр, щёки и шея были у него порезаны — следы шрамов от стычки Партии с агрессивными недоброжелателями в середине ещё 90-х, плюс участник захвата Клуба моряков в Севастополе в 1999-м, более того, командовал ими. И Д. был на своём месте, руководил крупнейшей в стране партийной организацией, неглуп, энергичен, да и не труслив. Но обросли лишним: семьи, дети.
Председатель на этом этапе поехать сам в Донбасс не мог (так он, во всяком случае, себя оправдывал), местные боялись бы с ним сотрудничать, а враги организовали бы на него охоту.
— Постарели вы все, — не выдержал он и брякнул им своё мнение. Д. к этому времени убежал на вокзал.
— Да, не помолодели, — сказал кто-то из собравшихся, скорее, грустно.
— Если бы не сейчас, чуть позже — я бы поехал, — начал Ф., — не с кем дочку оставить. Да и как военный командир я не гожусь…
Уже уходя, в дверях, Ф. обернулся к Председателю и пробормотал: «Я поеду, дайте мне пару дней решить с дочкой».
И поехал где-то через неделю.
«Лучше бы не ехал», — бормочет Председатель. И погружается в воспоминания…
Вся страна жила тогда Донбассом. Просыпаясь, миллионы соотечественников бежали кто к Интернету, кто к радио, кто к телеящикам, узнавать, что произошло за ночь в Донбассе.
Отступление из Славянска переживали, как личную трагедию. Битву за аэропорт Донецка переживали, как Сталинградскую. Имена Гиви и Моторолы звучали, как имена советских маршалов. Агитационные пикеты Партии в Москве пользовались огромной популярностью. Возле агитационных палаток «Помоги Донбассу» собирались толпы. Люди жертвовали деньги, одежду, продукты, бизнесмены давали автомобили, закупали сотни пар военных ботинок и форму для добровольцев, тепловизоры и мобильники. Около двух тысяч человек были переправлены в Донбасс через сеть «Интербригад», организованную Партией по инициативе Ф. В результате вся Партия стала работать на Донбасс. Для облегчения работы сети «Интербригад» Партия сняла дом в городе Шахты Ростовской области, туда приезжали и там останавливались добровольцы перед тем, как пересечь границу. Те, кто не мог пересечь границу легально, пересекали её под прикрытием ночи. Перевалочный пункт в Шахтах возглавил один из охранников Председателя.
Ф., всё более уверенный в себе, постоянно говорящий по телефону, по-новому подтянутый и оживлённый, время от времени появлялся в Москве у Председателя. Обычно такие приезды совпадали по времени с длительными свиданками, которые Ф. имел по лагерным правилам с женой своей, осужденной на 8 лет.
Председателю были известны в общих чертах этапы становления Партии в Донбассе. Во всяком случае, Председатель думал, что известны.
По прибытии на восставшие территории Ф. вначале приехал в Донецк. Однако там он не смог закрепиться, большой (до войны миллионник!) город уже был укомплектован патриотами и защитниками, и патриоты-защитники не стремились подвинуться и дать место Партии Председателя. Тогда Ф. отправился в Луганск, город меньшего размера. Там ему удалось зацепиться. Потому к лету 2015 года основные силы Партии в Донбассе скопились в Луганске. И это были уже вооружённые силы. На групповых фотографиях, которые высылал Ф., партийцы в камуфляжной форме горделиво сжимали в руках автоматы и пулемёты.
