Эллинора узнала почерк Аллертона. Стиснув зубы, она прочитала: "Если завтра на рассвете ты со своими людьми не выйдешь на центральную площадь, я казню Ленмора и Джарта, и лёгкую смерть я им не обещаю. Подумай, Элли, у тебя есть сутки". Без подписи. Смяв лист, принцесса процедила:
— Мразь. Ублюдок. Скотина.
Воин опустил глаза, сделав вид, что не услышал. Девушка резко встала и обратилась к нему.
— Скажи всем, кто остался, собраться здесь. Побыстрее, это очень важно.
Нахмурившись, девушка нервно мерила шагами помещение, тщательно взвешивая предстоящее решение. Вскоре начали собираться люди, никто ничего не спрашивал, все молча смотрели на Эллинору. Она обвела собравшихся взглядом.
— То, что я сейчас скажу, должно выполниться беспрекословно, и обсуждению не подлежит. Это приказ. До вечера вы должны собрать все оставшиеся припасы, и увести людей из подземелий города. Ни один из вас не останется в Ферре, если хотите жить. Я лично прослежу, чтобы не было никаких героев, ясно? Найдите своих родных, и ждите. Вас осталось слишком мало, вы всё равно уже ничего не сможете сделать, остальным займусь я. Завтра утром подземелья Ферра должны быть пусты.
Она говорила отрывисто, короткими фразами, внимательно глядя на мрачные лица.
— Поймите, я желаю вам только добра, за Ферр и так погибло слишком много людей. Я не хочу, чтобы их стало больше хотя бы на одного человека, — Эллинора запнулась, не в силах продолжать. — Я не знаю, что ещё вам сказать, но вы должны уйти, слышите?!
Принцесса отвернулась, глотая слёзы. За короткое время эти люди стали ей родными, почти семьёй, и она боялась за них, зная жестокость Аллертона.
— Я буду отвечать перед герцогом, — тихо сказала девушка. — С моей стороны это не геройство, а просто попытка вас защитить. Кроме того, Аллертону не вы нужны, а я. Я не хочу, чтобы вы умирали ни за что. Война теперь не ваша, для вас она закончилась. Идите.
Люди молча разошлись, поняв, что спорить с принцессой бесполезно.
Успокоившись, Эллинора немного посидела, потом решительно отправилась проследить за всем лично, как и обещала. Она стояла у выхода на поверхность за пределами города, до тех пор, пока не ушёл последний человек, и только потом вернулась к себе в закуток. Закутавшись в плащ, она забралась на койку и невидящими глазами уставилась на огонёк огарка свечи, не думая ни о чём. Время текло, как песок сквозь пальцы, Эллинора то погружалась в беспокойную дрёму, то снова открывала глаза, а свеча становилась всё меньше. Тоска потихоньку забралась в сердце девушки, свернулась клубком и довольно замурлыкала, как кошка, наевшаяся сметаны… Губы Эллиноры беззвучно позвали:
— Крис, где ты? Мне страшно…
Пламя свечи мигнуло и погасло с тихим шипением, темнота, как плотное одеяло, опустилась на принцессу, придавив незримой тяжестью. Так она и просидела до утра, напряженная, испуганная, сжавшаяся в комочек на жёсткой неудобной кровати.
Свет не проникал в подземелья, но Элли инстинктивно почувствовала — пора. Тряхнув головой, она усилием воли загнала страх и тоску подальше, и, сжав губы, воинственно вздёрнула подбородок.
— Ладно, сволочь, я иду, — она сузила глаза. — Но ты меня не получишь, по крайней мере, живой!
Она вспомнила Килленмар, тихая ненависть заставила её стиснуть зубы, в глазах появился опасный огонёк. Закутавшись в плащ, Эллинора направилась к выходу на поверхность. Она выбралась на улицу, прилегавшую к площади, и, прячась за углом, осторожно выглянула: отряд в двадцать человек уже ждал, во главе с Аллертоном. Принцесса усмехнулась.
