— Да! — раздался раздраженный мужской рык.
Я заглянула в щелочку. Ладка стояла спиной к двери, плечи сгорблены. Голограмму она не стала включать, связь была только голосовая.
— Добрый день, капитан, — бодро сказала она.
— Ну?
— Понимаете, я тут, как бы сказать… заболела. Не смогу выйти из отпуска в положенный срок.
— Тогда можешь вообще не выходить, — сообщил капитан на другом конце галактики.
— Но, поймите…
— Я понял, — перебил он. — Но если ты не явишься, считай, что ты больше не в отряде. Будешь переведена быстрее, чем сможешь сказать «пока».
— Но…
Комм в руке Ладки мигнул, показывая, что соединение прервано.
Грубо.
Я потопталась снаружи и вошла, когда услышала, что Ладка зарыдала. Она сидела на кровати и вытирала слезы краем одеяла.
— Ты все слышала?
Я кивнула. Нет смысла отпираться.
— П-прос-то меня ценят, ви-дишь, не отпускают, — она всхлипнула.
Я не стала это комментировать.
Ладка завыла жутко и безнадежно, повалилась в подушки.
— Все напра-а-асно!
При проявлении силы эмоции в первое время зашкаливают.
— Ненавижу колдовство. Не хочу быть ведьмой! — вопила Ладка.
От избытка чувств она даже укусила подушку.
— Все наладится, — попыталась я ее успокоить. — С силой чуть освоишься и вернешься. Никуда тебя не переведут.
— Марта, ты же слы-ышала, что он сказал, — сестра некрасиво икнула, — он… он… своего слова не меняет.
Я гладила ее по спине и шептала какие-то банальности. Истерика прекратилась внезапно, Ладка подняла заплаканное лицо.
— Ты сможешь поехать вместо меня? — с надеждой спросила она.
Я опешила от неожиданности.
— Ладка, ты перенервничала, — сказала я. — Ну что ты такое говоришь?
— Нет, послушай… — сестра схватила меня за руку. — Все, что тебе нужно, это просто прибыть на базу.
Она снова опасно побледнела.
— Ну, допустим, — очень медленно сказала я. — На секунду предположим, что я прилечу на базу, а дальше-то что?
— Пожалуйста, пожалуйста, — Ладка упала на подушки, и ее выгнуло дугой. Неконтролируемая сила терзала тело.
Мягко зашуршала медицинская панель, лекарство начало поступать автоматически. Прибежала медицинская сестра.
Чтобы помочь Ладкиным мышцам справиться с нагрузкой и чрезмерным напряжением, ее всю опутали релаксирующими нитями. Свет в палате приглушили.
Я чувствовала, как ей плохо, больно и страшно.
— Спи, Ладка, я приду завтра.
Сестра открыла глаза:
— Марта, пожалуйста. Там… там… ничего сложного.
Несмотря на все усилия врачей, с силой у Ладки совсем не ладилось, ей становилось хуже. В моменты, когда она могла разговаривать, она с безумными глазами продолжала умолять меня отправиться на базу. Как ни странно, эту затею поддержала мама, так что я подвергалась планомерным атакам с двух сторон:
— Ой, вы с Ладкой постоянно проделывали такие штуки. Помнишь, Марта, Ладка сдала за тебя вступительный экзамен по планетологии.
— Я до сих пор не понимаю, зачем это ведьме. Серьезно. Какой смысл учить все эти далекие Венеры, Марсы и Центавры? Пф!
— Не уходи от ответа, — мама стала серьезной.
— А как быть с моей работой? — спросила я.
— Я договорюсь с верховной ведьмой. Проблем не будет, — заверила мама.
Я прошлась по Ладкиной палате. Нет, это все еще невероятно странная идея, но с другой стороны, примерить на себя жизнь сестры было бы весьма заманчиво. А судя по ее рассказам…
— Может, еще раз связаться с твоим капитаном? — предложила я, но мысли уже напряженно работали совсем в другом направлении.
И Ладка почуяла, что я сдаюсь. Она выхватила свой комм из-под подушки и быстро провела по экрану.
— Я тут записала тебе про базу. Отправила. Как, куда пройти. Мои пароли ты и так знаешь. Тебе нужно будет вживить переводчик. Хотя на базе все говорят на всеобщем… — тараторила она.
— Волосы нужно будет подстричь, — ловя свое отражение в пластиковой перегородке, сообщила я. — Только не надейся, что я их обкромсаю таким варварским способом. На такие жертвы я не готова.
— Не ворчи, — сказала мама, — от этого у тебя такой голос делается…
Она очень выразительно сморщила нос.
— Спасибо, Мартиш! Спасибо! Можешь ворчать на меня, сколько хочешь, — Ладка вся засветилась. Буквально. От нее пошел свет.
Мы с мамой отпрянули.
Приборы тревожно запищали.
На этот раз Ладку поместили в специальную капсулу, заполненную раствором, и погрузили в еще более глубокий сон. Доктор не растерял оптимизма, наоборот, он стал еще веселее и заверил нас, что теперь-то точно все пойдет хорошо. Через неделю Ладку разбудят, и вот тогда-то она наконец сможет почувствовать себя настоящей ведьмой. Я подозревала, что он решил написать научную работу на основе Ладкиного случая.
Мы с мамой неторопливо летели домой. По полосе, предназначенной для тех, кто предпочитает ручное управление, пролетел дрон. Мужчина сидел на переднем сиденье и держал круглый руль. Иногда такое можно увидеть, но я не понимаю, в чем прелесть самостоятельного вождения. По-моему, огромная трата времени.
Я углубилась в Ладкины заметки, а мама в задумчивости смотрела в окно.
— Теперь тебе не обязательно лететь. Ладка будет спать неделю, — сказала она. — Как проснется, так и поймем, что делать.
Я отложила комм:
— А если ее действительно выгонят? Она же нам не простит.
Мама задумалась:
— Чутье мне подсказывает, что с обретением ведьмовства Ладка… м-м-м… поменяет свое отношение к жизни, у нее появятся новые интересы.
— Скорее всего, так и будет. Но она сама должна принять решение. Ты же понимаешь. И потом, ты так поддерживала эту затею.
Дрон чуть набрал высоту. Летели над лесом, а некоторые деревья достигали исполинских размеров.
— Я не хотела, чтобы Ладка замкнулась. В ее состоянии это очень опасно. Когда сила еще не «улеглась», а у начинающей ведьмы есть какая-то мысль, на которой она очень сильно сосредоточена… это может привести к катастрофе, даже смерти. Я поддерживала ее, потому что видела, что Ладка считает твой полет на базу выходом из положения. Но сейчас… в этом нет необходимости.
— Ага, конечно. Неужели ты думаешь, когда ее выведут из сна, она забудет то, к чему стремилась? И ты считаешь, что это не опасно? Для ведьмы, которая только-только получила силу. Нет уж. Пусть она знает, что мы сделали все возможное для сохранения ее мечты.
