Из неё вырастал демон, всасывая в себя темноту. Пятно подпитывали тысячи чёрных жил, тянущихся по варпу, поэтому оно уменьшилось совсем ненамного.
Когда чудовище впитало остатки мрака, оно уже выросло до размеров титана. Каким-то образом демон вдруг оказался прямо под Кривым.
Приди ко мне, Малогарст! Стань моим… Сделай нас единым целым…
И легионер беспомощно влетел в раззявленную пасть.
А потом вскочил на своем скромном ложе, сев прямо и на мгновение забыв об увечьях. Из-за резкого движения по нервам пронеслась режущая боль, сорвавшись c губ грубым и хриплым стоном. На коже выступил пот; в тусклом свете люмена дверного замка советник едва различал очертания своих мышц и шрамов. Взглянув на руку, Малогарст увидел вместо неё маслянистую конечность демона. Отдернувшись и заморгав, он посмотрел вновь, на сей раз обнаружив обычную ладонь космодесантника.
Среди тысяч вещей, слепо собранных на борту «Мстительного духа» в качестве военных трофеев, обнаружилось несколько артефактов истинной веры — в том числе, объекты, обладавшие определенной силой. Кривой как раз тянулся за одним из них.
Металл оказался холодным и жирным на ощупь. Сжав вещицу в руке, Малогарст поднес её к глазам: маленькую горгулью, взятую на одичавшем человеческом мире. Его выродившиеся обитатели так прочно позабыли все технологии, что не могли изготовить из свинца даже эту уродливую штуковину, поэтому её происхождение осталось неизвестным. Как бы то ни было, горгулья оказалась эффективным оберегом от демонов, и сейчас советник сдвинул вверх пластинки век, скрывающих её глаза из цветного стекла.
Они пылали тревожным красным огнем.
— Нерожденные, — прошипел Малогарст.
В комнате сгустился поганый удушливый смрад, и с кривых губ советника потекла слюна.
Задыхаясь, он вдохнул воздух, не пахнущий ничем, кроме теплого металла и химикатов систем рециркуляции.
Логово Ракшеля располагалось глубоко в недрах «Мстительного духа», неподалеку от великого транзитного каньона, проходящего по всей длине корабля. Здесь размещались трэллы, и многие из помещений давно пустовали — Малогарст проходил мимо пустых общежитий и трапезных, заваленных разбросанными оловянными тарелками, на которых гнило что-то органическое. Сервы больше не жили здесь, война опустошила эти залы — список смертного экипажа флагмана включал десятки тысяч имен, слуги легиона сновали по коридорам-артериям, многочисленные, будто кровяные тельца. И, словно кровь из раны, они фонтаном уносились в пустоту из пробоин в корпусе.
Здесь, глубоко под командной палубой, шёпоты звучали намного отчетливее. Путник на мгновение замечал боковым зрением мелькающие очертания чего-то. От тёмных мест стоило держаться подальше даже таким сильным созданиям, как Малогарст.
Но сегодня у него не было выбора.
Вентиляционные потоки приносили странные запахи: одновременно сладкие и фекальные, слишком сильные, чтобы оказаться реальными, и слишком реальные, чтобы махнуть на них рукой. Повсюду вокруг советника бросались в глаза повреждения, полученные «Мстительным духом» в бесконечных битвах. Целые секции были плотно закрыты, переборочные двери заварены. Палубное покрытие вздымалось буграми, на смятых стенах оставались засохшие потеки от рек сгустившегося герметика, напоминавшие окаменевшую лаву из вулканических разломов. Искусственная гравитация и освещение на этом участке были величинами непостоянными.
Кривой добрался до полости, оставленной в борту корабля попаданием из «Новы». Брешь перекрывали ровные металлические листы, каждый размером с крепостные ворота. Над пробоиной висел покачивающийся мостик, подвешенный на канатах, закрепленных где-то вверху, в мешанине расколотых труб и пустотного льда. Вектор искусственной гравитации изменялся, принимая то одно, то другое направление. Обхватив поручень мостика, Малогарст потащился к двери на противоположной стороне; полость под ногами советника мерцала предупредительными огнями, а огромные сервиторы растаскивали целые тонны искореженных, спаявшихся обломков. Сияли дуги электросварки, из-под которых сыпались дожди жёлтых искр, но без стоянки в сухом доке такую брешь нельзя было залатать, только сдержать от расширения. На бортах «Мстительного духа» имелось ещё много подобных ран.
Миновав истерзанную секцию, легионер оказался в коридоре — как ни странно, почти неповрежденном. Там ему встретились многочисленные, вооруженные и одоспешенные сервы-ремонтники, направлявшиеся к своему рабочему участку. Слугами легиона командовала триада механикумов с красными аугментическими глазами, мигающими под черными капюшонами; замыкающий техножрец вел за собой «Таллакса», скованного цепями, на звеньях которых мерцали сдерживающие руны. На выхлопных трубах машины искрились коронные разряды.
Когда Малогарст проходил мимо, из-под гладкой лицевой пластины автоматона раздалось ворчливое рычание — органические компоненты создания не принадлежали к обыденной реальности.
Несмотря на то, что их сопровождало чудовище Тёмных Механикумов, ремонтники тревожно озирались по сторонам. Бойцы корабельной милиции, сопровождавшие их, со страхом глядели из-под стеклянных визоров.
Они боялись не советника, а того, что скрывалось в тенях.
Давинцы обитали на разрушенных палубах и в опустевших складах боеприпасов. Малогарст учуял запах дикарей за сотню метров до того, как зашел на их территорию — прокисший животный смрад, несомый вздыхающими корабельными ветерками; вонь мочи, дерьма, готовки и дыма, сопровождающая любой примитивный человеческий лагерь с начала времен.
Следуя примеру предков, давинцы время от времени мигрировали по кораблю. Нынешней обителью вырожденцев оказался широкий бункер, совершенно опустевший, как и многие другие. После того, как война забирала со складов всё содержимое, они привлекали новых жителей, которые редко оказывались безобидными.
Советник вошел в раскрытые взрывозащитные двери. Внутри горели костры, разожженные прямо на палубе, давинцы сидели на корточках вокруг огней. Жили они в шалашах, сложенных из кусков металлолома, или просто под тканевыми навесами. На Давине существовали целые города аккуратных глинобитных хижин, но Первобытную Истину принесли на корабль равнинные племена, и поэтому Малогарст сейчас оказался посреди сборища кочевников, ставших лагерем в металлической «пещере».
Улучшенные глаза легионера быстро приспособились к полумраку. Он насчитал тридцать одного давинца, остатки группы, явившейся на борт по приглашению Эреба. Когда их благодетеля изгнали, число дикарей уменьшилось, но те, что не покинули лагерь, как будто не были подвержены воздействию изменений, охвативших «Мстительный дух». На лицах и телах дикарей едва удавалось разглядеть следы голода, терзавшего чернорабочих; давинцы вели себя так, словно корабль подстраивался под них.
Кочевники не обращали внимания на Малогарста, молча глядя в огонь, словно охотники каменного века Старой Земли, окруженные ночью, полной чудовищ. Советник направился к самому крупному тенту, ожидая найти внутри Ракшеля, — и не ошибся.
