— И да ведет нас Его. свет… — прошептала она в ответ, закончив цитату из Лектицио Дивинитатус.
Дрожа, Цирцея подняла руку к серебряному обручу. Она была вынуждена признать, что напугана.
+Соберись, навигатор+, — вмешался низкий, грубый голос. Но он говорил не по воксу, а прямо в ее разум.
Ушаманн.
Он всегда был ей неприятен, но сейчас Цирцея обрадовалась, что он рядом.
Она сняла обруч, обнажив третий глаз.
Перед ней развернулась тьма бесконечной ночи. Тишина, одновременно природная и сверхъестественная, притупила чувства, но ненадолго. В тенях что-то зашевелилось, медленно расправило отросток. Оно свернулось, изогнулось, заизвивалось, выпустило новые отростки, тянущиеся к «Харибде».
Цирцея заглянула в шторм — не в его сердце, а лишь в нетронутые границы — и онемела от ужаса.
— Света нет…
+Держись+, — приказал ей суровый голос.
И тут словно прогремел гром, после которого разверзаются небеса и на землю обрушивается ливень. Затем тишину разорвал вопль.
Цирцея, стиснув зубы, чувствовала вкус крови. Руки дрожали.
«Харибду» бросило в сторону, как шхуну, в которую ударил нисходящий морской вал.
Она закрыла уши руками, тщетно пытаясь укрыться от вопля.
+Держись курса+, — сказал Ушаманн голосом, уже звучавшим скорее напряженно, чем строго.
Цирцея его почти не слышала. Слова тонули в вопле.
— Света нет… — всхлипнула она.
Ее поглотила бесконечная тьма, холодная, удушающая.
— Света нет…
Теперь она тоже кричала, и корабль выскользал из ее рук.
+Навигатор!+
Но Ушаманн опоздал.
Цирцея пала, и «Харибда» пала вместе с ней.
Глава 28
Удар
Боевая баржа «Харибда», грузовые палубы
По всей длине корабля прошла дрожь. Пол накренился, и Зитос врезался в стену, но устоял на ногах. Однако смертные в коридоре перед ним попадали. Не обошлось без повреждений: одной женщине, перед тряской звавшей маленькую девочку в каюту, сильно рассекло лоб.
Женщина, судя по ее виду, была из числа беженцев. — Ты в порядке? — спросил Зитос, помогая ей подняться.
— Просто царапина, все хорошо, — ответила она, хмурясь, а затем благодарно улыбнулась. — Спасибо, что спасли нас. Мы уж решили, что погибнем там. С тех пор как началась война… — У нее был потерянный взгляд, и Зитос знал, что у него такой же. — Мы еще ни разу не встречали таких космических десантников, как вы.
— Буду считать это комплиментом, — ответил Зитос и опустился на колено, чтобы обратиться к девочке, обнимавшей женщину за ногу. — А ты? Дитя, ты не ранена?
Она медленно покачала головой, благоговея от трепета и страха перед ониксовым воином. Огни в коридоре вспыхнули, замигали, потускнели, и во внезапном сумраке глаза Зитоса стали яркими, как горящие угли.
— Найдите каюту и оставайтесь внутри, хорошо? — сказал он, поднимаясь. — Никто не навредит вам, пока на этом корабле есть сыны Вулкана, но сейчас ходить по коридорам небезопасно.
По всей видимости, женщину его слова подбодрили, но девочка, кинув на него еще один испуганный взгляд, уткнулась в ногу женщины.
— Это твоя дочь? — спросил Зитос.
— Нет, я ее не знаю, — ответила женщина. — Она увязалась за мной, когда мы сюда прибыли. Я не могла ее бросить.
— Ясно, — ответил Зитос, не зная, что еще сказать.
— Брат.
Голос Вар’кира заставил Зитоса развернуться к капеллану, который стоял в коридоре и наблюдал за тем, как беженцы исчезали в каютах.
— Я не представляю, что нам с ними делать, — признался Вар’кир.
— Что случилось?
— Мы вышли из варпа, — ответил капеллан, помрачнев.
— Так быстро?
Вар’кир кивнул.
— Шторм отверг нашего навигатора.
— Разве Ушаманн не должен был поддерживать ее, чтобы этого не случилось?
— Он не смог, волнения были слишком сильны. Они…
«Харибда» опять задрожала; стойки протестующе застонали, сгибаясь, а в борт корабля ударили гигантские психические волны.
— Она вернет нас? — нахмурился Зитос.
— Я не…
Лампы в конце коридора опять вспыхнули, на этот раз так ярко, что Зитосу пришлось прикрыть рукой глаза. Затем они громко загудели и потухли, погрузив корабль в темноту.
Корпус корабля громко зазвенел, когда двигатели отключились. Неизменный гул бортовых систем сменился тишиной. Рециркуляторы воздуха, освещение, жизнеобеспечение — все отказало.
Гробовая тишина висела несколько секунд, пока не включились аварийные системы, и коридор с глухим гулом залило алым светом. Фильтрация воздуха заработала, но на меньшей мощности.
Зитос уже связывался по воксу с Зонном.
— Мы некоторое время были без энергии, сержант, — сказал технодесантник, не дожидаясь вопроса.
— В этой части корабля она еще не восстановилась, технодесантник. Что случилось?
— Урон от преждевременного выхода из варпа. Некоторые ключевые системы были отключены. Я работаю над этим.
— Какие части корабля затронуло, брат?
— Все. Жизнеобеспечение на минимальной мощности, двигатели обеспечивают только полет. Все орудийные системы, авгуры и пустотные щиты также не работают. Мостик, новатум, сенсориум, апотекарион, бараки, допросная и даже камбуз не…
— Допросная? — перебил Вар’кир.
— Так точно, капеллан. Энергия в люки не подается.
— Проклятье.
Каспиан Хехт ждал возвращения тюремщиков, опираясь ладонями на стол, когда на него обрушилось ощущение сдвинувшегося пространства.
Ментальный импульс нанес его сознанию такой удар, что он покачнулся; ему пришлось вцепиться в стол согнутыми, как когти, пальцами, чтобы не упасть со стула.
— Трон Терры… — пробормотал он, покрываясь лихорадочным потом.
Частота дыхания подскочила, а нервные окончания окатило огнем. Он закрыл лицо руками, словно боясь, что плоть может разорваться, и предположил, что находится под какой-то психической атакой.
Лорд Малкадор предупреждал, как опасна эта миссия, какое внимание она привлечет. Странствующие рыцари нередко действовали в одиночку, и с пропажей — и, возможно, гибелью — его напарника подкрепления ожидать не стоило.
Накатил новый приступ, от которого Хехт забился в конвульсиях, а сотни синапсов вспыхнули сами по себе. Улучшенный организм сопротивлялся, как мог, генерируя различные химические вещества и запуская второе сердце, чтобы скорее вызвать паллиативную реакцию.
