– А что это?
– Не узнала? Это же подгузники.
Меня, как всех прочих воспитанниц, готовили в том числе и к материнству, так что с этим вопросом я пусть и в теории, но знакома. Однако тут явно кое-что не так, о чем и сообщила фиалке:
– Нам показывали другие. Я хорошо помню, мне их не раз приходилось на кукол надевать.
– Элли, они все почти одинаковые, просто обертка разная.
– Зачем нам подгузники? – спросила Тина.
– Затем, что госпоже Альбине очень плохо, она не приходит в себя и может запачкаться, – пояснила Ханна. – От нас и так запах крови расходится, а тут еще такое добавится, не надо давать лишние подсказки мертвякам. Если найдем воду, при помощи этих штук хорошенечко ее оботрем.
Тина покачала головой:
– Эти штуки на детские попки. Альбина, конечно, ручка от метлы с глазами, но она все же не младенец.
– Ничего, если надо будет, как-нибудь приспособим или хотя бы попробуем. Ну так что, пойдем дальше?
– А больше здесь ничего нельзя найти? – спросила я, не представляя, какие еще отсеки могут скрываться в этой почти игрушечной машине.
– Ну а что тут искать? – вопросом на вопрос ответила Ханна. – В салоне пусто, в багажнике один хлам. Пойдемте, здесь больше нечего делать.
– Нам нужна вода.
– Здесь ее точно нет.
– Блин, хоть бери и возвращайся к озеру.
– Не надо, Элли, там очень опасно. Надо держаться подальше от тех мест, где бывали крупные домашние животные, это закон Улья.
– Нас такому закону не учили, – заметила Тина.
– Нас много чему не учили, слушайте, что я говорю, – это важно.
– А тебя кто этому учил?
– А вот это уже не важно.
* * *
В следующей машине мы не нашли ничего, что стоило бы забрать. И в той, которая обнаружилась в кювете, тоже не было полезных вещей.
А вот четвертая подвернулась очень кстати, и с ней получилось удачно, мы ведь могли пройти мимо и даже не заметить ее. Но это, если бы шли прямиком по дороге, как поначалу просила Лола, уж там бы она со своими каблуками чувствовала себя прекрасно.
Не понимаю, как такое могло случиться, но, похоже, водитель ехал куда-то по своим делам и вдруг ни с того ни с сего резко развернулся в сторону. Огромный грузовик легко смял кустарники и мелкие деревца, но, забравшись поглубже в лесополосу, столкнулся с серьезными препятствиями и остановился в густой чаще.
Мы, то и дело проверяя местность по сторонам, даже не сразу поняли, что это там впереди виднеется сквозь листву. До этого в лесополосе не встречали ничего, кроме растительности и редкого мусора, а тут вдруг такое.
Для начала я послала Тину назад, чтобы она предупредила остальных. Пусть посидят подальше отсюда, а то мало ли. Обходить подозрительную преграду издали не хочется, для этого пришлось бы выбираться на открытые места, да и машину желательно осмотреть, если она тоже брошенная. Неужели при таких размерах в ней не найдется хотя бы бутылочка воды?
Да у меня уже язык ссыхаться начал.
Дождавшись возвращения Тины, сказала:
– Я ничего не слышала, но ты будь осторожной.
– Да я сама осторожность, не волнуйся за меня.
– Тогда загляни в кабину. Просто посмотри туда и сразу назад. Если что, быстро отскакивай.
– Ты думаешь, что водитель заразился и до сих пор там сидит?
– Не знаю. Стекла разбиты, но мало ли, вдруг он и впрямь там остался. Я бы сама посмотрела, но лучше постою здесь, буду тебя охранять.
Ну да, оружие есть только у меня. Хотя смешно получается, ведь из пистолета я стреляю не плохо и не хорошо, а так – средне. Вот Тина – другое дело, лучше ее в этом деле никого нет, воспитательницы регулярно в пример ставили.
Но я не вижу причины отдавать ей пистолет. Ханна права: сейчас это статусная вещь, она дополнительно выделяет меня из всех, делает значимее. Сейчас, как никогда, важно, чтобы мы оставались сплоченными, так почему бы мне не быть удерживающим группу гвоздем, раз уж именно я все это затеяла.
Хорошо, что никто, кроме фиалки, не знает о беде с патронами.
Тина без большого энтузиазма приблизилась к кабине, осторожно поднялась на подножку, выпрямилась, заглянула внутрь, постояла несколько секунд, неспешно спустилась, повернулась ко мне:
– Ли, там никого нет. И стеклышек разбитых почти нет, все почему-то снаружи остались, а я думала, что они должны были в кабину залететь.
– Что-нибудь полезное есть?
– Нужно забраться и посмотреть, так сказать не могу.
– Тинка, ты умеешь открывать прицепы?
– Не знаю, никогда не пробовала.
– Ну давай попробуем, вряд ли это сложно.
– Лиска, а зачем его открывать? Вдруг там зараженные сидят под замком?
– Откуда они там взялись? И представь, сколько там всего может найтись, в том числе и воды.
– Блин, а ведь точно…
– Вообще-то, я думала устроить в нем привал, ведь все очень устали.
– А, поняла, это почти домик на колесах, как в том фильме, где, помнишь, жених был с усами книзу загнутыми и стеснялся близорукости.
– Тинка, мне с тринадцати лет запрещено смотреть фильмы, я ведь наказана.
– Ой, забыла, прости, пожалуйста.
– Ладно, с замком потом можно разобраться. Пошли за остальными, тут кусты гуще, чем позади, здесь нас точно издали не разглядят.
* * *
С замком разобралась Ханна. Я этого не видела, но ничуть не удивилась – специфических талантов у нее хватает.
Встав рядом с фиалкой, заглянула в недра огромного серого параллелепипеда, установленного на колесах, разочарованно произнесла:
– Я ожидала большего.
– Да, Элли, не повезло, – согласилась Ханна.
Прицеп был пуст. В нем вообще ничего не оказалось, просто не слишком чисто и ни одного ящика, мешка, коробки – хоть чего-нибудь. Но это меня тоже устраивало.
– Значит, так, надо затащить сюда носилки и поставить их поближе к кабине. А где-то посередине у нас будет пулемет, и если какой-то зараженный сюда полезет, мы его легко убьем.
– Элли, не надейся на стенки прицепа, даже развитый бегун может их спокойно порвать, у них ногти, почти как когти.
– Это все равно лучше, чем просто сидеть под кустом.
– Может, и лучше, но не надейся. Вы кабину осмотрели?
– Там никого нет.
– Я посмотрю, водители много чего полезного с собой возят.
Носилки мы затащили без труда, не такой уж этот прицеп высокий. Устанавливая пулемет стволом к выходу, я заметила в нем обрывки сухих и не очень сухих листьев, попавших куда только возможно. Оружие тащили через заросли, не особо с ним церемонясь, а нас учили, что оно всегда должно оставаться чистым, иначе может подвести в критический момент.
