Книга Нектэрия, страница 37. Автор книги Влада Крапицкая
Cтраница 37
-А дальше? - она улыбнулась мне в ответ.
-А дальше самое неприятное, - я вздохнул. – Кровь вампира начинает менять кровь
человека. Первые три дня человеческий организм пытается бороться, и у человека
поднимается температура, почти до сорока одного градуса. Кровь кипит в прямом
смысле слова. Ломит всё тело, потому что меняется и скелет и мышечная ткань.
Наша красота стоит нам страшных мучений. Ужасно болит голова, тебя тошнит, и ты
ничего не можешь есть. Хочется умереть. Но на четвёртые, или пятые сутки, всё
зависит от сопротивляемости организма, становится лучше. Все чувства постепенно
обостряются, температура падает, и меняются вкусы. Как правило, полный процесс
адаптации проходит за шесть - семь дней. Но надо ещё научиться справляться со
своими обострёнными чувствами. Понимаешь, свет становиться слишком ярким.
Запахи - слишком резкими. Звуки – громкими, и начинают сводить с
ума, да и тактильные ощущения не всегда радуют. Уходит месяц или два только на
то, чтобы научиться контролировать свои ощущения, а на умение контролировать
свои чувства уходит не одно десятилетие. Не у всех и не всегда это получается. Поэтому,
есть люди, которых мы никогда не адаптируем в вампира, несмотря на то, что они
очень гениальны или полезны. Не все могут справиться со шквалом эмоций, которые
на него обрушиваются.
-Да уж, - бесшабашно отозвался Ник. – Будучи человеком мне казалось, что любить
Анну больше просто невозможно, но когда узнал, кто она такая и сам стал
вампиром, понял, что моя человеческая любовь, это лишь малая часть той
любви, которую способен испытывать вампир, - он посмотрел сначала на меня, а
потом перевёл выразительный взгляд на Лану. - Я уже не говорю про другие
ощущения, которые мы испытываем, и которые способны дарить другим.
Она моментально стушевалась и отодвинулась ближе к окну, чтобы её
не было видно в зеркало заднего вида. «Тоже мне, провокатор» - я бросил взгляд
на Ника, а затем стал наблюдать за Ланой через боковое зеркало, и улыбнулся,
когда спустя пару минут, она бросила взгляд на нас с Ником и, убедившись, что
мы на неё не смотрим, осторожно прикоснулась руками к своим щекам. «Люди делают
так, когда краснеют и хотят скрыть это от других. Значит, она сразу поняла и
намёк Ника, и его выразительный взгляд, а значит и сама об этом думает» - с
удовлетворением подумал я. В зеркало заднего вида я не мог понять точно –
покраснела она или нет, поэтому меня так и подмывало повернуться и посмотреть.
Пару секунд я боролся с собой, а потом не выдержал и развернулся к ней. Она
моментально убрала руки от лица и приняла скучающий вид, но я продолжил
пристально её рассматривать.
-Что? – не выдержав моего взгляда, с вызовом спросила она.
-Ничего, - весело ответил я, и отвернулся.
Мне понравилось то, что я увидел. Человеческий взгляд не заметил
бы её пылающие щёки, но острое зрение вампира позволили мне
рассмотреть лёгкий румянец. «Мне определённо нравится, что она покраснела»
- подумал я, но мысли уже потекли в другом направлении.
«У неё странный для человека тип кожи. Она бледная, как и
мы и внешне не краснеет. Хотя могу поклясться, что сейчас её щеки просто
пылают». А потом вспомнились её слова про автозагар и «чудесный жёлтый
оттенок», как она тогда выразилась. У нас вначале были такие же проблемы, и
пришлось поработать над формулой, чтобы получить нормальный цвет лица. «А
вообще, в ней много странного и необычного. Например то, что она рассказывала о
своей вялости и сонливости на солнце. Ведь у нас та же проблема. Ничего,
приедем в замок, я во всём разберусь» - успокоил я себя.
Лана тем временем опять одела наушники и включила плеер. На этот
раз заиграла современная музыка.
После трёх часов дня мы пересекли границу с Чехией, и
опять съехали на объездную дорогу. Лана всё время слушала плеер, не давая
возможности поговорить с ней и я постоянно вздыхал, косившись на неё.
Ближе к вечеру мы въехали в маленькое село и я, увидев
кафе, попросил Ника остановиться. Она нехотя перекусила, и мы опять тронулись в
путь. Молчание уже надоело и сев в машину, я сказал, чтобы как-то завязать
беседу:
- Через полтора – два часа будем возле очередного домика.
