Рассудок требовал остановиться, но Нумеона захлестнули эмоции.
Вулкан продолжал идти.
Такое уже было раньше, на Макрагге. Тогда Вулкан тоже восстал с одра, и, хотя свидетелей не было, не оставалось сомнений, что теперь происходило то же самое. Владыка Змиев был жив, хотя и находился в странном лунатическом состоянии.
Когда Нумеон почти достиг перекрестка, за котором Вулкан исчез, Зитос крикнул:
— Брат, подожди!
Хотя отчаяние гнало Нумеона вперед, он все же остановился и повернулся к сержанту.
— Его не было, — сказал Зитос, поравнявшись с ним.
Нумеон нахмурился. Ему хотелось бежать дальше, но какое-то предчувствие заставило остановиться.
— Что?
— Копье. Его не было.
— Он вытащил его — потому и вернулся. Наверняка… — Нумеон замолчал, когда мысли вдруг начали путаться.
«Это невозможно…»
— Где мы?
Незнакомая часть корабля, но при этом выглядела абсолютно безлико.
Нумеон помотал головой, пытаясь прогнать туман, окутавший мысли.
— Неважно, — отмахнулся он, намереваясь продолжить погоню.
«Нет, стой. Подумай. Подумай!»
Учитывая размеры «Харибды», неудивительно, что многие места были ему незнакомы. Зитос кивнул; судя по тому, как он двигался, его мысли тоже путались.
Они вместе добежали до перекрестка, повернули за угол и увидели ждущего Вулкана. Он манил их к себе, но ничего не говорил.
— Что это за запах? — прошептал Нумеон.
— Наш отец здесь, Артелл. Он снова с нами!
«Нет. Этот призрак — не он. Не может быть им… ведь так?»
Но Зитос, казалось, не услышал его, хотя Нумеон был уверен, что озвучил свои мысли.
Вулкан совершенно точно стоял перед ними, в пятидесяти шагах, но его окутывал сумрак, а когда Зитос и Нумеон приблизились, из темноты выпрыгнула еще одна тень, словно клинок ассасина из ножен.
Тот, кто был одним целым с ночью, сирота Нострамо.
Конрад Кёрз.
Зитос и Нумеон выхватили оружие, но Кёрз скользнул за спину Вулкана, превратившись в его тень. Взять его в прицел никак не получалось.
Вернулся запах — странный, неправильный, чуждый.
Жженый металл?
Нумеон нигде не видел огня. Коридор был холодным, как акульи глаза Кёрза.
Зитос бросился бежать, крича Вулкану, чтобы тот повернулся и увидел убийцу за спиной.
Теперь Нумеон отчетливо чувствовал запах жженого металла и жар в области ноги.
«Я должен проснуться!»
Молоток, висевший на поясе, испускал тепло. Нумеон коснулся оружия — и ложь вдруг растворилась, а оковы сна разорвались. Глазам предстала заброшенная палуба с огромной щелью в полу, сквозь которую виднелась нижний уровень и к которой Зитос бездумно мчался со всех ног.
Нумеон три раза выстрелил в воздух из «Василиска», надеясь остановить Зитоса и не дать ему разбиться насмерть, но за мгновение до этого примарх неуловимо шевельнулся. Теперь он не манил их к себе, а отчаянно просил остановиться. Даже с разделявшего их расстояния Нумеон видел, как тот беззвучно кричит «Нет».
Болтер взревел уже после этого. К тому моменту Зитос достаточно сбросил скорость, так что предупреждение сыграло свою роль.
Перед ними раскинулась пропасть.
Щель, обрамленная погнутыми балками и искореженной арматурой, напоминала зубастую пасть. Рваный край металлического пола загибался вниз и исчезал в темноте. Зитос, прозревший на мгновение позже Нумеона, балансировал на краю.
На другом краю обрыва, в том самом месте, где раньше был Вулкан, стояла девочка с мостика.
Зитос хотел выхватить пистолет, но голос Нумеона в воксе заставил его остановиться:
— Не трать ни патроны, ни силы.
Девочка медленно отступила в тени и с хихиканьем растворилась в тенях.
— Что это за тварь? — спросил Зитос, когда Нумеон встал рядом.
— Подозреваю, мы скоро узнаем, брат. — Он окинул взглядом холодную, лишенную воздуха палубу. — Я даже не помню, как мы здесь оказались.
Зитос покачал головой:
— Неужели теперь нельзя доверять даже собственным глазам?
— Доверяй инстинктам, Зитос. — Вспомнив, как его примарх в последнюю секунду изменился, он показал ему печать. — И Вулкану.
Нумеон вывел на ретинальный дисплей поток данных.
— Судя по карте корабля, мы недалеко от места, на которое указывает идентификатор Адиссиана. Мы несильно отклонились.
Они по-прежнему не имели доступа к общекорабельной вокс-сети, поэтому не могли связаться с капитаном, а только видели, где он.
Саламандр и Адиссиана разделяла одна палуба, но им нужно было спешить.
В детстве на Терре и во время службы кадетом на флоте Адиссиан не раз слышал сказки о сиренах. В ту пору он ставил их в один ряд с рассказами о древнезмеях и кракенах. Подобные чудовища были порождением мифов и легенд, выдумками пустотнорожденных или стареющих капитанов, слишком долго оторванных от цивилизации.
С начала войны он несколько раз сталкивался с вещами, не поддающимися объяснению, но до сих пор не было ничего, подобного призраку Мелиссы.
Его невозможно было обосновать рационально, поэтому Адиссиан вспомнил миф о сиренах. Нередко принимая вид красивых женщин, они заманивали доверчивых моряков на смерть. В космосе смерть ждала на пути протуберанцев или в пасти черной дыры, но сирена на «Харибде» действовала еще более вероломно. Она приманила Адиссиана его же горем, и, хотя он раскрыл обман, она все равно заполучит то, за чем пришла. Его душу.
Даже когда он бежал, накрытый щитом Ушаманна, он продолжал чувствовать, как его жизненную силу постепенно выкачивают. И не мог не думать: так ли плохо будет поддаться душевному голоду?
— Не отклоняйся от цели, — трубой прогремел в голове голос библиария, пробиваясь сквозь туман его сомнений. — Нам нельзя сдаваться, капитан. Пожранная душа больше не узнает покоя. Ее ждет пламя вечных мук.
— Вы… прочитали мои мысли?
— Твоя слабость очевидна.
Они ненадолго остановились, чтобы Ушаманн мог прийти в себя и собраться с силами. Библиарий выглядел изможденным, как будто сирены вытягивали душу из него, а не из Адиссиана.
— Ваша тоже, — ответил Адиссиан. — Насколько вам хватит сил?
— Пока не доберемся до библиариума. — У Ушаманна подогнулись ноги, и он тяжело оперся о стену, чтобы не упасть на колени. — Я создал… защитные чары. — Ушаманн тяжело дышал, а свет, бивший из глаз, начал тускнеть. — Она близко…
Веселое хихиканье, не звучавшее так долго, вдруг вернулось. До Адиссиана донеслось его эхо, а потом он увидел ее.
