— Я в курсе твоих проблем, — повторила Мурыгина.
— Каких именно? — осторожно уточнил ветеринар.
— Ассистентка-то твоя сбежа-а-ала! — злорадно протянула Марья Петровна. — Вот они, девки-то молодые, вертихвостки-мокрощелки, нельзя на них полагаться.
Глеб поморщился. У него не было сил на то, чтобы выдержать полноценный спектакль, на какие пожилая ветеринарша была мастерица.
— Марья Петровна, у меня кошка под ножом. Говорите быстрее, что вам нужно.
— Мне? — удивилась Мурыгина. — Мне от тебя, Глебушка, ничего не нужно. Простого «спасибо» было бы вполне достаточно. Ведь это я тебя выучила, да так, что к тебе очереди выстраиваются, со всей Москвы народ бегает…
— Марья Петровна! — взмолился Звоницкий.
— Ладно, ладно, торопыга. Могу тебе помочь по старой дружбе. Часика через два пришлю к тебе Любочку Тутышкину. Дельная девочка, из моих учениц. Руки растут откуда надо, а в нашем деле это — главное! — хохотнула дама.
— Спасибо, — несколько растерялся Глеб. — Только давайте так — я на вашу Любочку взгляну, в деле ее попробую, а если не подойдет, отправлю восвояси. Только чтобы без обид, договорились?
— Ладно, мерзавец ты эдакий! — кокетливым басом отозвалась Мурыгина. — Никогда не могла тебе отказать, ты прямо веревки из меня вьешь, злодей!
Через два часа к зданию клиники подъехало такси. Миша Ежиков, то и дело выглядывавший в окно, немедленно доложил об этом шефу. В клинике наступило временное затишье — пауза перед вечерним наплывом пациентов, так что Звоницкий мог уделить внимание новой сотруднице.
Мельком глянув в окно, Глеб оторопел. Он уже имел дело с ученицами Марьи Петровны. Обычно это были до невозможности запуганные, тихие, как лабораторные мыши, существа. Возраст их колебался между сорока и пятьюдесятью, а про одежду язвительная Казимирова как-то заметила, что такой стиль носит название «спасибо, что не голая». Помнится, девушка потешалась над мешковатыми платьями и старомодными сумочками «девочек».
При мысли о Яне Глеб тяжело вздохнул. Ассистентки нет всего пару дней, а он уже замену ей ищет, надо же! Но работа — это девяносто процентов его жизни, и позволить обожаемой клинике развалиться Глеб просто не мог, так что придется поработать с Любочкой — временно, конечно.
Но женщина, вошедшая в клинику, нисколько не походила на лабораторную мышь. Зато походила на героиню Мэрилин Монро из фильма «В джазе только девушки». Как ее звали? Душечка?
Высокая грудь, тонкая талия, крутые бедра, длинные загорелые ноги. Глеб не смог бы сказать, во что была одета эта «Душечка» — кажется, что-то простое, джинсовое, никаких каблуков и платья в обтяжку, но все же у ветеринара вспотели ладони. Он поймал себя на том, что они с Мишей таращатся на женщину, словно два пионера на купальщицу. Глеб незаметно пихнул студента локтем, Миша сморгнул и глупо улыбнулся. Так, расслабляться нельзя.
— Добрый день, я — Люба, — представилась молодая женщина. — Меня Марья Петровна прислала.
— Да-да, конечно, давайте я покажу вам клинику, — засуетился Звоницкий. О том, чтобы испытать новую помощницу, он почему-то даже не вспомнил.
Впрочем, уже очень скоро выяснилось, что Любочка действительно дельный специалист и дипломированный ветеринар. Вот только диплом получен за границей — точнее, в одной из республик бывшего Союза. Давно переехав в Москву, Люба искала работу по специальности — надоело выгуливать чужих собак и убирать чужие квартиры. Тут как раз позвонила Марья Петровна с предложением помочь «одному симпатичному холостяку».
Любочка быстро освоилась в клинике — и с аптекой разобралась, и со сложной диагностической аппаратурой. В общем, Глеб был доволен новой помощницей. Вот только от Миши почти не было толку — парнишка ронял инструменты, все забывал и не отрывал взгляда от прекрасной ветеринарши. Звоницкий про себя подумал, что теперь вполне обойдется без услуг Ежикова — новая помощница вполне справится.
По дороге с работы он сделал очень важный телефонный звонок. Костя Веселовский давным-давно проходил практику у Звоницкого, а теперь устроился в пресс-службу МВД. Прервав обязательные «сколько лет, сколько зим», Глеб сразу перешел к делу:
— Костя, у меня к тебе просьба. Пробей по базе одну гражданочку. Костомарова Кира Юрьевна, восемьдесят первого года рождения, проживает по адресу: проспект Строителей, дом сорок шесть, квартира девяносто. Сделаешь?
Константин заверил, что займется этим прямо сейчас и постарается выяснить все, что можно, о гражданке Костомаровой. Глеб поблагодарил и попрощался, посулив коньячок, до которого Костя был большой охотник и ценитель.
Вечером Звоницкий позвонил Вере. Та выдержала красноречивую паузу, но все-таки согласилась встретиться. Он купил бутылку красного вина и прихватил у метро какой-то букетик. Пора приучать Войну к традиционному типу отношений между мужчиной и женщиной. Но юная экстремалка только насмешливо смерила глазами букетик и сразу же отправила его в мусорное ведро.
— Веников мне больше не вози, терпеть не могу! — сказала она. — Вот грохнусь с крыши, на могилу мне принесешь. Хотя это вряд ли.
— Вряд ли приду на твои похороны? — удивился Глеб.
— Вряд ли грохнусь, — сверкнула белоснежными зубами девушка. — Я хороший спец и ошибок не делаю.
— А это что такое? — повернул ее лицо к свету Глеб. На скуле красовался огромный синяк.
— А, фигня! — отмахнулась Война. — С ребятами вчера баловались паркуром, я давно не занималась, вот и сорвалась. Не бери в голову.
— Вера! Ты должна быть осторожной…
— Что б ты в этом понимал. Люди вашего поколения вообще трусы, — насмешливо посмотрела на него Война.
— Почему?! — опешил Глеб.
— Не знаю, просто вы стараетесь все просчитать, рассчитать… как будто можно прожить жизнь с калькулятором в башке.
Долгая дискуссия, последовавшая за этим замечанием, привела к тому, что Глеб и Вера едва не поссорились.
— Давай лучше выпьем, — предложил наконец Звоницкий, видя, что девушка продолжает горячиться.
— Ладно, но только не твою кислятину, а нормального пойла! — пошла на компромисс Война и распахнула створки бара.
Глеб невольно присвистнул. Ассортимент «пойла», представленный там, мог заставить покраснеть бар пятизвездочного отеля. Там было все: водка, виски, текила и ром, даже какие-то цветные ликеры в пузатых бутылках.
— Любишь «Куба Либре»? — поинтересовалась девушка. — Я просто обожаю ром, кстати, чтоб ты знал, это любимый напиток Фиделя Кастро! Отличные парни типа Че пили в основном ром.
Глеб хотел было ответить, что парни типа Че и Фиделя могли себе позволить только крепкое дешевое спиртное, а ром для Кубы и Латинской Америки вообще штука типа нашей самогонки… но представил, как Война бросится защищать своих любимых мифологических героев, и промолчал.
