— Прекрати, — попросила она спокойно. — Не нужно истерик, Саша. Не мне тебе говорить, что наш брак изжил себя. Мы же с тобой давно мучаемся.
— Ага! Вот, значит, как.
У него перед глазами все плыло и вертелось. Как если бы он нажрался в стельку. Как если бы заболел чем-то страшным.
Что, черт возьми, происходит? Его Аринка его бросает? Вернее, уже бросила? Пока он осторожничал, скрытничал, соблюдал конспирацию с Ольгой, эта сучка просто взяла и ушла от него?
Как такое возможно? Его, Сашку Богданова, перед которым любая сучка готова юбку задрать, какая-то средней паршивости Аринка бросила?
И он, проклиная себя за малодушие, задал тот самый вопрос, который задают в подобной ситуации миллионы мужчин:
— Так кто он?
— Это не имеет значения.
— Да ну! Как же не имеет, дорогая моя жена?
Он вдруг поймал себя на том, что стоит в кухне и дергает обеими ногами попеременно, будто подтанцовывает. Нервы, чертовы нервы. Он резко сел, положил мобильник перед собой, включил на громкую связь. Уперся подбородком в край стола, а руками обхватил колени, чтобы не плясали.
— Я жду ответа, Арина! — жестко потребовал он. — Кто этот человек? Не тот, кто оставил тебя голой на пустыре месяц назад, нет?
— Нет, — ответила она со вздохом.
— Ух ты! А откуда ты знаешь? Ты же говорила, что ничего не помнишь! — поймал он ее. — Врала? И тут врала?
Он громко витиевато выругался.
— Еще раз скажешь подобное, я положу трубку, — предупредила она.
— Нет, ты ответь, дорогая. Я имею право знать!
Он снова орал, и снова у него тряслись колени — от бешенства, от бессилия, от невозможности повернуть время вспять. Он не знал, что убивало больше: то, что он теперь станет жить без Аринки, или то, что она первой решилась на разрыв, не дожидаясь, пока он ее бросит?
— Что ты хочешь знать? — покорно спросила она и сразу стала той самой, как после этого страшного происшествия.
— Ты все помнила, да? То, что случилось с тобой той ночью, помнила?
Он даже рот приоткрыл в ожидании ее ответа.
— Да, помнила.
— Помнила, значит. Та-ак. А чего молчала?
Он вспомнил, какой увидел ее сразу, как только его допустили в палату. Сердце, невзирая на безумную злость, защемило от жалости. Аринка, его непобедимая Аринка выглядела раздавленной, жалкой. И хотя врачи клялись, что на ней нет ни единого синяка, он сразу заподозрил физическое воздействие. Знал же, что ее дух ничем не сломить, только физическим поражением.
Он тогда промучился неделю, потом остыл. Раз она ничего не помнит, раз нет синяков, ссадин, следов сексуального насилия, чего переживать? Просто какая-то ерунда с ней стряслась, не имеющая особого значения. Рассосется. Тем более она все равно ничего не помнит.
А оно вон как.
— Помнила, значит, — выдохнул он.
— Помнила. И сейчас помню.
— Так что произошло месяц назад? Почему ты молчишь?
— Потому что я не могу об этом говорить. Это слишком страшно. Извини.
Ее голос начал подрагивать, как перед скорыми слезами. И тут же Саша отчетливо услышал другой, мужской голос, который стал ее тихонько уговаривать. Он мог поклясться, что расслышал слово «милая». Утешает, значит!
— Ладно, проехали, — буркнул он.
Он не думал, что Арина ведет с ним разговор в присутствии его соперника. Идиотка! А он тоже хорош. Расслабился, разнервничался… Да пошло оно все! И все равно снова спросил:
— Так кто он? Кто твой утешитель, который тебя сейчас по плечу поглаживает?
— Это не важно, Саша. — Арина уже справилась со слезами, говорила тихо, спокойно. — Ты там извинись за меня перед друзьями. Хорошо?
— Вот уж нет. Сама накосячила, сама и прощения проси.
Он криво ухмыльнулся, представив изумление чистой, как ангел, Танюши Разенковой. Для нее это будет ударом: брак для Танюшки был святыней. Он не выдержал, сказал об этом Арине.
— Может быть. — Она не спорила. — Но таким же ударом будет для нее твой роман с Ольгой Степановой. И не только для Тани, но и для Олега. Что скажешь?
Даже если бы у него нашлось что сказать, он не смог бы. Он просто онемел. Точно как в книгах описывают: язык прилип к небу, слова все из головы вылетели. И губы шевелились, как у пойманной рыбы, которая судорожно хватает воздух перед скорой смертью.
— Ты не посмеешь, — еле выдавил он из себя.
Картины скорого разоблачения заплясали перед глазами. Олег с пистолетом — у него точно есть пистолет — летит на Сашку с бешено вытаращенными глазами. Ольга в луже крови посреди своей шикарной новенькой гостиной. Два гроба рядом у разрытых могил — и никого вокруг. Конечно, такая кончина презренна, стыдна. Арина не придет, потому что не захочет. Олег — потому что не сможет: будет сидеть за убийство своей жены и ее любовника.
Какая чушь лезет в голову.
Он повторил, теперь спокойнее:
— Ты не посмеешь.
— Ты тоже, — эхом откликнулась она. — Это наши с тобой дела, и не надо в них никого вмешивать. Тем более в праздник. Ладно, я сама им позвоню и скажу, что больна. А ты поосторожнее там с Ольгой. Олег непростой человек.
— Я тоже не пальцем деланный, — фыркнул он.
Но поежился и на дверь обернулся — показалось вдруг, что за ним кто-то наблюдает, даже неуютно стало. Понимал, что этого быть не может, в квартире никого нет. Но все-таки пересел, чтобы дверь видеть.
— Будь осторожнее, Саша, — повторила Арина со вздохом. — И всего тебе хорошего. Прости меня, если сможешь.
Отключилась. Его мобильник поморгал десять секунд и погас. В квартире сделалось тихо.
— Вот и все, — специально громко сказал он, чтобы не глохнуть от противной тишины. — Вот и все, Ариночка.
Неожиданно накрыла такая острая жалость к себе, что в горле перехватило.
Как же он теперь один? Временами мечтал об этом, да, скрывать от себя самого нелепо. Но не думал никогда, что это так странно и как-то даже неприятно. Пустые комнаты. Пустая постель. Последний месяц дался ему нелегко: он терпеть не мог засыпать один. Но все ждал, надеялся, что Аринка опомнится и вернется к нему под одеяло. С Олькой опять же все закрутилось, а от секса с ней он буквально уставал — она была ненасытной.
Теперь что? На Аринку надеяться смысла нет. Даже если бы она и вернулась, он не простит ее никогда. С Ольгой надо осторожно. Если Арина каким-то образом узнала, может узнать и Олег. А Олег — страшный человек.
Будто откликаясь на его мысли, зазвонил мобильный. Номер не определился. Обычно он не отвечал таким анонимам, но это было раньше. До того, как его бросила жена, до того, как он связался с замужней женщиной и мог теперь из-за этого заиметь массу проблем.
