— Замечательно? — Коперник выразительно посмотрел на меня.
— Вы вели себя отвратительно со дня нашей первой встречи, — бросила я и добавила примирительно: — Но я вас прощаю.
На Коперника я старалась смотреть прямо.
— И еще одно. Я поняла, что армия — это не то, чем я хочу заниматься. Так что после того, как вы меня спасете, капитан, вы меня больше не увидите.
Собственно, если Ладка вернется, технически меня-то он не увидит.
— Твоя наглость, Лада Сола, просто… — он задумался. — Я даже не знаю, с чем бы это сравнить.
— Капитан, пока вы думаете, эм… не могли бы вы отвернуться? Мне нужно воспользоваться местными удобствами.
Я почувствовала, как краска заливает щеки. К счастью, он действительно отвернулся. Но все равно было жутко неловко.
— Ты знаешь, сколько существ в команде и каких рас?
— Главный пират, красноволосый такой, не знаю, откуда он. Крыса.
— Крыса?
— Я так называю связного. Еще я видела двоих, которые вас притащили, и был еще мой похититель. Больше никого не видела, я была без сознания, когда меня сюда привезли. У вас связь не работает? Как думаете, капитан, куда мы полетим? Пятнадцать стандартных суток — это же так много!
— Сола, а ты думаешь, пираты летают по официальным путям и используют точки для прыжка?
Я ничего на эту тему не думала, поэтому протянула многозначительно:
— А…
Помолчали. Я вспомнила про рацион путешественника.
— Хотите?
Коперник покачал головой.
— Вам нужно поесть, понимаю, что не хочется, но после воздействия… — я прикусила язык. — Вам нужно съесть половину.
Я пропихнула наш завтрак между прутьями решетки. Мои действия не были продиктованы чувством вины или альтруизмом. Мне тоже хотелось есть, но я рассудила, что Копернику силы нужнее. Все-таки ему нас спасать.
— Они говорили, что ты ведьма.
Капитан не спрашивал, а утверждал. Я оставила это без комментариев.
— В твоем деле об этом не было ни слова, а все особенности и способности вносятся очень тщательно. Столько проверок…
Нет, ну до чего въедливый.
— Я поэтому и просила продлить мне отпуск.
Капитан кивал.
— Ведьма… сааркаани, — нараспев произнес он и поморщился. У меня возникло ощущение, что он хочет сплюнуть. — Разберемся.
Я снова порадовалась надежности решеток. Что такое «сааркаани» — какое-то ругательство?
Капитан открыл рацион и все-таки последовал моему совету. Под крышкой была какая-то светлая питательная масса, скорее всего, «курица». Ел Коперник с аппетитом. Мне снова стало немного обидно, что моя сила не оказала на него сколько-нибудь серьезного влияния.
— Будет бой, Сола. Настоящий. Не учебный, — со значением произнес он.
Вот тут я задумалась… может быть, пришло время ему сказать…
— А когда? — спросила я, мой голос слегка дрогнул, и «а» получилась слишком длинной.
Коперник пожал плечами.
— Ты не пропустишь этот момент, Сола. Гарантирую.
Корабль вздрогнул, пол завибрировал. Раздался монотонный гул.
— Что это? — заволновалась я.
Гул нарастал.
— Мы что, летим? В космос? — Потом я вспомнила про пятнадцать суток. И мне стало плохо. — Только не это…
Дыхание сбивалось, лоб покрылся испариной.
— Нас что, не усыпят?
Нас с капитаном подбросило в воздух — гравитация исчезла. Мой желудок прилип к горлу, а потом рухнул вниз. Когда мы снова оказались на полу, я отползла в угол, накрылась с головой одеялом и тихонечко застонала от ужаса.
Я была к этому не готова. Мы в какой-то консервной банке. В космосе. И сейчас будет прыжок. Меня разорвет на атомы, и они сгинут в черной холодной пустоте…
— Сола! Сола! Да что с тобой?
Я не могла говорить, я прислушивалась к шуму двигателей, ловила легкий скрежет металла и шуршание пластика.
— Сола! Ответь, это приказ!
Я продолжала сидеть под одеялом, обещая себе, что если высшие силы и силы космические будут милосердны и я смогу вернуться на Террину, то больше никаких межпространственных перелетов в моей жизни не будет.
— Сола! Твою ж…
Я невольно прислушалась. Коперник никогда столько не говорил. Это была довольно эмоциональная речь, которая отражала взгляды капитана на место женщины в космических войсках. Разбор и философия строились на примере одной конкретной… похоже, я произвела на него впечатление.
Закончил свою речь он очень нелогично:
— Соберись, солдат.
Но, как ни странно, паника отступила, и я рискнула высунуться.
— Мы летим? — осторожно спросила я.
— Что это было только что? — Коперник сидел около решетки и внимательно на меня смотрел, вид у него был встревоженный.
Мне почему-то стало приятно, хотя не уверена, что это можно назвать заботой.
— Капитан, хочу спросить, а как бы вы поступили, если бы здесь, — я обвела рукой свою камеру, — было бы… м-м-м… гражданское лицо?
— Какое лицо, Сола?
— Женское… В смысле, женщина. И она… то есть эта женщина боится космических перелетов.
Я сделала паузу, набрала побольше воздуха и продолжила:
— И логично, что она не умеет… эм… того, что должен уметь подготовленный…
— Так, — сказал Коперник, — так…
— Я просто интересуюсь, — сказала я. — Надо же как-то разговор поддержать. Все-таки лететь пятнадцать суток.
Внутренний голос предательски добавил: «Если наш корабль не разорвет на части и наши тела не окажутся в открытом космосе». Перед глазами пронеслись страшные картины: покореженный металл, взрывы… крики…
Я сделала глоток воды из бутылки.
— А еще это гражданское лицо — ведьма, — голос капитана звучал слишком уж резко.
— Мы же говорим чисто гипотетически…
— Конечно, — легко согласился Коперник, — мы ведем увлекательную светскую беседу. Коротаем время. А еще можем делиться увлекательными фактами. Например, один гипотетический капитан… скажем, третьего ранга… внезапно засыпает во время разговора с подчиненным, который ушел с боевой операции. Можно предположить, что капитану стало невероятно скучно.
— Действительно, интересный факт, — невозмутимо ответила я.
Капитан усмехнулся и продолжил паясничать:
— Или другой факт…
Он резко замолчал.
Я услышала шаги.
