– Можно.
– Типа, зомби нас не заметят?
– Они разбегаются, через несколько минут здесь ни одного не останется.
– Куда разбегаются?!
– Помнишь, я тебе рассказывала про перезагрузку? Так вот – скоро это произойдет с твоим кластером. Мертвяки как-то чувствуют это заранее и потому так странно себя вели. А теперь определили точный срок, вот и разбегаются. Они в таких случаях почти всегда стараются уйти от кластера подальше, так что у нас будет время до их возвращения.
– Подожди, – шумно дыша, попросил Док, не успевая за моей стремительной походкой. – Но зачем так спешить, ты же говорила, что это место исчезнет, а вместо него появится такое же, с нормальными людьми, все будет как раньше, и мы потом сможем…
– Ничего мы не сможем, – перебила я спутника. – Ты случайно не забыл про откат? Мы или умрем, или свихнемся.
– Блин, из головы вылетело. Что, никак нельзя остаться или… Ну это, типа, если…
– Мечтаешь улететь домой, где все хорошо и нет мертвяков? Док, чем ты вообще меня слушал?! Нельзя даже думать о таком, забудь, тут, если хочешь долго прожить, надо не забывать о таких вещах.
– Да ладно тебе уже, не шуми.
– Вообще-то, сейчас редкий момент, когда шуметь можно, ведь мертвяков или нет, или им ничего не интересно. Они тоже не любят попадать под откат.
– А зачем тебе те ружья?
– Возьмем с собой. И воду возьмем, и еду, я видела у тебя хороший рюкзак.
– К ружьям нет патронов.
– Улей запросто может завтра расщедриться, и мы найдем подходящие патроны, вот только оружия уже не будет.
– А может, вернемся потом?
– Куда?
– Да сюда же. Сразу и перетрем с тем мужиком, пока тут не завертятся все дела. Ну он же вроде бы опять прилетит с теми же патронами. Слушай, а ведь можно тупо выгрести бабло из магазинов и предложить ему. Как тебе такая идея?
– Никак. Никто никуда возвращаться не будет, это слишком опасно. Ты мало здесь просидел? Не видел, что тут в первые дни происходило? Еще хочешь?
– Не, ну его, не хочу. Но ты же, типа, сама насчет патронов все уши мне прожужжала.
– Никакие патроны не стоят такого риска. Хватаем все и быстро вниз, у нас еще во дворе дело есть.
– Какое дело?
– Да так… работа для штрафников.
– В смысле?
– Тебе не понравится.
* * *
Нас честно пытались научить всему, что обязательно нужно знать, если оказался в Улье. Но некоторые явления моего мира пока что не поддаются разумному объяснению, и с ними воспитанниц знакомили, не отвлекаясь на теоретические обоснования.
К примеру, никто до сих пор не разобрался с механизмом заражения. Многие исследователи иммунных и внешников работают над этим вопросом, но пока что не удалось выделить инфекционный агент, который однозначно подходит на роль единственного виновника. Существуют самые разные предположения, некоторые даже в определенных кругах могут считаться догмами, но на самом деле это не более чем гипотезы, причем крайне сомнительные.
Один факт непреложен: в атмосфере Улья витают мельчайшие частицы, которые нельзя причислить к известным микроорганизмам, их обычно называют спорами. Разнообразие спор велико, к тому же некоторые из них, в зависимости от условий среды и неизвестных факторов, способны до неузнаваемости изменяться, и все они, или их значительная часть, каким-то образом замешаны в процесс заражения. Считается, что они выделяются затылочными мешками зараженных и через кожные поры иммунных, но это тоже неточные сведения, ведь их не один десяток разновидностей, некоторые проявляют свойства живой материи, некоторые похожи на что-то вроде кристаллов со странными свойствами. Кто-то полагает, что все это – разные периоды жизненного цикла микроскопической личинки паразита, кто-то с этим не соглашается – всевозможных мнений хватает.
Сложно и странно, некоторые вещи просто в голове не укладываются. Так, к примеру, большинство творцов гипотез можно легко поставить в тупик всем известным примечательным фактом, плохо дружащим со здравым смыслом, – ни в одном споровом мешке никогда не находили недозревшие спораны, горошины или жемчужины. Они или есть в готовом виде, или их нет вообще. Да, некоторые колебания по массе возможны (в случае радиоактивного облучения носителей они очень приличные), но говорить о наблюдении старта и финиша процесса созревания этих штуковин нельзя.
Немалая часть исследователей согласны с тем, что заражение начинается с попадания полного набора спор в дыхательный или пищеварительный тракт, причем некоторые виды (а возможно, и все) в отдельных необъяснимых случаях способны проникать через неповрежденную кожу. Точнее, требуется определенное количество каждой разновидности, и оно не такое уж ничтожное. Те же внешники могут часами пребывать в нашей атмосфере, сбрызнув одежду специальным спреем и дыша через несложно устроенные респираторы, которые не могут дать стопроцентную гарантию безопасности, и этого вполне достаточно, чтобы не запустился процесс перерождения. На своих базах, прежде чем попасть в защищенные помещения, они проходят дезинфекцию с полной сменой одежды и химическим душем, после чего на их телах не остается заразы.
Даже если что-то попадает в их миры, это нечасто приводит к нехорошим последствиям. Споры как-то привязаны к солнцу Улья, а может, к его звездам, атмосфере или чему-то совсем уж непонятному, в замкнутых изолированных базах они быстро разлагаются до откровенно безобидной пыли, в другом мире их активность снижена с самого начала, уничтожить все население планеты они или вообще неспособны, или проделывают это в исключительных случаях.
Слухи, правда, разные ходят, но вот стоит ли им верить…
Сам зараженный на первом этапе внешне ничем не отличается от обычного человека. Ну разве что за исключением незначительной детали – в районе его затылка появляется едва заметная родинка. При нажатии на нее ощущается что-то маленькое и твердое под кожей, это зародыш будущего спорового мешка, от него протягивается несколько тончайших черных нитей в головной мозг. Они не могут проникнуть через незатронутую изменениями кость и змеятся по черепу до удобных лазеек, обычно это глазницы и ушные проходы.
Пока продолжается рост первых нитей, человек остается с виду нормальным, а поскольку скорость их роста, неизвестно по каким причинам, в разных местах варьируется в широких пределах, потеря разума может занимать часы или первые дни. Также существует мнение, что перерождение может завершиться не позднее определенного срока, который меняется в зависимости от непонятных нам обстоятельств. Если атаковавшие тебя нити не успели отыскать дорогу к нужным отделам мозга, ты становишься иммунным, второй шанс споры получают лишь изредка и только в специфических случаях (вроде крайней стадии спорового голодания).
Но самых разных мнений много, большинство из них противоречат друг дружке, и абсолютно все не блещут изобилием бесспорных доказательств.
