— Согласен. Приказы?
— Будут исходить от тебя, сержант. Делай, что считаешь нужным. Я останусь здесь на страже.
Нумеон бросил взгляд через плечо, когда осознал, что Зитос еще здесь.
— Хочешь что-то сказать?
— Во время операции на Бастионе ты кое-что сказал, — начал Зитос.
— Я много чего говорил, брат. Уточни.
— Ты сказал, что это мои люди. Наши боевые братья, шестьдесят шесть с Макрагга. Погребальный Огонь.
— На Бастионе их было меньше шестидесяти шести.
— Но ты имел в виду всех. Прояви ко мне хоть немного уважения и не отрицай этого.
— Уважения? — нахмурился Нумеон, вставая и поворачиваясь к нему. — Я думал, что проявляю достаточно уважения. Ты командовал нашими братьями в отсутствие отца, объединял их. Они должны следовать за тобой, а не за моим званием.
— Но теперь ты наш командир. Если мы доберемся до Ноктюрна…
— Когда доберемся, брат, — предупредил Нумеон.
— На Ноктюрне ты поведешь нас обратно на войну, дашь нам цель.
— У нас есть цель — это Вулкан. Он восстанет, как восставал и раньше. Я не могу быть магистром легиона, когда у нас есть примарх. Мы не справимся, если я не буду в это верить.
— У нас лишь один корабль, брошенный в пустоту. Твоя вера может погубить нас всех.
— Я готов пожертвовать всем, — горячо заявил в ответ Нумеон.
Зитос все пытался воззвать к разуму:
— Веди нас, Нумеон. Хватит прятаться в этом склепе, ожидая чуда. Выйди из теней к свету. Выбранный тобой путь — безумие.
— А что ты предпочел бы делать? Сидеть на Макрагге и служить символом жиллимановского страха?
— Какого страха?! — Зитос не сумел сдержать рык.
— Что Терра погибла, а Император мертв. Ты готов поверить в этот ужас, но не в то, что наш отец жив? Скажи, брат, когда ты потерял всю надежду?
Зитос печально посмотрел на него:
— Когда увидел его остывший труп.
В Нумеоне поднялось что-то дикое и болезненное. Отрицание, гнев, боль, разочарование… Эмоции слились и захватили контроль. Он обхватил Зитоса за пояс и повалил на пол, несмотря на размеры фемидца.
Доспехи с громким лязгом ударились о металлическую палубу.
Зитос ответил ударом в лицо, оглушив Нумеона.
— Ты сам напросился, — сказал Зитос. — На каждый удар.
Нумеон заблокировал предплечьем правый хук, поймал руку и ударил Зитоса ладонью в солнечное сплетение. Броня прогнулась.
Зитос скривился от боли. Он схватил Нумеона, прижав руки к бокам, вдавил его в стену отсека и, не отпуская, начал стискивать.
Колено Нумеона врезалось в него, как булава. Зитос охнул и ослабил хватку. Воспользовавшись паузой, Нумеон высвободил руку и опустил локоть на ключицу Зитоса, почти вырвался и опять ударил коленом, на этот раз в незащищенный подбородок фемидца.
Зитос отшатнулся, на мгновение оглушенный. Нумеон дал ему стереть кровь с губ.
Это было ошибкой.
Зитос метнулся к нему, толкнул плечом. Таран, облаченный в адамантий и керамит, выбил из Нумеона воздух и сбил с ног, а непробиваемый череп фемидца врезался в подбородок, заставив голову запрокинуться.
Изо рта Нумеона дугой вылетела кровь.
В драке импульс решал все. У Зитоса он был, но Нумеон, борясь с инерцией, ударил его по шее ребрами обеих ладоней с такой силой, словно руки были пружинными. Баланс сил восстановился.
Зитос опустился на пол. Он не мог дышать.
Прогнав подступающее беспамятство, Нумеон провел мощный выпад, расколовший пластрон брата.
Зитос, не найдя опоры, потерял равновесие, отступил и едва не упал на колено. На него обрушился град быстрых, сильных ударов, и, хотя выставленная защита уберегла его от большинства из них, он начинал уступать.
Вслепую замахнувшись, он обхватил Нумеона за пояс и упал вместе с ним в задней части отсека.
Нумеон распластался по полу, тут же поднялся, но Зитос вернул его на пол двумя правыми тычками и сокрушительным левым хуком.
— Что ты пытаешься доказать? — прорычал Зитос. Его избитое, окровавленное лицо превратилось в маску чистой ярости.
Нумеон выглядел не лучше.
Он попытался встать. Зитос опять ударил его.
— Лежать! — приказал он.
Зло уставившись на него, скалясь красными от крови зубами, Нумеон опять попытался встать.
Зитос ударил его еще сильнее.
— Тебе придется меня убить, — сказал Нумеон, истекая изо рта кровью.
— Не сомневаюсь.
Зитос уронил руки, и гневное выражение ушло с лица.
Нумеон нетвердо поднялся и, пошатываясь, шагнул вперед, на расстояние удара. Поднял дрожащий кулак.
— Может, наш отец и мертв, но мы по-прежнему братья, — сказал Зитос. — Неужели этого недостаточно?
— Он наш примарх, Барек, — сказал Нумеон, но, едва произнеся эти слова, понял, что это не ответ и не оправдание. Он разжал кулак и опустил руку. Все было кончено.
Зитос устало побрел к выходу, оставив Нумеона наедине со злостью и жалостью к себе.
— Жив Вулкан или мертв, — сказал он, уходя, — он бы этого не хотел.
— Я прошу лишь о надежде, — проговорил Нумеон ему в спину.
— Так дай нам ее. Но не так.
Глава 26
Сломленные братья
Боевая баржа «Харибда», кузницы
Металл прогнулся под ударом.
Гарго ударил опять, на этот раз сильнее, и в душном воздухе разнесся нестройный звон молота. Мышцы в одном плече горели, а кожа под броней покрылась потом, но он не останавливался.
Он с рыком ударил в третий раз, и наголенник раскололся надвое. Он еще сможет послужить, но для этого его следовало сварить и заштифтовать заново.
На трех металлических верстаках в кузнице «Харибды» лежало еще несколько деталей: горжеты, наручи, погнутая кираса, даже расколотый по шву шлем. Кузницы, располагавшиеся под палубами, возле машинариума, были огромны, но почти пусты. На борту корабля было всего шестьдесят шесть легионеров, поэтому Гарго хватало одного из самых маленьких залов.
Кузница освещалась жаровнями, и воздух был тяжелым от жара и темным от дыма. Стены покрывала сажа, подбиравшаяся к внутренним контрфорсам. Большую часть центра занимала наковальня, у которой Гарго и работал в одиночестве.
Он поставил себе задачу починить элементы брони, поврежденные во время миссии на Бастион. Саламандры, не имевшие возможности быстро пополнять запасы и не рассчитывавшие на подкрепление, не могли позволить себе быть расточительными. Каждую деталь надлежало использовать, чинить и использовать снова до тех пор, пока ее еще можно было восстановить.