-Хорошо, - она кивнула и опять одела наушники.
Ник усмехнулся и тихо мне сказал:
-Дай ей обдумать мои слова и привыкнуть к этому. Не спеши. Честно, такое
впечатление, что тебе лет пятнадцать, а не триста восемьдесят один. У тебя в
постели побывали одни из самых прекрасных женщин последних двух столетий, и проблем
у тебя никогда не возникало, а с Ланой ты ведёшь себя, как неопытный юнец.
-Заткнись, - зло выдавил я из себя, понимая, что он прав.
-Хотя я тебя пониманию. Вспомни, что я вытворял, когда ухаживал за Анной, -
весело сказал он.
-Ты был человеком, - пробурчал я.
-Ну и что. У тебя по сути такая же ситуация. У нас с Анной – я был человеком, а
у вас наоборот.
-Ты упускаешь самое главное. Ты стал вампиром, и у вас с Анной впереди не одно
столетие. А Лану никто не позволит сделать вампиром, и впереди у нас лет
пятьдесят, если повезёт, - грустно ответил я. – И потом, всех тех прекрасных
женщин я не любил, а просто увлекался ими, испытывая лишь страсть и желание. А
Лана другое…
Ник нахмурился и замолчал, а я задумался. «Не думал,
что после Розиты смогу кого-то полюбить. После того, как она растоптала мою
любовь обманом и изменами, я полагал, что никто больше не сможет во мне вызвать
эти чувств, но Лана… Она другая. Добрая, мягкая, всё понимающая и её просто
нельзя не любить. Так, как поступила Розита, она никогда не поступит, я в этом
уверен. Вот только жить она будет недолго, по сравнению со мной и не факт, что
ответит на мои чувства» - я тяжело вздохнул.
Через два часа мы подъехали к домику и, достав сумки, зашли
внутрь. Он был такой же, как и предыдущий, поэтому Лана сразу направилась в
комнату и, достав нужные вещи, скрылась в ванной. А выйдя оттуда и пожелав нам
спокойной ночи, ушла к себе.
Я сел в кресло в нашей комнате и стал смотреть в окно.
Разговаривать ни мне, ни Нику не хотелось, и каждый был погружён в свои
мысли. Спустя час он серьёзно произнёс:
-Я бы на твоём месте сидел не здесь, а в её комнате.
Он словно прочитал мои мысли. Я кивнул, и поднялся.
Приоткрыв двери, я убедился, что она уже спит и тихонько войдя, сел в кресло.
Глядя на неё, я перебирал в голове события последних дней и
анализировал своё поведение. «Ник был прав, иногда я действительно веду себя
как идиот». В тот день, когда я понял, что она для меня не просто нектэрия, а
нечто большее, я начал делать глупость за глупостью. «Вспомнить хотя бы случай
с музыкой Чайковского и «Франческой да Римини»» - я сам не понял, почему тогда
повёл себя так, и что заставило сказать меня те слова. «В душе как будто всё
перевернулось, когда я увидел её стоящей в спальне, с мокрыми волосами и в
одном полотенце. Хотелось прижать её к себе и никогда не отпускать».
«А сегодня я заметил одну важную деталь. С Ником она вообще
общается спокойно и без стеснения, да и со мной тоже, но как только я начинаю
показывать своё отношения, она моментально закрывается. Создаётся впечатление,
что она старается избегать любых намёков на любовь. Хотя в то утро, когда я
попытался её поцеловать, я видел, что мои прикосновения ей приятны и она не
против моих поцелуев, но потом всё резко изменилось. Её как будто что-то
остановило, и дело здесь всё же не в отвращении. Она спокойно
воспринимает нашу сущность и её не пугает, что мы вампиры. Здесь что-то другое.
Может всё дело в несчастной любви? Она с кем-то рассталась, и поэтому
переехала жить в горы? Хотя вряд ли. Во-первых, мне тяжело представать
человека, который бросит Лану, для этого надо быть беспросветным идиотом. А
во-вторых, она умная, красивая и самодостаточная женщина, которая не боится
трудностей, и уж несчастная любовь не заставит её сбежать в горы. А может,
когда-то она любила, и эта любовь причинила ей боль? И будучи сильный
человек, она приняла решение никогда больше не пускать любовь в свою жизнь?».
Сразу же вспомнились её слова, сказанные вчера днём: «больше не пущу никого в
своё сердце». «Значит дело в этом. Элементарный инстинкт самосохранения не
позволяет ей полюбить кого-то и довериться другому человеку. И если я хочу,
чтобы она полюбила меня, мне сначала надо заслужить её доверие».
