- Всего доброго, госпожа, - дворецкий почтительно мне поклонился.
- Доброго, - едва слышно ответила я, страшась поднять голову и посмотреть на ждавших меня Морвейнов.
Их присутствие, даже не видя, ощущала очень хорошо. Как будто перед грозой воздух сгустился и разве что не потрескивал. Покалывание в руке уже прекратилось, однако от нервов казалось, что кольца слишком сильно сжимают палец, хотелось их снять, и браслет вызова тоже. И остальные драгоценности. Чёрт!! Я же про кулон Уинны забыла! Ооооо. Хана, Янка. Точно решат, что специально всё задумала. И… и что обманула… Господи, как же стыдно за свой порыв там, в гостиной. Обиднее всего то, что ничего толком из разговора не успела узнать, да ещё и чуть Киару не попалась, хорошо, слуга вовремя пришёл. Дворецкий развернулся и скрылся в одной из боковых дверей, оставив меня наедине с лордами. Наверное, уже не моими…
- Поехали, Яна, - голос Лореса, вроде спокойный, но…
Слишком спокойный. Без знакомых тёплых ноток. В груди повеяло холодом, я молча кивнула, по-прежнему глядя в мрамор под ногами, и пошла к двери. Руки сцепила перед собой в замок, чтобы не теребить, не комкать ничего, выдавая нервозность. Конечно, и так почуют, маги ведь. Всё равно буду учиться держать лицо. Вдруг пригодится ещё когда-нибудь. Успела сделать всего несколько шагов, локоть обхватили чьи-то сильные пальцы – скосив глаза, увидела, что Эрсанна. Сердце перевернулось, попыталось малодушно сбежать в пятки, но я железной рукой вернула его на место. Стоп, стоять, бояться. Ты мне нужно на обычном месте, и так хреново, не хватало ещё проблем с дыханием. Вдох-выдох, не паникуем, не всё так страшно, в конце концов. Ну задержалась чуть дольше. Ничего же не случилось, и они чувствовали, где я.
Из дворца мы вышли молча, так же молча сели в экипаж – я на привычное место между Морвейнами. Тишина давила на уши, нервировала, и очень хотелось хоть как-то её нарушить, но опасалась, что голос изменит. И… и оправдываться очень не хотелось, а чувство вины продолжало разъедать изнутри горячей кислотой. Так странно и нелепо: в той, прошлой жизни я была свято уверена, что все проблемы в отношениях от того, что каждый молчит и додумывает себе всякие ужасы, и никто не хочет первым начать разговор и обсудить. Очень показательна на эту тему картинка, где он и она, оба грустные, она думает: «Он меня разлюбил!» А он всего лишь: «Блин. Опять наши в футбол продули». А сейчас язык как отсох, я перебирала в уме фразы и мысли, и все казались глупыми и совсем неподходящими для объяснения. Мои глаза не отрывались от пальцев, а они теребили уже ненужный браслет, пока Эрсанн, всё так же молча, не сжал мою ладонь и не снял злополучную вещичку. Вот что бы мне не трогать его, пока стояла в коридоре! Нет, потянуло помацать, вот же дурная привычка! Мда, иногда такая совершенная мелочь способна резко изменить почти всё… Я вдруг осознала, что моя ладонь так и осталась в руке старшего Морвейна, разнервничалась ещё больше, не зная, как воспринимать этот жест вкупе с молчанием. Лорес просто сидел рядом, и не знаю, смотрел ли на меня.
Мы доехали до дома в той же напряжённой, предгрозовой тишине, Эрсанн вышел первым, подал мне руку. Как не споткнулась на ступеньках, не знаю, коленки дрожали. И вот ведь парадокс, никто не кричал на меня, не ругался, но… но лучше бы кричали и ругались. Это вот молчание страшило больше всего, я не знала, что оно означает, и как вести себя дальше. Извиняться, оправдываться, или просто рассказать, как было, и пусть решают сами. Всё было страшно, потому что казалось, поймут не так и… и, ну, короче, всё плохо будет. Дверь передо мной открылась, я переступила порог, однако даже мурчащие киски сегодня не радовали. Я попыталась сохранить невозмутимый вид и присела, через силу улыбнувшись.
