— Какое высокомерие. Ты, правда, думаешь, что тебя привела сюда судьба? Что мой брат обладает какими-то силами варпа? — спросил он, презрительно морщась. — Или ты сам?
Теперь, когда Нумеон стоял на ногах, он больше не даст себя запугать.
— Я видел чудеса.
Магнус улыбнулся, но холод в единственном глазу выдавал его настроение.
— Маяк, приведший к тебе спасителей? — спросил он. — Победа над бушевавшим Ксенутом Сулом? Пережитое крещение огнем? Удар, расколовший ту броню-катафракт? Ты об этих чудесах говоришь, Артелл Нумеон? Скажи, сколько раз тебе удалось обмануть смерть?
— Я…
— Ты погиб на Траорисе и с тех самых пор был моей марионеткой. Я следил за тобой, Нумеон.
— Почему? Зачем?
— Вулкан — мой брат, разве этого недостаточно?
— Это не имеет смысла.
— Как и вся эта война, — меланхолично заметил Магнус. Он отвел взгляд, ища ответ внутри себя. — Я должен был узнать, осталось ли во мне что-то.
— Что именно?
Примарх опять взглянул на Змия.
— Сострадание. Жестокость. Я разрываюсь между ними, заключенный в эту жалкую оболочку, — проговорил он, вновь начиная злиться. — А потому я прикрепил к тебе нити и стал смотреть, как ты дергаешься. Не было никаких чудес, только моя сила. Моя воля.
Нумеон замотал головой:
— Это невозможно…
Очередной обман, жестокая уловка.
Он опять попятился, едва не врезавшись в демона, до сих пор замороженного хрономантией Алого Короля.
— Это была воля Вулкана, — сказал Нумеон, но в голосе не слышалось уверенности.
— Вот как?
— Я чувствовал внутри себя его силу. Я — его сосуд.
— Неужели? — Магнус сощурился, подходя к нему ближе. — Ты, правда, в это веришь?
— Мы привлекли твое внимание только потому, что ты тоже застрял в шторме.
— Только поэтому? Ты думаешь, я застрял?
— Это испытание. Моей решимости, моих личных качеств.
— Если тебе угодно так считать…
— Ты не вел нас и не присматривал за мной.
— Точно?
Нумеон сжал кулаки, но почти тут же расслабился. Что-то говорило ему, что Магнусу как раз и нужно его разозлить.
— Либо прекрати эти издевательства, либо убей меня, но знай, что тебе никогда меня не убедить. Я верю в Вулкана. Он жив.
— А если его действительно можно оживить, что ты готов отдать ради этого?
— Что угодно, лишь бы добраться до Ноктюрна.
— Я задал другой вопрос.
Нумеон устал от словесной перепалки. К тому же он чувствовал, что слов почти не осталось. Нужно было, так или иначе, прекращать пустой разговор.
— Ты можешь вытащить нас из шторма и доставить туда или нет?
— Нет, — ответил Магнус. — Но я могу дать тебе выбор.
— Какой выбор?
— Единственный выбор, который тебе остается. Загляни в огонь и отыщи свой путь…
Вдруг вспыхнул свет, яркий и горячий, не сравнимый ни с одним солнцем. Он полыхал, сжигая броню и плоть, обращая кости в пепел, не оставляя ничего, кроме праха на ветру. Нумеон кричал в безумной агонии, пожираемый огнем. Бесконечным огнем.
— Узри же! — прогрохотал Магнус, с надменным величием пророка. — Это твоя судьба, сын Земли!
Пламя ревело, свирепея с каждой секундой, пока не заглушило все звуки и не вернуло тишину.
Нумеон выдохнул, и спустя один удар сердца все изменилось.
Магнус исчез, а на смену ему пришла анархия.
Глава 49
Хрупкий союз
Крейсер «Монархия», Алтарь
Дегат моргнул и сделал вывод, что находится на «Монархии».
Он и несколько воинов, выживших в атаке на Саламандр, стояли в колдовском круге самого большого алтаря, ничего не понимая.
Один Саламандра сидел на корточках, опустив голову. Квор Галлек трясся, и Дегат на мгновение решил, что у Проповедника какой-то варп-припадок. Затем он понял, что Квор Галлек смеется.
— Алый Король, — прошипел он. — Он явился к ним. Дегат грубо схватил его и поднял на ноги.
— И что? Зачем ты нас вернул?
Боевой угар гас медленно, заставляя его сжимать и разжимать кулак. Во второй руке он держал цепной меч, который еще вращался, раздраженно рыча из-за невозможности добраться до своих жертв.
Он отключил его и в то же время выпустил Квора Галлека.
— Дегат, у меня не было выбора. Если бы мы остались, он уничтожил бы нас всех.
Дегат почти ничего не знал о Магнусе Красном. После Просперо о нем слышали немногие. Некоторые считали, что он погиб.
— А как же наша добыча? Мы просто оставим ее Магнусу? После всех клятв и жертв?
Он не стал упоминать, как вовремя Проповедник их вытащил, учитывая, что Змий уже направлял на него плазменное оружие. Но он чувствовал, как им повезло, раненой ногой.
Квор Галлек заметил, что он хромает, бросил взгляд на рану, но комментировать не стал.
— Есть еще кое-что, — сказал он, на этот раз взглянув Дегату в глаза. — С ним Бартуса Нарек.
— На борту?
— Он не похож на себя. Но это он, я уверен.
Дегат отступил, как если бы готовился к какому-то ритуалу.
— Отправь меня назад.
— Не могу.
Он шагнул к Квору Галлеку и схватил его за горло.
— Его голова — моя, Проповедник! — прорычал он. — Отправь меня назад.
— Не могу, — повторил Квор Галлек.
Дегат еще несколько секунд держал его, размышляя, не сломать ли Галлеку шею. Ритуал, который его с воинами отправил на «Харибду», прямо через варп, стоил Проповеднику огромных сил. Только поэтому Квор Галлек вел себя так мирно. У него не было выбора.
— Мы с тобой ничего не добились.
— Не совсем, — прохрипел Квор Галлек, показывая маленький острый камень.
Сомнений быть не могло: это был обломок фульгурита.
Дегат отпустил его.
— Ты убил его? Владыку Змиев?
Квор Галлек потер шею, а затем покачал головой:
— Нельзя убить то, что уже мертво.
Он поднял обломок к свету, и тот как будто усилился вокруг камня.
— С этим фрагментом мы можем добиться гораздо большего.
— Какая сила может быть у ничтожного куска камня? — спросил он, но все же протянул руку к обломку.
— Он заставил Нарека перейти на другую сторону, — ответил Квор Галлек, и Дегат одернул руку, словно обжегся.
