— Но она его не послушала?
— Нет. Она решила, что трое суток в яме без еды вполне достаточно, чтобы сделать из меня послушного мальчика и что можно меня приобщить к полезному труду, — голос капитана звучал обманчиво спокойно, даже вкрадчиво.
Сола взошла, но спряталась в набежавшие облака. От земли поднимался густой белый туман. Редкие невысокие деревца тонули в нем, и казалось, что они парят над землей. Я ближе придвинулась к костру, протянула к пламени руки.
— Короче, пару дней я копал канавы вместе с другими пленниками, под бдительным присмотром солдат, а на ночь нас запирали в сарае.
— Не очень захватывающе. У них что, даже простых роботов нет для этого?
— Здесь вообще много используют ручной труд, — капитан тоже был не в восторге от подобной практики.
— Я пытался выяснить, где тебя держат, запоминал, как устроен лагерь и когда меняется охрана. А потом меня неожиданно перевели в замок, в отдельную камеру, и ведьма завела привычку приходить к моей решетке по вечерам и вести беседы, — он выразительно закатил глаза. — Очень подробно рассказала про проклятие. Миленькое проявление ведьмовства. Вы тоже на своей Террине подобным занимаетесь?
— Нет, конечно! — я была возмущена до глубины души. — Так что она от тебя хотела?
— Да, комфорт мне был предоставлен не просто так. Оказалось, что, помимо всего прочего, Армона устраивает бои.
— Что?!
Меня захлестнула волна ужаса.
— Она была владелицей арены. Съехались другие ведьмы со своими бойцами. Ставки.
— Силы космические!
— Мне был предоставлен простой и понятный выбор, — говорил Коперник отстраненно и даже равнодушно, но от каждого слова я сжималась.
— Ох… и тебе пришлось… они тебя заставили? И как же ты?..
Мне стало стыдно. А я еще злилась на Коперника, что он за мной не торопится. Все оказалось даже хуже, чем я могла себе представить. Если сравнивать, то можно сказать, у меня было относительно приятное времяпрепровождение.
Я приложила ладони к горящим щекам:
— Тебя же могли убить…
Капитан сказал о бое несколько скупых фраз, отшутился. У меня никогда не было дара видеть прошлое, но неожиданно я погрузилась в обрывки пугающих образов.
Разгоряченная толпа. Переговаривающиеся ведьмы в коронах из костей. Лица их покрыты красными разводами, а глаза возбужденно блестят. Их окружают молчаливые мужчины в масках, они тоже ждут кровавого зрелища. Зрители сидят полукругом, внизу арена, она огорожена металлической сеткой. Песок уже полит кровью.
Мой взгляд выхватывает «украшения». Неужели на сетке закреплены черепа?
Толпа кричит и беснуется. Ведьмы, словно по команде, замолкают, взоры их обращаются на арену, я смотрю прямо на Армону, она облизывает губы.
Я наблюдаю, как на арену выводят Коперника, руки у него скованы наручниками, но кандалы снимают. А потом выпускают… нет, это не человек, а какая-то ошибка генетиков или неизвестная мне раса. Туловище противника Нэя стянуто ремнями с металлическими бляхами, на голове бугрятся шишки. Один глаз у него большой, темный, а другой — совсем крошечный, белесый.
Темный глаз уставился на меня…
— Марта, да что с тобой! Марта, очнись! — Коперник склонился надо мной и тряс за плечи. — Марта!
— Видно, слишком много кофе, — я попробовала улыбнуться, но губы дрожали. Наверняка улыбка получилась кривоватой.
— Что это было? У тебя остекленели глаза, и ты вскрикнула.
Несколько секунд я размышляла, но потом решила сказать:
— Мне кажется, я видела того, с кем ты дрался. У него такие страшные глаза, и он так на меня посмотрел… Один большой… И на сетке черепа.
Коперник выглядел удивленным, а я расслабилась в его теплых руках.
— И часто ты вот так?..
Я готова была поклясться, что в его голосе проскользнули нотки страха.
— Не знаю, что на меня нашло. Ты хороший рассказчик. Видно, я так все живо представила… Уф-ф… надеюсь, такого больше не повторится. С предсказаниями и ясновидением у меня совсем не ладилось. А погружаться в прошлое — не самое приятное занятие, я тебе скажу, — говорила я с наигранной веселостью, а сама все еще тряслась.
— Больше так не делай, — серьезно сказал Нэй.
Я устроилась поудобнее, он машинально меня обнял.
— Так что было после боя? Я так понимаю, раз ты здесь, то ты победил.
— Почти. Можно и так сказать. Марта, а с тобой точно все в порядке?
— М-м-м… сейчас еще немного полежу, ты не отпускай меня, на всякий случай, — коварно заявила я и добавила слабым голосом: — Никогда такого не было. Ох, теперь я понимаю, почему видящие постоянно на таблетках, чтобы блокировать такой «дар». Представляешь, идешь ты по улице, и вдруг… Как это «почти победил»?
— Арену я покинул живым. Правда, не совсем помню как, но неважно. В любом случае карьеру звезды ведьмовских боев без правил я делать не собирался.
— И правильно, — авторитетно заявила я. — Но все-таки, как ты меня нашел, и еще дрон раздобыл? Вряд ли тебя Армона отпустила за красивые глаза.
Он бросил на меня очень выразительный взгляд и надолго замолчал.
Вокруг клубился туман, деревья окончательно растворились в нем.
— Это очень странно, — пробормотал Коперник, — туман же должен заполнить все пространство, а вокруг нас его нет. Как будто он боится перейти границу. У ведьм есть противотуманные свойства? — заинтересованно спросил он.
— Действительно, интересно, — я поднялась на ноги и прошлась взад-вперед.
Туман послушно расступался, давая мне дорогу. Я старалась вести себя естественно. Кто из нас специалист по всему колдовскому, я или Коперник? Приходилось делать вид, что так и должно быть. Но определенно, эта планета какая-то ненормальная.
Я только собралась открыть рот, чтобы глубокомысленно изречь: «это точно что-то магическое», как туман сомкнулся.
— Было лучше, — из-за густой пелены раздался голос капитана.
Костерок теперь светил бледным оранжевым светом в зеленоватом ореоле.
— Так что с Армоной? — спросила я строго, не давая втянуть себя в разговоры о тумане. — И давай вернемся в дрон, там теплее.
Мы забрали кружки, чайник и залезли в теплый салон.
Капитан откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Нет, так легко он от меня не отделается.
— Эй! — возмутилась я. — А дальше что было?
Он ухмыльнулся.
— А дальше она меня лечила.
— И как?
— Медицинская капсула лучше. Но все зажило. Не спрашивай, как ведьма это делала, я не знаю, — по моему лицу он прекрасно понял, что я хотела спросить. — А потом началось веселье.
