Он крикнул довольно громко, но стена будто поглотила звук.
– Я все-таки посмотрю, – решилась Натка, осторожно отпуская кубок.
– Да он легкий! – удивился Сергей.
Натка пошарила ладонью по тумбе. Никаких следов прикрепления не было – ровная поверхность, деревянная на ощупь. Она принялась простукивать стенки ниши, попыталась сдвинуть постамент – никакого эффекта.
– Нет там ничего, я уверен, – вздохнул Сергей. – А как красиво все начиналось!
– Может, мы должны понять, что делать, из этого стихотворения?
– Из какого стихотворения? – мрачно отозвался Сергей, все еще держа кубок в руках. Натка быстро взглянула на шар. Он все так же мерцал, но надпись исчезла. Натка поскорее схватилась за кубок двумя руками. Ничего не изменилось.
– Ты успел запомнить? – с робкой надеждой спросила она.
– «Пойми другого – и придет рассвет» – все, что я помню.
– Там было что-то про зверя…
– Точно. И про войну. И про дверь, между прочим, тоже!
– И еще какие-то слова, – задумчиво протянула Натка.
– Вот их я совершенно не понял. Потому и не запомнил. Пошли домой, Наташка, что здесь стоять!
Сергей загашал обратно в самом мрачном настроении. Кубок он нес в руках.
Шедшая сзади Наташа видела, что пятно света, бегущее за Сергеем, стало больше и ярче. И это не мог быть свет от шара, ведь Сергей полностью закрывал его спиной.
Это усиливался и креп его собственный свет. Натка поняла – и улыбнулась. Выйдут они из города или нет – они побывали здесь не напрасно.
Центральный
Грифон пересматривал запись с камеры наблюдений в зоопарке. Мониторы, разумеется, запрещены. Но не в экстренных случаях! И уж конечно, не наместнику архипелага.
Он уже видел, как совсем маленькая девчонка, от силы лет пяти, за неуловимое глазом мгновение оказывается внутри загородки, которую нельзя открыть просто так. При этом вначале зверь ведет себя странно: проявляет интерес и словно собирается напасть, хотя ни одно волшебное животное не должно интересоваться человеком. Если, конечно, этот человек не обладает волшебными свойствами. Потом, правда, волк успокаивается.
Сбой техники исключался. Оставалось просмотреть запись еще раз.
Грифон запустил повтор. Как только девочка оказалась в клетке, нажал на паузу.
Вывод напрашивался только один: девчонка – техно. Здесь, на Центральном, их способности все чаще проявлялись в раннем детстве, не то что на Светлоярске, где до наступления у кандидата из группы риска подросткового возраста можно было не беспокоиться. Следовательно, зверь насторожился не зря. Но почему же он сразу застыл как вкопанный?
– Этот мир должен быть разрушен, – шипел грифон, вновь запуская ролик.
Мир, созданный Тимом, не нравился ему с самого начала. Он был нелогичным и казался нежизнеспособным – в нем бок о бок существовали те, кого нельзя было совмещать. Волшебные животные, техноволшебники, а позже – существа, обладающие искусственным интеллектом. Грифон надеялся, что они уничтожат друг друга в считаные годы.
Но мир Спящего архипелага протянул несколько столетий. Были войны, были катастрофы, в конце концов, большинство волшебных животных вымерло, а техно истребили. Осталось уничтожить тех, кого называли искинами, и «просто людей» – не определившихся, из которых еще ничего не выросло.
Ошибочно думать, что животные всегда помогают животным, – ничего подобного. В природе, как и в любом обществе, царит борьба за существование: выживает сильнейший. И часто остается один. Грифона это устроило бы.
Но что-то пошло не так: техно вновь начали активно возрождаться, волшебные животные набирали силу. Пришлось прибегнуть к крайним мерам.
Почему же Фенрир, которому цепь позволяла приблизиться к техноволшебнице и раздавить ее одним ударом лапы, предпочел сидеть на месте? Вопрос не давал грифону покоя.
То, что девочка полезла в клетку, его не удивляло: волк мог заворожить ее взглядом, а она слишком мала, чтобы сопротивляться. Но неужели же у нее хватило сил удержать его? Не может быть. Да она большую часть времени на него и не смотрит – подбирает какую-то гадость с земли.
Грифон вновь досмотрел запись до конца, до того момента, когда девчонка выходит из клетки и обнимается со своим не то братом, не то другим родственником, но явно не техно. Ведь он за все время не предпринял ни единой попытки извлечь ее из клетки – следовательно, совершенно не способен на это. А в его возрасте дар уже ясно виден, когда он есть.
Оставалась слабая надежда найти ответ в той штуке, которую техно подобрала в клетке. Грифон попросил запись с другой камеры, слева. Как только ее предоставили, он приник к экрану.
Но с этого ракурса предмет был вообще не виден, как и волк. Зато отлично просматривалось лицо мальчишки, прилипшего к решетке.
– Да зачем мне пацан! – рыкнул с досады грифон и уже потянулся выключить, но рука замерла над кнопкой.
Парень смотрел не на ребенка в клетке. Его лицо было задрано кверху. И хотя волк в обзор не попадал, других версий не было: родственник девчонки, вместо того чтобы беспокоиться о ней, не сводил глаз с волка. И то, что Фенрир все это время оставался на месте, не походило на случайное совпадение.
Грифон постарался увеличить изображение, максимально приблизив его.
Отлично, теперь глаза хорошо видны. И этот взгляд… Грифон вздрогнул. Люди не смотрят так.
Так смотрят волшебные существа.
– Кто же ты такой? Дорого бы я дал, чтобы это узнать, – медленно произнес грифон, продолжая просмотр.
Он дождался, пока техно выйдет из клетки. В самый последний момент в ее руке мелькнуло что-то разноцветное. Грифон поскорее нажал паузу.
Это походило на изделие из ниток наподобие тех, какие люди носят в качестве украшений. Красный, желтый, черный – три оттенка.
– Цвета дракона? – не поверил грифон. – Этого только не хватало!
Хотя чему удивляться – все закономерно. Мир, породивший Фенрира, породил и дракона. Ведь только эти существа равны по силе. Но техно никак не может быть драконом! Выходит, дракон… этот мальчишка?! Тогда неудивительно, что он обуздал Фенрира.
И если так, выходит, что малявку-техно охраняет дракон, ни больше ни меньше. Чем же она так важна для мира, что мир предоставил ей такого защитника?
– Я должен увидеть их собственными глазами, – решил грифон.
Взяв двоих юниор-полицейских – искин и человек, обычная команда, – грифон лично отправился в детский сад, который посещала девочка с ником Елка, идентифицировать ее личность не составило труда. Рядом, через забор, находилась и школа, где учился мальчишка – Арт. Очень удачной идеей было ввести на Центральном индивидуальные ники, чтобы за писывать в Сеть и отслеживать. Раньше граждан архипелага записывали просто порядковым номером с двумя инициалами: «5-Н.Л.», «80-Н.Е.», «81-Н.В.». Но увеличивать числа до бесконечности неудобно. Поэтому было принято решение после смерти жителя или переезда его на материк снимать порядковый номер и присуждать новорожденному. Но людям не нравилось, когда их записывали в базе буквами и цифрами: у них есть имя. Другое дело – ники. Они звучат как имена, фиксируются один раз и остаются в Паутине даже после исключения обладателя. Путаницы не возникает. Да еще ты можешь в четырнадцать лет поменять ник, если не устраивает тот, который дали родители или искины. Сплошные плюсы.
