Книга Нектэрия, страница 61. Автор книги Влада Крапицкая
Cтраница 61
Недовольно посмотрев на меня, Анна вышла из комнаты, а я отошёл
от окна и бессильно опустился на диван. Во мне всё бурлило от ярости, и я
уже жалел, что вернулся в замок.
Это были самые страшные три месяца в моей жизни, и легче мне не
становилось. Воспоминания о том дне преследовали меня, и я переживал их снова и
снова.
Совещание закончилось, и я хотел быстрее оказаться рядом с Ланой,
потому что с трудом заставлял себя сосредоточиться на обсуждаемых
вопросах, и не думать, о том, какой раскованной она была той ночью. Если раньше
инициатива была в моих руках, то той ночью всё было наоборот. Я был игрушкой в
руках Ланы, а она была самой настоящей искусительницей. Такой я никогда её не
видел, но мне очень понравилось. Мне хотелось опять оказаться рядом с ней и
испытать то, что я испытывал предыдущей ночью. Но оказалось, что они с Анной
уехали в город. Сев в холле я стал ждать их возвращения, вспоминая каждое её
прикосновение ко мне, и всё что она делала.
От мыслей отвлёк курьер, доставивший для меня конверт. Я
удивился, но без интереса отнёсся к этому. Если бы Лана была рядом, я не скоро
бы вспомнил про него. Но делать было нечего, и я вскрыл его. То, что я там
увидел, сначала оглушило меня. Я не мог поверить своим глазам, и ничего не
понимая, раз за разом пересматривал эти фотографии. На одной из них Лана стояла
вплотную к Грегу и гладила по лицу этого ублюдка, на второй она с ним
целовалась, чуть отклонившись назад. На третьей фотографии она прижимала
руку к его груди, и он собирается поцеловать её. Глядя на них, я просто
отказывался верить в реальность происходящего, но это был точно не фотомонтаж.
Я мог поклясться в этом хоть на Библии, хоть своей жизнью.
Все фотографии были сделаны с одного бокового ракурса, и я не
видел выражения её лица, но мне хватило и этого. Поняв, что снимки сделаны
прошлой ночью в беседке, я стал перебирать в голове все события. «Получается,
как только я ушёл, через пять минут она уже была в объятьях этого мерзавца и
алкоголика. Вот дрянь! Когда я встретил её в холле, мне показалось, что она
чем-то расстроена, а оказывается, что она была возбуждена. И когда узнала, что
я буду занят ещё часа два-три, сделала вид, что пошла в свою комнату. Ей никто
не мешал после вернуться за этим ублюдком, и затащить его в свою постель.
Скорее всего, так и было. Но она не получила желаемого удовольствия, а только
больше распалилась. Поэтому, когда я пришёл к ней, во время перерыва в
совещании, она так себя вела. А я то, идиот посчитал, что спиртное помогло так
ей раскрепоститься» - тогда подумал я. А потом меня как током ударило, когда я
вспомнил свой вопрос и её ответ: «Лана, это так спиртное на тебя
действует?» - «Нет». Я тогда не понял, что же помогло ей вести себя
таким образом, а когда увидел фотографии – всё встало на свои места.
В тот момент по моим венам потекла не кровь, а кислота, и я
чувствовал, как она начала разъедать меня изнутри и медленно убивать. В первый
момент мне захотелось найти этого Грэга и убивать его очень медленно и
болезненно. Хотелось рвать его на маленькие кусочки и наслаждаться его болью.
Но я смог себя сдержать, вовремя поняв, что он виноват в этой ситуации меньше
всего. Он просто не упустил того, что ему предложили. Этого не упустил бы и
любой другой вампир, который был на балу.
