Нет, у Дегата, летящего сквозь пустоту со своими братьями, была только одна цель: найти Бартусу Нарека и убить его.
Сирена сообщила, что они приблизились к вражескому кораблю. Тот стрелял, а они находились в радиусе действия его внушительного арсенала. Пилот доложил по воксу шлема, что приступает к уклоняющимся маневрам.
Эти маневры предстояли всем абордажным кораблям, выпущенным с «Савана жнеца».
Не все окажутся достаточно быстры, но Дегат знал, что его корабль не войдет в их число. Судьба требовала встречи между ним и Нареком. Это было предсказано.
На мостике «Савана жнеца» Лестигон сидел на троне и смотрел на гололит немигающим взглядом.
Бездну между двумя кораблями стремительно пересекали восемнадцать абордажных кораблей, включая один с воинами Проповедника. На полной скорости они доберутся до «Харибды» через считанные минуты.
Полная скорость им понадобится. Саламандры уже ответили на угрозу абордажа, открыв по кораблям огонь из своих орудий.
Лестигон отправил вместе со стаей абордажного транспорта несколько ракет. Каждая несла смертельный вирус — продукт работы его Уничтожителей. Ракеты загорятся и разрушатся при столкновении с бронированным корпусом корабля. Но от смертного экипажа после встречи с ним останутся лишь голые скелеты.
— Рак, — прохрипел Лестигон, зовя капитана, который наблюдал за траекториями выпущенных кораблей почти так же внимательно, как его повелитель. — Сделай несколько выстрелов. Убери их щиты. Парализуй их. Экипаж пусть помирает, но сам корабль должен остаться цел. Я лично вступлю в мавзолей примарха и отрежу ему голову.
Рак благоразумно поспешил выполнить приказ.
Через несколько мгновений мостик «Савана жнеца» тряхнуло: из бортовых орудий дали залп.
— Лестигон, его плоть легко клинку не подастся, — пробормотал Квор Галлек.
Проповедник почти незаметно обитал на мостике с тех пор, как прибыл на борт «Савана жнеца». Хотя он надел боевые доспехи вместо смехотворной, жалкой рясы пророка, которым себя называл, Лестигон все равно считал, что Квор Галлек похож на воина даже меньше, чем его ничтожный капитан.
«Он чувствует, что скоро перестанет быть полезен», — подумал Лестигон и прикинул, сколько еще придется держать Несущего Слово рядом. Он также задумался, стоит ли выполнять обещание и дать ему скрыться.
Лестигон постучал по своему кукри, издав металлический звон закованным в латную перчатку кулаком.
— Значит, я вложу в удар всю свою силу.
— Напоминаю о нашем уговоре. Фульгурит мой, остальное твое.
— Ты не в том положении, чтобы напоминать мне о чем-либо, Проповедник. Молись, чтобы твой боевой пес сумел привести моих воинов к святилищу.
Квор Галлек промолчал, и Лестигон улыбнулся.
«Как только я заполучу тело Вулкана…»
«Харибда» тряслась, теряя щиты под обстрелом двух вражеских кораблей.
Внизу, в пусковых доках, рабочие и технопровидцы трудились изо всех сил, готовя штурмовик к отлету. Истребители уже были готовы, но для них не хватало пилотов. Целый арсенал стоял без дела после нападения сирен; все трудоспособные люди, не задействованные в управлении кораблем и сражениях, охраняли мостик. Теперь, когда корабль вышел из варпа, смертные защитники могли свободно передвигаться, но их число сильно сократилось. Несмотря на безнадежное положение, все они покрыли лица пеплом, подражая своим повелителям и чествуя их.
На палубе собралось более двадцати Саламандр.
Му’гарна и Бадук в конце концов решили остаться и защищать мостик. Ксафен отсутствовал, что было подозрительно, но у Нумеона не было времени искать сержанта-ветерана.
Остальные с почтительным видом стояли вокруг саркофага с примархом, доставленного из грузового отсека и теперь висевшего на антигравитационных импеллерах.
Ничто в облике Владыки Змиев не предвещало признаков жизни. Лицо было неподвижным, как камень, плоть мертвой, как обсидиан.
— Увидим ли мы хотя бы вдох? — тихо прошептал Абидеми?
— После того как его вернут в огонь, мы увидим гораздо больше, — ответил Нумеон. — Он восстанет, переродится.
Зигос тихо произнес имя примарха, а Гарго повторил за ним.
Технопровидец подал сигнал, что корабль готов. Когда рампа в отсек опустилась, Нумеон вызвал Вар’кира по воксу:
— Брат, мы отправляемся.
— Значит, наш путь подходит к концу.
— Вар’кир, держись и помни, как много ты сделал для чуда, которое мы совершили.
— Поспеши, Нумеон. Как только они поймут, что мы сделали, на тебя откроют охоту.
— Я не позволю остановить меня теперь, брат. Вулкан жив.
Нумеон хотел уже закрыть канал, но Вар’кир добавил:
— Артелл, верни нашему отцу покой. Предай его земле, где ему следует быть. А потом позволь себе обрести покой. Не истязай себя больше.
Горячая решимость Нумеона ушла, сменившись холодом рассудка. Вар’кир не хотел ввергнуть его в сомнения, только умерить пыл надежды. Он вдруг вспомнил видение, который послал ему Магнус: гору впереди и небо, красное от огня.
К Нумеону начала подбираться меланхолия, но он раздавил ее надеждой. Они преодолели Гибельный шторм и прорвали завесу. Несмотря на все преграды и потери, достигли Ноктюрна.
Не было ничего невозможного. Вулкан восстанет. Нужно было лишь добраться до Смертопламени.
Рампа с гулким лязгом опустилась на пол, и по бессловесному приказу Нумеона последние Саламандры пронесли своего повелителя на борт. Вел их Абидеми, в то время как Зитос медлил, явно чувствуя тревогу брата.
Палубу опять тряхнуло, на этот раз сильнее из-за упавших щитов.
— Теперь ничто не преграждает им путь, брат, — сказал Нумеон Зитосу.
— Они атакуют через несколько секунд, — ответил он. — Нужно стартовать и надеяться, что нам удастся проскользнуть через кордоны, которыми они наверняка оцепили корабль.
Нумеон покачал головой:
— Кордонов не будет. Они не рассчитывают, что мы попытаемся бежать, — они думают, что мы будем сражаться.
— А нам не следует сражаться?
— Зитос, я бы с радостью погиб ради отважной команды «Харибды», но нет. Мы не можем ставить под угрозу возвращение нашего отца в ноктюрнскую землю.
— Тогда откуда эти сомнения?
— Я видел кое-что. По-видимому, это предназначалось только мне, но еще не знаю, почему.
Корпус задрожал, сбрасывая бронеплиты, как чешую. Снаряды били, чтобы ранить, а не убить. Когда Гвардия Смерти или Несущие Слово получат, что хотели, они перестанут сдерживаться. Но пока они не применили всю свою боевую мощь, у Эсенци был шанс воспользоваться этим.
