– Ну, где твоя Елка?
– Я сейчас. Ты иди. – Арт кивнул в сторону вольера, а сам развернулся и направился обратно к воротам.
Тяжело вздохнув, Рил поплелась к месту скопления людей.
Вольер стоял здесь и раньше. В нем жили ламы и еще какие-то копытные. Но была ли решетка в четыре человеческих роста, Рил не помнила – последний раз она посещала зоопарк лет шесть назад, еще в младшей школе, с родителями. Ограждение так плотно облепили посетители, что Рил с трудом протиснулась поближе, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Пришлось растолкать соседей локтями. Они, впрочем, в долгу не остались, один раз ее даже дернули за серьгу-кольцо. Она в ответ пнула нахала – им оказался парень с Южного берега – в коленку. Он выругался и попер было на Рил, но, узнав ее, кивнул и как ни в чем не бывало отыскал себе неподалеку другое место для обзора.
Наконец прижатая боком к решетке Рил смогла увидеть зверя, находящегося за ограждением. О нет, он походил на ламу так же, как поезд на детскую коляску.
В центре вольера, прикованный к столбам сразу двумя цепями – а может, и бо́льшим количеством, Рил не видела со своего места, – сидел гигантский волк. Рил даже не сразу поняла, что это волк, – он был размером со слона. Да нет, выше слона! Понятно теперь, почему сегодня сюда пришла чуть не половина острова. Таких чудовищ Рил видеть не доводилось.
Но, присмотревшись, она поняла, что зря причислила небывалого зверя к чудовищам. Волк наводил страх, это верно, – и размерами, и исходящим от него ощущением неимоверной силы. Рил даже показалось: вздумай он рвануться, эти тоненькие цепочки его не удержат. К счастью, зверь сидел почти неподвижно, лишь поводил время от времени ухом.
Волк был прекрасен. Шерсть – черная, блестящая, с редкими белыми подпалинами. Глаза… Рил даже с далекого расстояния видела их. Он смотрел внимательно, пристально, почти как человек. Казалось, он наблюдает именно за ней. Рил вцепилась рукой в решетку, не в силах оторваться от взгляда волка, и даже пропустила появление Арта с Елкой.
– Ваа-у-у! – тихо произнес детский голос где-то внизу.
– Ого! – послышалось у самого уха.
Только тогда Рил пришла в себя и оглянулась.
Арт стоял сразу за ее плечом. Елка прилипла к самой решетке – маленькому ребенку пробраться вперед гораздо проще.
– Где его откопали только, – пробормотал Арт.
– Слишком крупная решетка. – Рил кивнула на заграждение.
– Он же здоровый! Коготок не пролезет.
– Зато любой идиот руку сунет – и ням-ням, – не сдавалась Рил.
– Он на цепях.
Но все-таки Арт взял Елку за плечо. Та даже не заметила.
Людей вокруг, кажется, не становилось меньше – наоборот. Новые все прибывали, а пришедшие раньше не спешили уходить: невиданный волк притягивал все взоры. Скоро у решетки было уже не продохнуть – сзади здорово напирали.
– Может, пойдем уже? – недовольно скривилась Рил, которой надоело стоять, впечатавшись в решетку.
– Елка! – позвал Арт.
– Ну еще чуть-чу-уть, пожалуйста! – заканючила Елка.
– Ладно. Мы тебя ждем.
Арт стал протискиваться через толпу, Рил – за ним. Наконец им удалось просочиться наружу.
– Когда играть будешь?
Арт оглянулся в сторону ворот.
– Да можно прямо сейчас. Вроде начали рассасываться. Пока давки у выхода нет – самое то. Может быть, поможешь?
Арт расстегнул чехол.
– Ты же знаешь, – усмехнулась Рил. – Мне медведь на ухо… Это что?
На грифе гитары красовалась красно-черная с желтым фенечка. И Рил почему-то сразу догадалась, откуда она там взялась.
– Просто фенька. Если не хочешь петь, я один. У Пчелки получалось.
И Арт принялся доставать гитару.
Тут Рил не выдержала. Равнодушие Арта, его слова о девчонке с острова, да еще эта красно-желтая дрянь…
– Просто фенька? Ее фенька?
Она сама не заметила, что кричит. Арт удивленно поднял голову. На них стали оборачиваться люди.
Но Рил видела только красно-желто-черную веревочку, источник ее бед. Шагнув к Арту, она дотянулась до гитары и сдернула подарок Ани. А потом швырнула его в толпу. Рил даже не посмотрела, куда бросает феньку.
Но Арт успел увидеть, как веревочка, пролетев через отверстие решетки, упала далеко по ту сторону заграждения.
– Ты что, с катушек слетела? – спросил он поразительно ровным голосом.
– Это ты слетел с катушек! – зло закричала Рил. – Из-за какой-то каракатицы…
Со стороны решетки раздались испуганные возгласы. В следующую секунду толпа дружно ахнула.
Арт и Рил обернулись.
Не увидев Елку на старом месте, Арт, полный нехороших предчувствий, бросил гитару прямо на землю и рванул к вольеру. Расталкивая людей, наступая на ноги, заехав кому-то локтем по уху, Арт протиснулся к решетке.
Елка была внутри. За загородкой. Она быстро шла по направлению к валяющейся в трех шагах феньке.
Но самое главное – волк, до сих пор изображавший каменную статую, медленно встал. От того и ахнули люди вокруг.
Арт, внутренне холодея от ужаса, но внешне очень спокойно и в то же время громко, чтобы Елка смогла услышать, позвал ее. Она не отреагировала.
– Елка, вернись сюда! – повторил Арт, вцепившись в решетку.
Елка приблизилась к феньке.
Зверь сделал первый шаг.
И стало очевидно, что цепи не мешают ему перемещаться. Возможно, пространство, в котором он мог двигаться, и было ограничено, но насколько, не ясно.
– Елка! – сдавленно крикнул Арт.
Толпа застыла в молчании. Волк шагнул снова. Елка наклонилась, чтобы взять феньку и в этот момент увидела его, поднявшегося и неспешно приближающегося. Сжав феньку в кулаке, Елка медленно выпрямилась – да так и стояла. Маленькая девочка, к которой неуклонно приближался исполинский волк. Мысли стремительно проносились в голове у Арта: «Крикнуть? Молчать? Звать на помощь? Бежать вокруг решетки, пытаясь отпугнуть зверя? Какая нелепость!»
Волк снова шагнул к ней. А в следующую минуту встретился взглядом с Артом.
Арт смотрел прямо в глаза зверю. Глаза у волка были большие, карие, с крупными черными зрачками. Взгляд слишком внимательный – звери так не смотрят, даже собаки, подумалось Арту Он смотрел на волка, а волк смотрел на него.
И в этот момент Арт ощутил странное чувство, которое уже испытывал однажды. Так было, когда он, провожая Аню, играл ей вслед на гитаре.
Внутри как будто проснулась сила. Но не просто сила. В тот раз было ощущение, что он играет гениально. Потрясающе. Как никто. Потом это не повторялось.