— А ты боишься меня, ублюдок! Правильно делаешь.
Сделав бесстрастное лицо, Элли вышла на площадь.
— Ну, Аллертон, вот она я, — холодно спросила она.
— Я сказал, с твоими людьми. Где они?
— Они уже далеко и больше не доставят неприятностей. Они не нужны тебе, оставь их в покое.
— Ценой своей свободы покупаешь им жизнь, да, Элли? — усмехнулся Аллертон.
— Я сейчас развернусь и уйду.
— Нет, Элли, не уйдёшь, — тихо сказал герцог, став серьёзным. — Знаешь ведь, что не уйдёшь. У меня Ленмор и твой драгоценный Джарт.
Она некоторое время молча изучала его, потом повернулась и направилась к замку. Сзади раздался голос Аллертона:
— Уступите моей жене лошадь, остолопы.
По-прежнему не говоря ни слова, она села, спокойно перенеся то, что ей связали руки.
— Во избежание неприятных случайностей, Элли.
Она только пожала плечами.
Джарт мерил шагами камеру, с тревогой думая о Ленморе. "Что с ним сделали? Почему Берта так долго нет? Не дайте боги, герцог убил его!" От сырости в груди закололо, узник закашлялся. За дверью послышались шаги, он замер, обуреваемый тревожными предчувствиями. Звон ключей, скрежет замка — на пороге появились два стражника и между ними Ленмор.
— Получай своего дружка, — Берта свалили на койку, как мешок с мукой.
Джарт поспешил к другу, тихо свирепея от его вида: на Ленморе места живого не было, разорванная в нескольких местах рубашка пропиталась кровью.
— Друг, ты как? Живой? — Джарт с тревогой коснулся плеча узника.
Закашлявшись, тот приподнялся на локте, но тут же упал обратно на доски, скривившись от боли.
— Я в порядке, — глухо отозвался Ленмор. — Ну помяли слегка, может, парочку рёбер сломали, подумаешь… Ерунда.
— Ничего себе, ерунда! — возмутился Джарт. — да ты видел себя, герой… Захотелось ему, видите ли, набить герцогу морду!
— Ты меня дослушай, потом возмущайся, — Берт сплюнул кровь. — Аллертон нашёл Эллинору, я слышал, как об этом говорили.
Джарт застыл.
— Как?
— Вот так, — Ленмор прикрыл глаза. — Я не слышал подробностей, но она у него.
— Я разнесу эту клетку по камешку! — взревел Джарт.
— Не стоит.
Оба разом повернулись в ту сторону, откуда раздался голос: в дальнем углу камеры стояла леди Клерал.
— Простите, что не пришла раньше, — она вышла на середину камеры. — Я и сейчас не до конца восстановила силы, но их хватит, чтобы помочь вам. Остальных я уже выпустила. Иди, Джарт, дверь открыта. Охрана не помешает.
— А… Берт?
— Я о нём позабочусь. Иди, Эллинора ждёт тебя.
Леди Клерал присела на край койки, улыбнувшись.
— Ну что, герой, приступим к лечению?
— Миледи, вы что-нибудь знаете о Кристен? Как она? — Берт не отрывал от неё напряжённого взгляда.
— Она жива, — женщина положила руки на его рёбра. — Вот всё, что я могу сказать. А теперь лежи тихо и не шевелись.
Выбежав из камеры, Джарт покосился на неподвижные тела стражи, и не колеблясь, позаимствовал у одного из них меч. Поднявшись на первый этаж, он по чёрной лестнице проследовал на второй, и пошёл по коридору, пинком распахивая двери и совершенно не заботясь о сохранении тишины. Из-за одной двери доносились приглушённые голоса, потом раздался резкий окрик и — звук удара. Выругавшись, Джарт плечом выбил дверь, судорожно сжимая рукоятку меча. Герцог в раздражении обернулся.
