Мы замолчали.
Наличие плана всегда лучше, чем его полное отсутствие. Но в нашем случае все весьма зыбко. И Коперник зря смеется над моим передатчиком. Кто же виноват, что в голограмме врали! Ладно, не врали, это была фантастика.
Я вздохнула.
Хотя я поверила. А когда Нэй рассказал мне свое видение нашего спасения, я решила, что вот это-то точно фантастика. И это был не план по спасению, строго говоря, а план для составления плана.
Слишком многого мы не знали. Например, что за космические корабли остались в распоряжении ведьмы? Сможем ли мы к ним подобраться? И если да, то летают ли они или уже превратились в груду металлолома.
Так что необходимость найти так называемых сталкеров очевидна.
Коперник посмотрел на меня и побарабанил пальцами по панели управления.
Я чувствовала, что он начал колебаться.
— Послушай, Нэй, — решила я надавить на него, — расклад одинаково плох в любом случае, как не высчитывай. Я ведьма, поэтому они могут побояться напасть.
— Они гарантированно не захотят с нами разговаривать, если увидят ведьму.
— На мне не написано, что я ведьма! — возразила я.
— Это еще хуже. Нечего женщине делать…
— А с чего ты взял, что они захотят разговаривать непонятно с кем, тебя же могла подослать ведьма!
Мы продолжали препираться. Да, ситуация тупиковая. Чем больше мы говорили, тем опаснее представлялась вся эта затея.
— А может, как-нибудь сами? Смотри, как подозрительно этот город выглядит, мало ли кто там живет. Вдруг эти сталкеры еще хуже ведьм? — сказала я.
— Может быть…
Ох, я уже знаю этот упрямый блеск в глазах.
— А еще очень может быть, Марта, что среди этих сталкеров есть кто-то, у кого нет проклятия, как и у Ворона.
— Это да, — согласилась я. — У меня даже есть теория по этому поводу. Чтобы не углубляться в специальные термины. Представь, что проклятие — это своего рода болезнь. А история разных миров знала примеры страшных эпидемий, так вот, знаешь, что у них у всех общего?
Не дождавшись вопроса от Коперника, я продолжила:
— А то, что какой-то процент людей не заболевает или умудряется справиться с болезнью и приобрести иммунитет. Эх, тебя бы к нам на Террину, я бы провела несколько измерений. Интересно было бы сверить результаты.
— Нет уж, спасибо, — фыркнул Нэй.
— Я много думала о местном колдовстве, пока мы тряслись в дроне. И я пока не могу найти объяснения, как можно взять и проклясть мужчин по всей планете. Когда тебя вывезли отсюда, ты был маленьким.
— Угу.
Нэй резко сбросил мою руку, дверца дрона захлопнулась.
— Вот и поразмышляй об этом. Я скоро вернусь.
— Нэй! — Я колотила в стекло, глядя в спину уходящему мужчине. — Ты не можешь! Вернись! Вернись немедленно!
Возникло непреодолимое искушение его проклясть, наплевав на сопротивляемость колдовству. От обиды навернулись слезы. В душе бушевала буря.
Как он мог!
Он считает, что один может принимать решения. Ну, когда он вернется… Сейчас я не могла придумать подходящей кары. Я была в ярости.
И как обманул!
С силой я пнула дверцу. Понажимала на панель управления, она была выключена, так что ничего в моем положении не изменилось.
Нет, он думает, что меня можно так легко остановить? Меня! И кто виноват, что наш дрон теперь будет без одного окна! Это же вредительство чистой воды, как Коперник не понимает таких очевидных вещей.
Я не смогла.
Оно противоударное. Сверхпрочное. Я в ловушке.
Я сползла по сиденью и уткнулась лицом в подлокотник. Все. Я останусь здесь навсегда.
Дверь с моей стороны вдруг резко распахнулась.
— Твою мать, Сола! Я не могу тебя закрыть, потому что, если со мной что-то случится, ты не выберешься из автокара. И я не могу оставить его открытым, потому что знаю твое отношение к приказам! Ты не усидишь на месте, ищи тебя потом, — рычал Коперник.
Я подняла голову.
— Окно и правда не выбью. Я проверила, — серьезно сообщила я.
Иногда мужчинам нужно немного времени, чтобы прийти к правильным выводам. Но радует, что Коперник не безнадежен, обучаем… и всегда возвращается.
— Пошли, — скомандовал Нэй. — И прекрати улыбаться, это все очень опасно. Поверить не могу…
Во что именно он не мог поверить, не уточнил.
* * *
Я, честно говоря, думала, что стоит зайти в мертвый город, как из первого же заброшенного здания выскочат жуткого вида вооруженные люди. Что будет дальше, я не знала, но надеялась, что у Коперника есть какой-то козырь, чтобы с ними договориться.
Но мы бродили по улицам и переулкам, и нас сопровождал только ветер. Ощущение от этого места складывалось самое гнетущее. Запустение и разрушение.
Растительность уже начала отвоевывать у города территорию. Дорожные покрытия разрушались, сквозь крыши особняков пробивались деревца.
— Как думаешь, почему здесь никто не живет?
Коперник пожал плечами.
Он что-то высматривал, иногда резко останавливался, менял направление нашего движения. В одном из домов мы нашли скелет, у него отсутствовала рука и череп. И никаких следов живых.
Мы вернулись к дрону уставшие и голодные.
— На сколько дней у нас еще запасов? — спросила я, когда мы приступили к нехитрому ужину.
— Еще дня на четыре.
— Не много.
— Это как посмотреть, Марта. Смотря для чего.
Сумерки стремительно сгущались. Сегодня небо было чистое, и на нем загорались звезды. Чужое небо. Город погружался во тьму, не засветилось ни единого огонька. Невольно закралась мысль: а что, если мы не сможем покинуть этот мир? Что, если, как в случае с дроном, не хватит сил выбить окно? Так и останемся с Нэем вдвоем.
Я усмехнулась, когда представила, что мы живем в поселке, я за ведьму, а он будет моим элом. Правда, я бы не заставляла его носить маску. Нужно прививать людям культуру колдовства.
— Ты как-то притихла, — Коперник пристально смотрел на меня.
— Просто задумалась. — Я обхватила себя за плечи.
Интересно, а пошла бы ему маска?
— Расскажи что-нибудь о себе, — попросила я.
— Например? — мне показалось, что его удивил мой вопрос.
— Ну, что ты любишь делать? Что за космические корабли стоят у тебя на столе? Какой ты запомнил Цитру, когда улетел отсюда. Да мало ли тем.
Он тепло улыбнулся.
— Космические корабли на моем столе, на базе?
