— Они отступают, — сказал Унган.
До Резни Унган, уроженец Гесиода, служил мастером вокса, а теперь был линейным легионером и одним из храбрейших воинов Вар’кира. Как стремительно война меняла жизни…
Второго воина библиарий знал плохо и почти не доверял ему, пока тот не спас его в солиториуме.
Каспиан Хехт помотал головой и ответил, в паузах между словами делая попадавшие точно в цель выстрелы.
— Нет, не думаю. Они направляются к какой-то цели, но оставляют здесь некоторых, чтобы нас задержать.
Несущий Слово дернулся назад, когда его визор взорвался вместе с большей частью черепа. Второго развернуло, бросило в стену, он отскочил от нее и упал обратно под град снарядов с уже простреленным горлом.
Вар’кир изучал тактический дисплей, наложенный на левую линзу шлема. Их бой был лишь одним из нескольких, шедших в данный момент по всей «Харибде».
«Нам нужно больше людей», — горько подумал он. Шестьдесят с чем-то легионеров на корабле таких размеров и против врага, который мог без предупреждения возникнуть практически где угодно… Слишком много нуждающихся в защите уязвимостей.
— Как они вообще проникли на корабль без нашего ведома?
— Мне на ум приходит одно объяснение, — сказал Хехт, точным выстрелом расправляясь с очередным Несущим Слово, за которым оказался отступающий вражеский капеллан.
Вар’кир старался не думать о том, какая сила должна была оказаться в распоряжении подобного воина во время шторма. Он сосредоточился на текущих задачах.
— Куда они идут?
— Судя по зажигательным боеприпасам у замыкающих, думаю, они собираются уничтожить что-то важное, — ответил Унган.
Вар’кира вдруг озарило — как будто он заглянул в огонь, и тот раскрыл ему намерения врагов.
— Они хотят обрушить поле Геллера и заполнить корабль варповыми отродьями. Та девочка была лишь предвестником.
Хехт кивнул, а между тем Несущие Слово перемещались все дальше, и все слабее становился поток снарядов, рикошетивших от укрытия.
— Если полю придет конец, он придет и нам всем.
Вар’кир проглядел поток тактических данных. Из всех Саламандр ближе всего к генераториуму находились Фар’кор Зонн и Иген Гарго.
Проповедник и его свита уже были вне досягаемости, а ряды оставшихся предателей пополнялись новыми Несущими Слово.
Унган спрятался за переборку, чтобы перезарядиться.
— Нам не пробиться. Нужна помощь.
— Она не успеет, — посетовал Вар’кир.
— Я могу их остановить или хотя бы задержать, пока не прибудет подкрепление.
Вар’кир обратил на Хехта взгляд пылающих линз.
— Ты? Да ты хоть добраться до генераториума можешь?
— Эту палубу соединяют с нижней воздуховоды. Я проберусь назад, к служебному люку, спущусь на один уровень и миную их.
Хехт уже собирался отойти, но Вар’кир схватил его. Хехт опустил взгляд на руку, сжимавшую запястье.
— Тебе что-то не нравится, кузен?
Вар’кир пристально смотрел него, решая, нравится ли ему что-то или нет.
— Я это сделаю.
— Ты нужен здесь. Кроме того, отсутствие капеллана заметят, в то время как меня на этом корабле вообще не должно быть.
Капеллан сощурился, хотя за черепной маской этого никто не мог увидеть.
— А я думал, что твое место здесь.
— Не любишь ты меня, да?
— Предателей я люблю еще меньше.
— То есть я, по-твоему, предатель? Потому что в меня вроде как тоже стреляют. — Хехт пожал плечами. — Я агент Малкадора. Либо ты мне доверишься, либо мы все умрем. Впрочем, мы наверняка и так обречены.
— Будь в генераториуме раньше этого проклятого Проповедника, — сказал Хехту Вар’кир и отпустил его.
— Их ждет сюрприз, — холодно ответил тот и ускользнул прочь.
«Их или нас?» — подумал Вар’кир.
Квор Галлек вышел из перестрелки вместе с Дегатом и двенадцатью другими воинами. Он ощущал присутствие Нерожденных, а вместе с ними — психические путы, с помощью которых легионеров Дегата переместили на корабль. Они походили на туго натянутую пружину. Осторожно отведи ее назад, отпусти, и она прыгнет к начальной точке. Но растяни ее слишком сильно — и пружина разорвется посередине.
Ритуал потребовал жертвоприношения, как и все ритуалы. Алтари на «Монархии» стали красными, камеры корабля, некогда полные пленников, опустели. Несколько воинов Дегата погибли, не успев даже добраться до корабля Саламандр, — впрочем, слово «смерть» слишком мягко описывало то, что с ними произошло.
Каждый поступок и каждый союз имел цену, но полностью оплатить этот счет было невозможно. Квора Галлека это устраивало, потому что счет был частью великой чистки.
Человечество — эта орда немытых ничтожеств — ничего, кроме гибели, не заслуживало.
Галлека вдруг сотрясли судороги, и он сплюнул кровь внутрь шлема. Еще одна плата.
— Ты видел? — На бегу Дегат показывал в сторону цепным мечом. Кровь с зубьев его оружия окропляла стены.
Сквозь растворяющуюся дымку боли Квор Галлек сумел разглядеть шлейф полупрозрачного белого платья, исчезающего в одном из коридоров.
— Не обращай внимания.
— Там был ребенок. Девочка.
— Нет.
Дегат оскалился. Или улыбнулся — понять было сложно.
— Еще один твой питомец, Проповедник?
Квор Галлек не ответил. Он чувствовал голод тех, кто нетерпеливо наблюдал за ними снаружи. Это было как в зоопарке наоборот: хищники сидели за стенами клетки и ждали, пока их впустят.
И было что-то еще. Могущественное. Приближающееся… Пружина была растянута до предела, и Галлек чувствовал это на собственных костях.
— Быстрей, Дегат.
Глава 41
Отсутствующие отцы
Боевая баржа «Харибда», носовые палубы
Вулкан шагал по коридорам «Харибды». Он походил на одинокого призрака: так медленно он двигался и таким безжизненным казался.
Этого просто не могло быть. Разум кричал Нумеону, что глазам нельзя верить, и все же…
— Отец! — воскликнул Нумеон, замечая, что Зитос тоже взволнован.
Но Вулкан продолжил свой медленный бесцельный путь, глухо стуча по настилу латными ботинками. Через несколько секунд он исчез за поворотом.
— Это невозможно… — пораженно выдохнул Зитос, отстававший на несколько шагов от Нумеона, который бросился за примархом.
«Это невозможно». Слова отозвались эхом в сознании Нумеона, безнадежно пытавшегося вспомнить, где он и что должен был делать. Сейчас не существовало ничего, кроме Вулкана, влекущего их за собой.