Лана была просто обворожительна. Увидел, как она входит с Деймом
в зал, я чуть не лопнул от гордости, что она моя. На ней было черное длинное
платье – верх был из облегающего её стройную фигуру гипюра, длинные рукава тоже
из облегающего кружева, а чуть ниже талии к платью был пришит шёлковый низ,
который не облегал её, а плавно расклешался к низу. Платье было длинным,
и когда она шла, ткань очень красиво колыхалась в такт её походке. Я никогда не
видел, чтобы она красилась, а в тот вечер она подкрасилась, и я не мог оторвать
взгляда от её глаз. Тени и тушь только подчёркивали их цвет. Она редко
распускала волосы, всё время собирая их в узел или заплетая косу, но в эту ночь
бала она их распустила, и они каскадом падали ей на голую спину, закрывая
её. Я не мог оторвать от неё взгляда, как и большинство мужчин. Своим закрытым
платьем она притягивала больше взглядов, чем любые другие женщины, которые были
в вызывающе открытых и облегающих платьях. Поэтому я прекрасно понимал Грэга, и
то почему он не отказал ей, когда она поманила его к себе.
В первые минуты я хотел убить эту лживую тварь, и ей
повезло, что в тот момент она была в Берне. А когда она вернулась, я уже смог
убедить себя, что не имею права убивать единственную в мире нектэрию. Мне
просто хотелось посмотреть ей в глаза. Я думал, что она начнёт говорить, что
это фотомонтаж или оправдываться, пытаясь убедить меня, что всё это специально
подстроили, чтобы скомпрометировать её. Но её виноватое выражение лица и
то, как она выронила эти фотографии, говорило о многом. Больше я ничего
не хотел знать, и меня не интересовало, почему она так поступила. Всё, что я
хотел – это уехать как можно дальше и забыть её.
Первые два месяца я переезжал из одной страны в другую, и нигде
не мог найти успокоения. Я даже не появился на Форуме, который проходил в июне,
чтобы не объясняться с Деймом и Яромиром. Они просто сводили меня с ума своими
звонками и не давали забыться, требуя разъяснений, что значат слова Ланы: «Это
я во всём виновата и я знала, на что иду». Меня жутко это раздражало, и я не
понимал, зачем донимать меня, ведь Яромир мог прочитать мысли Ланы и получить
там все ответы. А потом стала звонить ещё и Анна, рассказывая, как плохо ей, и
просить меня вернуться. Вот тогда я сорвался и всё рассказал, чтобы меня,
наконец-то, оставили в покое и не требовали моего возвращения.
Мне хватало и того, что Лана преследовала меня в мыслях, и даже
работа не давала мне забыть её. Я даже не мог нормально питаться,
потому что вся кровь, которую я пробовал, казалась мне пресной, и не шла
ни в какое сравнение с её кровью, вкус которой я слишком хорошо помнил. А
самое главное, я не знал, как поведу себя, если встречу её.
Я метался по всей Европе, пока не решил поехать в Норвегию.
За прошедшие месяцы я пробовал встречаться с другими женщинами, но они
вызывали у меня только раздражение, и я чувствовал, что их интересует только секс
или мои деньги, а не я сам. А в Норвегии жила Инара, с которой у нас когда-то
был роман, и мне казалось, что она любила меня. Тогда я не ответил на её
чувства, и мы расстались. Теперь же я надеялся, что она поможет мне избавиться
от мыслей о Лане.
У Инары был добрый и мягкий характер, и она обладала чувством
такта. Я знал, что она поймёт меня, и не будет задавать лишних вопросов. Но
ничего не получилось, как я не старался. Она была мне как сестра, а не любимая
женщина. И тогда я понял, что никого никогда не полюблю, как Лану, а другой
любви я уже не хотел.
Инара тоже это поняла, и оставила попытки завоевать моё сердце.
Она то и посоветовала мне вернуться назад, в замок, сказав, что сначала мне
надо попытаться простить Лану и отпустить её, чтобы продолжить дальше жить
нормальной жизнью. Поэтому я и вернулся, но мне стало только хуже.
«Ну, какая нормальная жизнь у меня может быть после Ланы?
Она как ядовитый паразит засела в моём сердце и отравила там всё. Я
думал, что увидев, как ей тоже плохо, и то, как она мучается от того, что
совершила такую ошибку, я почувствую облегчение. Но судя по тому, как она
разговаривала со мной на лестнице, она не испытывала никаких угрызений совести,
а наоборот была довольна собой. Да, она довольно сильно похудела, и выглядит
очень бледной, зато в ней добавилось высокомерие, которое меня просто бесит!» -
думал я, меряя шагами комнату. «Но раз уж приехал, надо хоть неделю – другую
здесь побыть, чтобы мой отъезд не выглядел бегством».
