— Будет исполнено.
— А шторм? Нам его нечего опасаться, верно, проповедник? — Лестигон подался вперед, словно пытаясь запугать гололитическую версию Квора Галлека и заставить его говорить правду.
— Я проведу нас.
— А примарх, если он действительно на борту…
— Он на борту.
— Если он на борту, — продолжил Лестигон, — его голова моя.
— Мне не нужен труп, кузен, — только осколок камня, который будет торчать из его тела.
Лестигон улыбнулся. Он уже не раз слышал упоминания о наконечнике копья, который Квор Галлек называл фульгуритом, молниевым камнем. Если верить Несущему Слово, в камне заключалась сила, которая сумела убить Вулкана. Лестигон подумывал предать Квора Галлека и заполучить оба трофея — как он выяснил, после первого раза предательство легко входило в привычку, — но темный апостол и его связи с варпом были ему нужны, чтобы в будущем выбраться из шторма.
А потому они заключили сделку. Пакт.
— Ты получишь свой камень, а потом я отправлю пылающий остов корабля в эфир, и наши пути разойдутся.
— Я с нетерпением жду этого момента, — ответил Проповедник, поклонился, и гололитический канал закрылся.
«Да, — подумал Лестигон, — в наши дни предательство дается легко».
Между тем на борту «Монархии» угас свет от гололита, и Квор Галлек оказался в темноте.
Рядом слышалось тяжелое, возбужденное дыхание Дегата.
— Он попытается предать нас, — сказал мастер-сержант.
— Можно не сомневаться, — прошипел Квор Галлек. — Именно поэтому, убив Нарека, ты должен оборвать жизнь и Малига Лестигона. — Он повернулся к Дегату, который сейчас представлял собой бугрящийся мышцами силуэт. — Тебя это устраивает, брат?
— Устраивает, — ответил Дегат, удовлетворенно вдохнув.
— Сколько преданных душ на борту этого корабля?
— Больше двух сотен.
— Они ведь закаленные воины?
— Я их тренировал, так что да.
— Лестигон поспешил. Он потерял контроль над своими людьми, и те поплатились жизнями в огне Змиев. Но мы будем действовать разумно и выбирать время правильно. Ты знал, что, когда демон проходит по варпу, он оставляет след, по которому его можно отыскать?
Можешь представить его в виде дороги сквозь Море Душ, эфемерной, но устойчивой для тех, кто знает нужные клятвы.
— Довольно загадок, проповедник, — буркнул Дегат. — Как ты собираешься использовать моих людей?
— Я собираюсь повести их по этой дороге, — ответил Квор Галлек, доставая что-то из складок рясы, — невероятно острый клинок длиной чуть больше пальца. Он не был одним из знаменитых осколков Эреба, не разрезал материум. У него были другие задачи.
— Если колдун использует атам, чтобы творить магию и проклинать, то каково же орудие хирургеона?
Квор Галлек повернул клинок, осматривая со всех сторон, и миниатюрные зубья на серебряном лезвии, такие тонкие, что были почти незаметны невооруженным глазом, заблестели на свету.
— Скальпель! — прорычал Дегат с неизменной агрессией, не позволявшей определить его настроение.
— Скальпель, — согласился Квор Галлек, вспоминая, как крался по полю боя, чтобы отрезать у Горгона палец, из которого и выковал этот нож.
Ни крови, ни кости в пальце не было — только сверхъестественный металл, утративший, впрочем, всю силу, едва дух покинул тело. Асирнот передал свой дар Железным Рукам, но и Квор Галлек заполучил свою часть. Чешуей одного дракона он разрежет плоть другого и заберет то, что лежит внутри.
— Они набросились на него, как шакалы, Дегат, — едва слышно проговорил Квор Галлек, погружаясь в воспоминания. Он не скрывал отвращения к поступку, несмотря на награду, что в результате получил. — В его смерти не было ничего величественного. Мне кажется, они поступали так из страха, из страха кромсали его на части, словно надеялись, что его душа перестанет быть угрозой, если разрушить тело, оставив лишь голые кости.
— Мне все равно, проповедник. Просто скажи мне, что запланировал.
Квор Галлек на мгновение злобно уставился на него, словно на него нашло безумие, о котором он только что рассказывал, но быстро взял себя в руки.
— Мы поступим так, как хочет Лестигон. Затем возьмем причитающуюся нам награду, вырезав фульгурит из плоти Вулкана. А когда Гвардия Смерти приблизится для атаки, я заточу их внутри шторма и оставлю гнить.
Глава 34
Чудеса
Боевая баржа «Харибда», стратегиум
Зитос ответил на взгляд Коло Адиссиана с решительным видом. Он знал, что выбора нет.
— Она должна попробовать еще раз, капитан.
— Это ее убьет.
Адиссиан выглядел изможденным: все силы его молодости иссякли, когда он увидел Цирцею после отмененного варп-перехода. Арикк Гуллеро рассказал Зитосу, как Адиссиану пришлось выломать дверь в санкторум, чтобы остановить крики Цирцеи.
— Хехт верит, что есть способ.
Адиссиан нахмурился и покосился на серого легионера, стоящего в тенях в углу стратегиума. Слабо освещенная комната, примыкавшая к мостику, была заполнена звездными атласами и картосхемами, по которым капитан планировал многоэтапный полет «Харибды» сквозь шторм. Чтобы рассчитывать на успех, следовало совершать короткие и тщательно просчитанные варп-переходы по разведанным маршрутам. Их путешествие едва началось, но уже звучали разговоры о возвращении.
— Со всем уважением, я сомневаюсь, что есть такой способ, который не убьет моего навигатора и, возможно, вашего библиария заодно.
Стоящий неподалеку Ушаманн тоже пострадал — не так сильно, как Цирцея, но выглядел он измученным. Во время конклава Зитос не обратил внимания на его состояние, но теперь видел, что решимость библиария медленно ослабевает.
Хехт шагнул под свет единственной лампы.
— Вы должны хотеть вступить в шторм, — просто сказал он.
— И все? — недоверчиво спросил Адиссиан. — Это ваше тайное знание?
— Капитан, ты забываешься, — предупредил Зитос.
Адиссиан поднял руку:
— Прошу прощения, нервы меня подводят. Но поймите, когда я вытаскивал Цирцею из новатума, она билась в припадке. Если мы так скоро отправим ее назад… Я боюсь за нее.
— Не дай ей этого увидеть, — сказал Хехт. — В варпе воля решает все. Все твои слабости будут видны как на ладони, и обитатели Моря Душ не замедлят ими воспользоваться.
Адиссиан замотал головой:
— Я летал в варпе. Я даже видел, как он сводит людей с ума, но с Цирцеей произошло что-то совсем необычное. Она говорила о бесконечной ночи. О пропавшем свете. Что это вообще значит?
