— Адиссиан и Эсенци со мной. Кто обороняет генераториум?
Вар’кир ответил. Он также рассказал, что Погребальный Огонь был рассредоточен по «Харибде» из-за девочек и прочих видений, вынуждавших воинов покидать посты. С капелланом было двадцать легионеров, но собрать остальных он не мог.
— А Ксафен? — Нумеон знал, что ветеран должен был патрулировать ту часть корабля.
— Я потерял связь со всеми, кроме тех, с кем рядом сейчас сражаюсь. И тебя, брат-капитан.
Нумеон моргнул, вызывая на ретинальный дисплей план корабля, и через пару секунд обнаружил, что искал.
— Из библиариума есть путь на нижние палубы. Оттуда я смогу помочь Зонну и Гарго.
— Понял. Я постараюсь пробиться через врагов. И еще кое-что. Серый легионер тоже направляется на помощь нашим осажденным братьям.
— Хехт?
— Он самый.
Нумеон приподнял бровь:
— И ты отпустил его одного?
— Как говорил Зитос, нужно же кому-то доверять.
Нумеон подозревал, что капеллан передумал не только поэтому, но кивнул. Он бежал: его отряд двигался к библиариуму с того момента, как капеллан вышел на связь.
— Вулкан жив, капеллан, — сказал он.
— В тебе, брат-капитан, — отозвался Вар’кир, и вокс вновь замолчал.
Некоторые вещи явно не менялись.
Гарго полз вперед, чувствуя, как горит грудь в том месте, куда его ударили булавой. Погнутый нагрудник давил на ребра, и впивался в плоть острыми краями.
Он полз, цепляясь за решетку палубы пальцами уцелевшей бионической руки, и оставлял за собой кровавый след. Добравшись до Зонна, он пожал ему предплечье на прощание и продолжил путь. Одна из линз в шлеме треснула и мешала видеть, но вытащить ее он не мог.
Наверху глухо рокотали выстрелы, и Гарго предположил, что его звуковые передатчики, возможно, тоже повреждены. Либо это было так, либо смерть была ближе, чем он думал.
Бой вышел за пределы коридора, где они с Зитосом устроили последний рубеж обороны. Кто-то атаковал Несущих Слово, не дав им провести диверсию. Коридор опустел, но в нем оставались мешающие трупы. Гарго полз по ним, ломая трахеи и выкалывая глаза тем, кто еще шевелился. Он говорил себе, что это необходимо, что в этом нет никакой злобы или мстительности, но ложь становилась очевидной каждый раз, когда он вспоминал отрезанную голову Зонна.
Его силы уже были на исходе, когда он дополз до конца коридора и выбрался в зал. Группа Несущих Слово сражалась с пирокластами под командованием Рек’ора Ксафена.
Перед тем как потерять сознание, Гарго заметил одну странность. Проповедника нигде не было видно. Капеллан Несущих Слово не сопровождал налетчиков. Он был где-то в другом месте, и, хотя его цели были неизвестны, Гарго не сомневался, что ничего хорошего тот не замышляет.
Глава 44
Кабар вскрывающий
Боевая баржа «Харибда», грузовые отсеки
Квор Галлек бежал по кораблю, пользуясь транспортерами и лифтами, где мог, и не встречая почти никакого сопротивления. На пути оказалось лишь несколько заплутавших членов палубной команды, от которых он легко избавился.
Этот путь вел его к примарху, спрятанному где-то на нижних палубах, среди грузов, и артефакту, который Квор Галлек так искал. Возможно, вытащить его из плоти примарха будет непросто; Квор Галлек знал, сам не понимая откуда, что Саламандры пытались сделать это не раз, глупо надеясь, что это оживит их повелителя. Выдумки отчаявшихся сыновей…
Плоть примарха мог разрезать только специальный клинок, содержащий сущность другого примарха. Такой, как нож Асирнота, безобидно лежащий в ножнах, но столь острый, что даже окаменевшая чешуя Владыки Змиев не смогла бы устоять.
Квор Галлек шел по следу сестер. Он сам их выпустил, натравил на «Харибду», и они не разочаровали. Им хватило тончайшей трещины. Капитан корабля оказался легкой добычей, а облик его погибшего ребенка — идеальным орудием обмана и пытки.
Это стоило Квору Галлеку немалых сил, и он чувствовал, как натягивается цепь, прикрепленная к его душе, но скоро о ней можно будет позабыть. Он отсоединит ее прежде, чем она порвется, и вернется на «Монархию» со всеми оставшимися. Надо было только добраться до святилища примарха…
Ход этих мыслей прервался, когда на его пути возник легионер.
Он был облачен в серую броню без знаков отличия — во всяком случае, известных Квору Галлеку. Проповедник сбавил скорость. Их разделяло сто шагов, но расстояние сокращалось с каждой секундой.
— Ты не Саламандра, — заметил Проповедник, незаметно опуская руку к пистолету на поясе.
— Как и ты, — ответил странный легионер.
Квор Галлек слегка склонил голову набок.
— В тебе есть что-то знакомое. Кто ты, легионер? Кому служишь?
— Каспиан Хехт, — ответил тот, обнажая меч. — Я служу лорду Малкадору.
— Интересно… В качестве кого?
Хехт указал на пистолет Проповедника.
— Можешь попробовать его достать, но тогда я застрелю тебя. Реакция у меня лучше, да и стреляю я прекрасно.
Квор Галлек поднял руку, демонстрируя Хехту расставленные пальцы.
— Почему же ты до сих пор этого не сделал? — прищурился Квор Галлек. Было что-то странное в том, как легионер двигался и говорил, хотя его голос звучал обычно.
До него оставалось пятьдесят шагов.
Хехт размял плечи, и автореакционные наплечники подстроились под движение. Затем хрустнул шеей, наклонив голову из стороны в сторону.
— Потому что мне нужна практика. Я убил одного легионера в перестрелке, и мне положена дуэль.
Оставалось двадцать шагов, и Квор Галлек ускорился.
— Значит, клинки? — спросил он, доставая из ножен меч. Он повернул рукоять, и клинок разделился на три части, превратив меч в короткий трезубец. — Хорошо, но должен заметить, что не ожидал встретить на этом корабле другого Несущего Слово.
Пять шагов.
Хехт вздрогнул:
— Что?
Квор Галлек застал его врасплох, отбив торопливо выставленную защиту и вонзив трезубец в нагрудник серого легионера до самой плоти.
— Нарек от Слова, — ухмыльнулся он.
Хехт подался назад, хрипя от боли, но вызывала ее не только глубокая рана в груди.
Квор Галлек повернул клинок, выворачивая плоть, а затем выдернул его так резко, что за острием потянулась дуга крови.
Хехт взревел и упал на колено.
— Я…
Он выронил меч.
— Не знаю, что с тобой сделали, — сказал Квор Галлек, срывая с Хехта шлем, — но работа выполнена слабо. — Он схватил его за подбородок, поднял лицо к свету и склонился к нему. — Ты выглядишь совсем иначе, брат, но это по-прежнему ты. Я чувствую это, Бартуса Нарек. Я своих не забываю.