- Привет, милые, - тихо произнесла, потрепав Солу и Сильву за ушами. – Как вы тут?
Неприятной неожиданностью стало то, что оба Морвейна прошли мимо меня и стали подниматься по лестнице. Вышедшей на шум Хлое было небрежно сказано:
- Принеси что-нибудь перекусить, мы в спальне поедим.
- Да, милорд, - отозвалась экономка, подарив мне косой, удивлённый взгляд.
Я отвела глаза, не зная, как объяснить собственную глупость, ещё почесала кисок и тоже пошла к лестнице в сопровождении рыжей и серебристой. Ладно, ладно, хорошо. Раз я виновата, мне и пытаться исправить ситуацию. Не хотят говорить они, буду говорить я. Вот сейчас только переоденусь в своём будуаре, обдумаю, что и как сказать, чтобы не выглядеть глупо, и… и попытаюсь извиниться. И пообещать, что впредь такого не повторится, честно. Ну его нафиг, это расследование. Буду тише воды, ниже травы. Дошла до этажа, юркнула в будуар и устало присела на кушетку, уронив голову на руки. Так, Яна, быстро пришла в себя, засунула это дурацкое чувство вины куда поглубже, переоделась и пошла объясняться. Можно сколько угодно спихивать нежелание говорить на то, что, мол, Морвейны маги и всё и так могут почувствовать, но давать возможность воскреснуть тараканам – это не выход. Да, да, я никогда не любила серьёзных разговоров, а тем более, таких, когда приходилось признаваться в собственных косяках. Однако лордам не нужна малодушная дурочка, которая не умеет отвечать за свои поступки. Это была первая и последняя моя глупость, которая заставила их поволноваться за меня. Я глубоко, прерывисто вздохнула и пошла в гардеробную, переодеваться.
Никаких провокаций, ибо чую, не в настроении сегодня Морвейны на всякие утехи. Ну и… ладно. Просто поспим. Главное, выяснить сейчас всё. Я нашла самую целомудренную ночнушку из того небогатого набора, что был: тонкий батист, длинные рукава, присборенные на запястьях, сверху тоже завязки у ворота. Подол тоже длинный, конечно. Вот. Заплела косу, накинула халат, запахнула его, глубоко вздохнула и подошла к двери в соседнюю спальню, не оставив себе времени на раздумья и ещё большее накручивание.
Эрсанн сидел с книгой на кровати, в домашней рубашке и штанах, согнув одну ногу, а вторую опустив на пол, на тумбочке рядом с ним стояла большая тарелка с холодными закусками, чайник с чаем и чашка. Лорес устроился напротив, с листом на ещё одной книге и чернильницей, висящей в воздухе, и чуть нахмурившись, что-то писал. Такая умиротворяющая, домашняя картинка… Я почувствовала себя лишней, потому что в мою сторону едва посмотрели.
- Будешь ветчину с сыром и хлебом или что-то посущественнее хочешь? – негромко спросил Эрсанн, вернувшись к книге – думаю, не ошибусь, если предположу, что по истории магии.
Так, хватит с меня этого намеренного игнора, делания вида, что ничего не случилось. Я и так уже осознала и прониклась степенью своей глупости, не надо лишний раз мне на неё указывать. Прикусила губу, ничего не ответив, подошла к кровати и присела на край, положив ладонь на колено Эрсанну. Потом зажмурилась, прислонилась лбом.
- Прости, пожалуйста, - почти шёпотом произнесла, горло вдруг сжало, лишив на пару секунд возможности говорить.
Мучительные несколько минут тишины.
- Где ты была, Яна? – вопрос, заданный ровным голосом. – И почему несколько раз браслет сработал, а пришла ты гораздо позже?
