Никита удивленно на него посмотрел.
– Мы перекинулись, – тихо произнес он.
Пантеры не сводили с него глаз. Даже у тех, кто уже принял человеческий облик, глаза все еще были желто-зелеными. Оборотни выглядели озадаченными.
– Это ты перекинулся, – сказал один из близнецов, – и заставил всех нас превратиться вслед за тобой.
– Как это? – не понял Никита.
– Это сила альфы, – пояснил близнец. – Только альфа оборотней способен своей волей запустить трансформацию всей стаи. В далекие времена вожаки часто использовали эту силу в сражениях с враждебными кланами. Но сейчас… Я никогда не испытывал ничего подобного.
– И я, – добавил его брат.
– И я.
– Я тоже!
– Но я этого не хотел, – смущенно признался Никита. – Сам не знаю, как это вышло!
– У меня до сих пор мурашки по коже! – заметил один из близнецов.
– Такова сила Иллариона, Коготь, – произнес Брамин.
Коготь? Никита внимательно присмотрелся к парню. Значит, второй – Клык.
– Его наследие все больше проявляется в тебе, Никита, – сказал вожак стаи. – Нужно рассказать об этом темной госпоже. Она будет рада.
– Тем более что больше нам нечем ее порадовать, – мрачно сказал Коготь. – Они увезли гроб, несмотря на все наши усилия.
– Вы здесь ни при чем, – произнес Гордей. – Мало кто способен противостоять Черному Обелиску. Персефона владеет жуткой силой, этого у нее не отнять.
– Кто из наших погиб? – Брамин обернулся к стае.
Пантеры переглянулись.
– Верн, – грустно ответила одна из девушек. Она только что приняла человеческий облик и тут же натянула на себя чью-то брошенную футболку.
– Он всегда бросался в драку, не думая о последствиях, – мрачно изрек Брамин. – Но и враги лишились одного из своих.
Никита старался не смотреть на останки Рашпиля. Он вдруг понял, что разгуливает перед всеми голышом. Парень быстро подобрал свои вещи и начал одеваться.
– А с этими что делать? – спросил один из оборотней, кивнув в сторону Ликоя и Бойца.
– Это мои друзья, – поспешно проговорил Никита. – С ними ничего не надо делать!
– Твои друзья помогали ведьмам, – сказал Брамин. – Говоришь, их заставили?
– Нас всех принудили участвовать в этом, – ответил юный оборотень.
– Шантажом, – добавил Тимофей. – Сами мы ни за что на такое не согласились бы.
– И теперь вурдалак у «Черного Ковена»! – злобно выдохнул Брамин.
– Еще нет, – ответил Гордей. – Как я понял, они хотят вывезти гроб из страны, а уж потом попытаются поднять старую графиню.
Брамин покосился в сторону Бойца и Ликоя.
– Мы оставим им жизнь, – произнес он. – Но они должны помочь вернуть украденное. Остановите ведьм и сорвите их планы.
– Да мы с радостью! – заявил Боец. – Мне и самому не нравится вся эта история с вурдалаком! Только скажите, что нужно сделать.
– Нужно вернуть старуху на место, – сказал Гордей. – Или хотя бы отобрать у Персефоны «Книгу теней». Без нее у них ничего не выйдет.
– Но как мы найдем их? – спросил Никита.
Гордей улыбнулся:
– В сторону Праги отправляется не так много поездов. Главное – узнать расписание. Они получили, что хотели, и не станут тянуть с отъездом.
– Если нужно, мы окажем помощь, – сказал Брамин. – Только попросите.
– Отлично! – обрадовался Никита. – Так мы можем ехать?
– Езжайте, – кивнул вожак. – А мы пока… приберем здесь, – многозначительно добавил он.
Боец и Ликой были счастливы поскорее убраться из леса. Клык приблизился к Никите и продиктовал ему номер своего телефона. Никита тут же ввел его в память мобильника. Оборотни расступились, пропуская парней к внедорожнику. Никита, Боец и Ликой поспешно уселись в салон, Гордей завел двигатель.
– Звони в любом случае! – напоследок крикнул Клык Легостаеву.
– Хорошо! Обязательно позвоню, как только что-то узнаем! – пообещал Никита.
Машина тронулась с места и двинулась в сторону автотрассы. Оборотни разбрелись по окрестностям.
Глава двадцатая
Миллион сверкающих осколков
Дождавшись наступления темноты, Лидия Белохвостикова подъехала к дому адвоката Бажина и заглушила двигатель машины. Она подслушивала Эраста Григорьевича последние несколько часов и точно знала, что, несмотря на позднее время, его сейчас нет дома. Его непутевого племянника арестовали, и адвокат помчался на выручку. А Лидии это было лишь на руку – никто не помешает выполнить задуманное.
Она вышла из машины и направилась к зданию, раздумывая, как попасть в подъезд. Но удача сегодня была на ее стороне. Навстречу Лидии из парадной двери вышел высокий грузный мужчина. Он вел на поводке миниатюрного шпица; собачонка весело виляла хвостиком.
– Придержите дверь, любезнейший! – окликнула его Лидия.
Толстяк подозрительно на нее покосился, но сразу расплылся в счастливой улыбке.
– Лидия Белохвостикова! – воскликнул он, распахивая дверь пошире. – Как приятно вас видеть! Я ваш самый большой поклонник!
– Это заметно, – покосившись на его живот, криво улыбнулась в ответ Лидия.
– Мне так нравятся ваши передачи! Вы всегда знаете, чем нас удивить!
– О, уважаемый поклонник, – усмехнулась Лидия, – то ли еще будет!
Она вошла в подъезд, мимоходом похлопав мужчину по плечу. Толстяк проводил ее восхищенным взглядом. Лидия на лифте поднялась на нужный этаж, вышла и прислушалась: ни звука. Хозяева соседних квартир либо уже спали, либо еще не вернулись домой. Она приблизилась к квартире Эраста Григорьевича и внимательно осмотрела дверь. Та была сконструирована из стальных пластин, комбинирующихся с элементами из бронированного черного стекла.
Лидия усмехнулась. Стекло всегда останется стеклом, даже пуленепробиваемое. Она прокашлялась, прочищая горло, а затем издала пронзительный вопль, переходящий в ультразвук. В коридоре лопнули лампы светильников, все погрузилось в тьму. Лидия продолжала вопить. Вскоре дверь с грохотом разлетелась на куски, осколки черного стекла вперемешку с пластинами из стали посыпались на пол. Белохвостикова, осторожно ступая по осколкам, вошла в квартиру.
В комнатах горел свет, видимо, Бажин очень спешил, собираясь. Лидия хорошо помнила расположение комнат. Она, не задумываясь, прошла в рабочий кабинет адвоката и огляделась: никаких признаков сейфа, в комнате вообще оказалось очень мало мебели. Напротив письменного стола располагалась барная стойка. За стеклянными дверцами рядами выстроились бутылки с коллекционным вином, хрустальные фужеры, вазочки с конфетами. Возле стойки пристроилась пара мягких кресел и маленький журнальный столик. За прозрачными матовыми стенами раскинулась панорама ночного Санкт-Эринбурга.
