— Вы слышали, о чем они спорили?
— Урывками. Но точно слышали, что Тимофей называл имя Татьяна. Слышался вопрос: почему она? За что?
— Так обычно восклицают многие, потерявшие близких людей, — напомнил Воронов, внимательно просматривая фотографии.
— Согласен, товарищ капитан. Тимофей при этом выглядел подавленным.
— То есть мы смеем предположить, что он не имеет к ее смерти никакого отношения. Так?
— Если только косвенное, — вдруг вставил Иван.
И тут же в кабинете повисла глухая тишина. Шорох пакета с едой, который нечаянно задел ногой Воронов, показался всем оглушительным. Кто-то даже вздрогнул.
Все присутствующие уставились на Ивана. Тот, кто загораживал его широченной спиной, чуть сдвинул стул, чтобы новичка было лучше видно.
— Иван? — вопросительно поднял Воронов брови. — Что ты хочешь этим сказать?
— Я подозреваю, что лаборант каким-то образом причастен к фальсификации результатов анализов, — поднялся Иван с места с пунцовым от волнения лицом.
— Подозревает он! — зло фыркнул предыдущий докладчик. — Ты факты! Факты давай!
— Хорошо, — кивнул Иван и пошел на середину кабинета.
Встал в центре лицом к Воронову, спиной к тому широкоплечему, кто нарочно загораживал его ото всех.
— У меня есть информация, что двое из убитых девушек сдавали кровь в интересующей нас лаборатории.
— Да ну, — насмешливо протянул широкоплечий коллега за спиной Ивана. — Путана снабдила информацией, что ли?
— Да, — кивнул Иван. — Она опознала двух девушек. Сталкивалась с ними. Причем одна из девушек после получения результата была сильно расстроена. А вторая…
— А вторая?
— Вторая тоже была расстроена и после вручения ей результатов прямиком пошла в крематорий, который располагается…
— Да знаем мы, где он располагается! — перебил его теперь уже другой коллега. — Были мы там. Говорили с работниками. И что? Уборщица — старая женщина. И муж ее, который занимается тем, что моет, одевает и отправляет в топку покойников. Что там забыла наша жертва? Погребение, что ли, заранее себе решила заказать?
— Смею предположить, коллеги, она встречалась там с Колчиным Сергеем Степановичем, — пояснил Иван, не сводя взгляда с Воронова.
И вдруг потянулся к его столу, порылся в фотографиях и ткнул пальцем в парня, с которым встречался в кафе лаборант Тимофей.
— Это, вероятно, он, товарищ капитан.
— Кто он?
— Это, вероятно, Колчин Сергей Степанович. Он заведует этим печальным местом. На работе появляется нечасто. В основном ночью.
— Ночью? Зачем? — удивился Воронов.
— Любит ночные смены. И супруги, которые работают в его подчинении, по ночам не могут работать. У них часто ночуют внуки.
— Так, так, так.
Капитан взял в руки фотографию, на которой молодые люди широко улыбались друг другу.
— Но если наша жертва пошла прямиком в крематорий после получения на руки, предположительно, — сделал нажим капитан на этом слове, — плохих результатов, то Колчина она там застать не могла. Так? Если он работает по ночам, то она могла прийти к тем, кто работает там днем. Логично?
— Так точно, товарищ капитан, — кивнул Ваня. — Но она искала Колчина. Так мне сказали сотрудники. Они помнят эту девушку. Она плакала и просила позвонить ему. Просила его номер телефона. Они отказали.
— А других? Других они опознали?
— Никак нет. Только эту.
— Ага! Это хуже, — воскликнул Воронов с угасающим энтузиазмом. — Стало быть, что мы можем? А мы можем предположить, что жертвы по какому-то странному стечению обстоятельств анонимно сдавали анализы в этой лаборатории. Почему?
— Как мне объяснили завсегдатаи этого учреждения, это обычно делается, когда есть сомнения в партнере, — пояснил Иван, не обращая внимания на язвительный шепот за спиной.
— Итак… Девушки, почувствовав что-то неладное, идут в лабораторию. Сдают там анализы… анонимно, — негромко заговорил Воронов, уставивши взгляд в стену, будто читал там текст, выведенный невидимой рукой. — И, невзирая на то, что они были абсолютно здоровыми, им выдают плохие результаты. Я правильно понял?
— У моей свидетельницы сложилось именно такое мнение. Обе девушки, которых она опознала по фотографиям, были не то что расстроены, они были раздавлены.
— Ага… То есть им на руки выдавали сфальсифицированный результат анализа с целью… — и тут Воронов перевел взгляд со стены на Ваню, будто кто-то невидимый перестал писать для него подсказки. И он спросил: — С целью, Ваня?
— Я не могу знать, товарищ капитан, что двигало этими людьми, но смею предположить…
Он обернулся на коллегу за спиной, который без устали шепотом суфлировал каждое его слово, ставя его под сомнение. И Ваня повторил:
— Но смею предположить, делалось это для того, чтобы управлять ими. Девушки подавлены, рассказать никому не могут.
— Почему это? — возмутился за его спиной коллега.
— Если они изначально пошли сдавать эти анализы анонимно, значит, не хотели никакой огласки, — отмахнулся от него Воронов. И еще раз подчеркнул. — Никакой!
— Не могу ничего сказать об остальных, товарищ капитан, но эти две девушки произвели на мою свидетельницу впечатление, замкнутых, тихих и слабовольных личностей.
— Ага! Вот он каких выбирал! — Воронов обвел всех присутствующих взглядом. — Вы понимаете? Теперь вы понимаете, что связывало всех наших жертв? Что было у них общего? Не место жительства, учебы, работы. Характер! То есть полное его отсутствие. Он выбирал безропотных, тихих, замкнутых, неболтливых. И выбирал, скорее всего, именно в лаборатории! Как он с ними знакомился? Был ли сотрудником лаборатории, одним из очереди… Или?.. Молодец, Иван! Ты вот мне скажи, пожалуйста, версия у тебя какая-нибудь есть?
— Так точно, товарищ капитан.
Лицо его сделалось невозможно красным от смущения и гордости. В коленях ощущалась невероятная слабость. Спина намокла от пота, и футболка под джемпером противно липла к лопаткам. Но он все же сделал пару шагов вперед, повернулся ко всем присутствующим лицом, опершись задом о подоконник. И сказал:
— Думаю, что наш маньяк — это Колчин.
— О как, — фыркнул широкоплечий коллега, взмахнув рукой с зажатой в ней кожаной папкой. — Мы тут так все! Чаю попить зашли! Мы, между прочим, тоже разрабатываем народишко. И пока ничего… Пусто! Самохин вон даже почти с поличным одного клиента взял, и не подтвердилось ничего. А ты прямо так вот с ходу обвиняешь человека, о котором услыхал час назад!
— Думаю, убийца — Колчин Сергей Степанович, — настырно повторил Иван.
— Слушаем тебя, Иван, слушаем, — подбодрил Воронов, но сомневаясь, это было заметно.
