Кромов задумался.
— Давайте проверим. Какого размера алмаз?
— С теннисный мяч.
— Наверное, в комнате госпожи Вышатовой, мы найдем что-нибудь подходящее.
Мы прошли в комнату и Кромов начал осматривать расставленные повсюду безделушки.
— Годится? — спросил он, указывая на одно из украшений на каминной полке. Это была небольшая статуэтка, изображавшая слона с наездником на спине. По размеру она как раз подходила, и я утвердительно кивнул. Он взял статуэтку, положил её себе в карман брюк и повернулся ко мне.
— Ну как?
Карман заметно оттопырился.
— Вы похожи на мальчишку, который засунул в карман слишком большой кулёк конфет.
— Да, вы правы. А так? — он переложил статуэтку во внутренний карман пиджака.
— Всё равно заметно. И потом учтите, что Дормидонтов, дворецкий и секретарь были во фраках, остальные в мундирах, а это отнюдь не свободная одежда. У вас же сейчас пиджак расстёгнут.
Кромов застегнулся на все пуговицы и встал передо мной, опустив руки по швам. Я чуть не прыснул со смеху. Статуэтка совершенно комичным образом топорщилась у него чуть ниже наружного кармана.
— Её можно не заметить, только если вообще не смотреть на вас.
Кромов взглянул в зеркало.
— Да, — ему пришлось согласиться со мной, — а в наружном кармане её можно и выронить.
Он повернулся ко мне спиной и подошёл к камину, чтобы поставить фигурку на место.
— Так, — сказал он, повернувшись и скрестив руки на груди, — с этим всё ясно. Теперь давайте, по возможности, точно воспроизведём то, что вы делали. Пойдёмте.
Мы вышли на верхнюю площадку лестницы.
— Во время поисков вы все передвигались практически бегом?
— Да. Все торопились, и по коридорам мы практически бегали, все, кроме Брюсова. Даже его превосходительство проявлял завидную прыть, а дворецкий, он, скажем так, не слишком медленно ходил, но не более того.
— А по лестнице тоже бегом?
— И по лестнице тоже.
— Все подошли сюда, князь сказал — ищите Бехтерева, и вы спустились по лестнице вниз. Вы были первым?
— Нет, за Гриневским.
— Так, я — Гриневский, вперёд за мной!
Кромов бросился вниз по широкой лестнице, я за ним.
— Открываем все комнаты, ищем Бехтерева, давайте активней, Важин!
Мы стали бегать от одной двери к другой, открывая их и заглядывая внутрь.
— Всё было так? — крикнул мне Кромов, открывая дверь в гостиную.
— Примерно так.
— Ждите здесь, я поднимусь наверх, — сказал Кромов и побежал по лестнице. На верхней площадке он развернулся и махнул мне рукой. — Поднимайтесь! Теперь я Дормидонтов и спускаюсь навстречу вам!
Он побежал по лестнице мне навстречу, махая руками и смешно закидывая колени.
— Так всё было?
Худому Кромову весьма плохо удалось изобразить полного Дормидонтова, но я решил его не огорчать.
— Примерно так.
— Отлично!
Добежав до низа лестницы, он развернулся, ринулся ко мне и подтолкнул меня вверх.
— Поднимаемся по лестнице, Важин. Вы поднимались первым?
— Да.
— Давайте. Я, как Олсуфьев, побегу вслед за вами.
Я стал подниматься по лестнице.
— Вы так и поднимались, когда вели поиски?
— Нет. Я же вам говорил, мы передвигались практически бегом.
— Так бегите и сейчас. Нам надо воспроизвести всё так, как было тогда.
Я хотел спросить зачем, но не успел. Кромов сильно толкнул меня в спину, и я бросился вверх по лестнице, прыгая через ступеньки. На середине подъёма он хлопнул меня по плечу. Я оглянулся. Кромов поднимался вслед за мной, повторяя мои движения.
— Так всё и было, Важин?
— Да, так, — ответил я, правда, в голове у меня мелькнуло сомнение в ясности его рассудка. Мы поднялись на второй этаж.
— Брюсов и князь стояли около той двери, — не унимался он, — представьте, что я — один из них, — Кромов подбежал к двери и стал ко мне боком. На худых и высоких князя или Брюсова Кромов был похож куда больше, чем на Дормидонтова. — Так?
— Так.
— Пробегите мимо меня, как пробежали мимо них.
Я сделал требуемое, решив не возражать, всё же надеясь, что в его действиях есть хоть какой-то смысл.
— Теперь я — Уваров, мы с вами ищем алмаз, — Кромов опустился на колени и стал ползать по коридору, делая вид, что ищет алмаз. — Вы же помогали ему, Важин?
— Да.
— Беритесь за дело!
Я тоже скорчился и стал поднимать ковры, заглядывать под шкафы и стучать по паркету.
— Всё было так?
— Да, так! — ответил я, жутко радуясь, что нас никто не видит.
— Теперь осматриваем окна. Я иду впереди, вы за мной. Вы шли так?
— Да, так!
— Теперь открываю окно и высовываюсь наружу, так и было?
Устав отвечать одно и то же, я кивнул.
— Я разговариваю с городовым.
Снова кивок.
— Теперь вы.
Я выглянул в окно и посмотрел вниз, и тут, как и в прошлый раз, меня оттащили назад. Я в недоумении оглянулся.
— Я — Дормидонтов, оттаскиваю вас от окна, — заявил Кромов, держась руками за мою одежду.
— Великолепно! — не выдержал я. — Поздравляю вас, дружище, у вас получилось точь-в-точь как у него! Вы можете мне объяснить, в чём смысл?
— Конечно. Теперь вы стоите в коридоре и ждёте, пока князь поговорит с Бехтеревым, — сказал Кромов и встал рядом со мною, скрестив руки на груди. — Все стояли примерно так?
— Да, так, — ответил я с плохо скрываемым раздражением.
— Потом князь зовёт вас к себе, и вы стоите перед ним все друг у друга на виду, не так ли?
— Да. Он стоял за своим столом, а мы полукругом перед ним.
— По стойке смирно?
— Нет, вы преувеличиваете. Но почти что.
Кромов опустил руки по бокам и расправил плечи.
— Так? — спросил он.
— Да, так! — чуть не крикнул я, но мой взгляд застыл на его пиджаке.
— Позвольте! — удивленно воскликнул я, — что у вас в кармане?
Кромов улыбнулся, полез во внутренний карман и вынул статуэтку всадника верхом на слоне.
— Когда мы были в комнате княжны Вышатовой, я не вытащил её из кармана, а только сделал вид, что ставлю статуэтку обратно на полку. Я решил проверить, правильно ли ваше предположение, что спрятать алмаз в кармане невозможно. Как видите, это невозможно, только если вы стоите навытяжку, и кто-либо смотрит на вас спереди или немного сбоку. Когда же вы все бегали по дому, алмаз мог быть спрятан в кармане у любого, и при определенной сноровке преступника этого бы никто не заметил. Можно чуть наклониться вперед, скрестить руки, облокотиться на что-нибудь и так далее. Но, когда вы стояли в кабинете князя, ясно, что алмаза ни у кого в кармане уже не было.
