– Почему шар показывает орлана? – пробормотал Сергей.
Натка вгляделась:
– Ручаюсь, это комиссар.
– Ну, допустим. И?
– У него тоже есть такой шар. Он у него всегда с собой. И у серых был шар, когда они прилетели сюда. Может, мы видим тех, у кого есть такие шары?
– Ты посмотри, что на острове творится! – Сергей склонился над изображением.
Орлан летел невысоко. И было отчетливо видно, что вся городская площадь занята деревьями. Кое-где ильмы подступали вплотную к дверям и стенам домов, а развалины крепостной стены совсем исчезли за ними.
Сергей с Наткой переглянулись.
– Ужас какой, – прошептала Натка.
– Ужас не ужас, но наши ворота, наверное, из-за этого не открываются. Комиссар, похоже, разведывает обстановку.
– Тогда они знают, что мы не можем выйти!
– Но это не значит, что они знают, что делать. Лес разошелся: срубишь дерево, на его месте три вырастет. Надо самим как-то вылезать.
– А может, лес не хочет, чтобы мы вышли наружу? – в страхе прошептала Натка.
– Зато мы хотим. О, посмотри!
Картинка вновь поменялась. В шаре появился неприятного вида тип в черном костюме.
– Где-то я уже видел эту рожу с крючковатым носом, – поморщился Сергей.
– Он похож на… да нет, вряд ли.
– На кого?
– Да глупости! Когда мы последний раз собирали пазлы, на самом большом было два рыцаря, и вот на одного из них…
– Точно. Картина! Аня говорила, что она, как на пазле!
– Картина, которая висела в той башне?
– Да, это точно он! У этого носатого тоже, видимо, есть такой шар.
Словно услышав Сергея, человек полез в карман. Но вынул он вовсе не шар. В руке у него оказался медальон на цепочке – хорошо знакомый медальон.
Он принялся его разглядывать.
– Ах ты собака! – с негодованием воскликнул Сергей. – Отобрал у Аньки! Ты посмотри, вот гад!
– Я никогда не видела у Ани этого медальона, – тихо сказала Натка.
– Я ей его подарил, – слегка смутился Сергей. – Сделал специально для техно, он с музыкой. Мы обменялись: она мне феньку, я ей медальон. А этот гад…
Натка уже не слушала. Отвернувшись от шара, она опустилась на стул. Глупо было думать, что она нравится Сергею. Глупо надеяться, что у них может что-то получиться. К тому же Аня – лучшая подруга. Ведь не будут же они ссориться из-за парня! Это неправильно.
– Ты чего, Наташка?
Сергей поставил кубок и схватил Натку за руки.
– Аня лучше меня, – тихо сказала Натка. – И я же вижу: тебе нравится она.
Сергей секунду раздумывал.
– А ну-ка, посмотри мне в глаза.
Натка подняла голову.
– Думаешь, если тут темно, я не пойму, что ты плачешь? Я же «видящий». Я похож на человека, который врет?
– Не очень. Нет, – всхлипнула Натка.
– А не похож потому, что врать не собираюсь. Аня – хороший друг. Но я бы хотел, чтобы моей девушкой была ты, а не она.
– Правда? – Высвободив руку, Натка смахнула со щеки слезу и шмыгнула носом.
– Мы же только что договорились, что я не вру!
– Угу.
Сергей ногой придвинул соседний стул и уселся напротив Натки.
– Не «угу», а точно! – тихо произнес он, а потом осторожно обнял ее.
«К тому же тебе я нужнее», – подумал он.
Сердце бешено колотилось, но Сергей боялся шевельнуться, чтобы не вспугнуть момент. Наконец он решил заговорить – ведь сидеть так дальше было уже невозможно.
– Как ты думаешь, – неловко начал он, отпустив Натку, – шаров всего три? Если, конечно, у этого носатого точно есть шар.
– «Всего четыре» вместе с нашим, – уточнила Натка, поправляя выбившиеся из пучка волосы. – Не знаю… А интересно: изображение появляется только в одном? Или в других тоже…
– Как ты сказала? – быстро переспросил Сергей. – «Четыре» и «в одном»? Что-то у меня в голове вертится…
– «Четыре сходятся в одном», как в стихотворении?
– Ты его помнишь? А сначала прочитать можешь?
– Да! – удивленно протянула Натка. И рассказала стих целиком.
– Тебе не кажется, – медленно произнес Сергей, – что все это про нас?
– Про нас с тобой?
– Вообще про всех техно. Светлый лес этот… Сейчас на острове кругом лес! Ты говоришь, что стих раньше появлялся, только когда ты рисовала?
– Нет, я вспомнила! Еще когда я помогла Виталику взлететь. Я и бежала к нему через этот лес!
– К Виталику? – хмыкнул Сергей. – Смотри, ревновать начну!
– Ты что! – испугалась Натка. – Он же мне как брат. К тому же он Ляльку любит.
– Ларису Краснову? Ясно.
– Она – Лариса? – удивилась Натка. – Ее так никто не называет. Откуда ты знаешь?
– Я видел ее еще мелкой. Родители звали ее Ларой, но она буквы плоховато выговаривала. Постепенно все привыкли, что она «Ляля». Так Лялей и осталась, видимо. Но вернемся к нашим шарам. И стихам. Мне больше всего нравится последняя строчка про солнце. Ради солнца я бы что угодно сделал!
– «Один подружится с нулем, и солнца станет очень много»… Если это действительно про нас, если солнце должно прийти сюда, в город, то где искать эти самые «один с нулем»?
– Хоть у вас и не было математики, не считая задачек Техмата, но ты ведь знаешь, что это цифры?
– Знаю.
– А еще… один и ноль – это… Как бы тебе объяснить… Про искинов слышала?
Натка наморщила лоб:
– Знакомое слово. Но я не знаю, что оно значит.
– Это роботы с Центрального острова. А «ноль» и «один» – это принцип их мышления, что ли. Как «да» и «нет». Они никогда не сомневаются. Не выбирают из кучи вариантов, как люди. Либо – да, либо – нет, и все…
– Но роботы же не техно! А ты говорил, что стихотворение про техно.
Сергей не отвечал. Он сидел, уперев руки в колени, и, казалось, напряженно думал о чем-то.
– Сереж! – позвала Натка.
– Меня смущает это: «Четыре сходятся в одном». Ты сказала, что помогла Виталику, он ведь орлан, так?
– Ну… он не орлан, просто… Ну да, теперь орлан.
– Ты, я и Аня – техно, – продолжал Сергей. – Анин брат, скорее всего, тоже. Каким краем тут искины, я пока не знаю. Но они, получается, уже третьи. А сколько лет Ларке, пятнадцать?
– Да. А при чем…
– Она не орлан, – продолжал Сергей. – И уже не станет техно, раз до сих пор не стала. И, надеюсь, не искин. – Он рассмеялся.
