Проще всего направить мутанта к ближайшей известной мне «дырке» в Периметре – если ему повезет, то просочится наружу, станет легендой-страшилкой какого-нибудь озера в обжитых местах… Но простые пути не для нас. Главный орган дыхания Дракулы – жабры, а легкие у него слабые, атрофированные, – чтобы посидеть на берегу и поболтать с Питером Пэном, годятся, однако долгую сухопутную дорогу не выдержат…
И я объясняю другой путь, водный и кружной: как попасть из Фонтанки в Неву – через Мойку и Зимнюю канавку, и где из Невы выбраться, и куда двинуться, и где искать.
– Там лежит мясо, Дракула. Много, тебе хватит.
Оно там, конечно, не первой свежести, валяется больше суток… Но бактерии в Зоне постигла та же участь, что и более крупную флору с фауной, – и продукты очень долго не портятся, а трупы чаще всего мумифицируются.
Меня не слишком заботит вопрос: действительно ли подкрепится Дракула лейтенантом Вострецовым или вбитые в голову установки заставят его сдохнуть от голода рядом с вожделенным мясом. Чем смог помог, главное, что мою задницу и его кусательно-глотательный агрегат теперь будет разделять безопасное расстояние.
– Спасибо, Пэн. Я не забуду, Пэн, – скрежещет существо и поднимается, шагает к воде.
– Считай, что за тобой должок, – говорю равнодушно.
– Я не забуду, – повторяет Дракула. – Я здесь нашел нору (он кивает на мост), в ней можно спать, не съедят. Если вечером или ночью постучишь по железу, я приплыву. И отдам долг.
Отдай, отдай… только не мясом желательно.
Дракула ныряет почти без всплеска, а я поднимаюсь и шагаю к отелю «У погибшего сталкера».
* * *
УПС – отель самообслуживания: портье, коридорные и смазливые горничные штатным расписанием не предусмотрены. Швейцар у входа – тоже. Но сегодня его роль исполняет Лена, подруга Андрея.
Плоховато исполняет – заметила мое приближение слишком поздно. Однако все же заметила и вскинула АК, но затем вместо сакраментального «Кто идет?» вскрикнула:
– Петя?! Живой?!
И зачем-то оказалась у меня на груди, обхватив мою шею руками. Ее твердые грудки ощущались сквозь все слои ткани, и не скажу, что ощущение было неприятным.
Что за взрыв эмоций? Даже не подозревал, что я ей так дорог. Но вспомнил про вторую часть гонорара за наш поход, пока не выплаченную, про мое обещание пошуровать в базах данных «беспеки»… Все понял и успокоился.
– Живее всех живых, – подтвердил я, легонько отстраняя Лену. – Вы-то все целы?
– Целы, целы… Зато тебя, считай, похоронили…
– Значит, сто лет еще проживу… Но с чего хоронили-то? Задержался маленько, с кем не случается…
И тут выяснилось любопытное. Оказывается, Красный Замок не торчал все время моего визита на виду столпившейся у моста группы. Даже четверти часа не простоял: стал расплывчатым, полупрозрачным и исчез. Они ждали долго, всем легендам вопреки надеялись на мое возвращение. Но потом ушли еще засветло, и даже отец перестал настаивать на ночевке там же, на Сенной. Потому что случилось второе ЧП: обморок у Жужи. Да не простой, девчонка впала в кому или нечто похожее, и никакими способами привести ее в сознание не удавалось.
Леденец предложил отправиться к «Погибшему сталкеру» – даже если не посчастливится пересечься с кем-то, более сведущим в медицине, выбор медикаментов там богаче, чем в наших походных аптечках.
Никто не возразил. Даже отец. Понятно почему: без Жужи, находящейся в дееспособном состоянии, блеф при обмене с Плащом имел слишком мало шансов на успех. Из двух поганых вариантов – потерять только сына или сына и внучек разом – мой старик выбрал первый. Вполне логично… Но слегка обидно.
– В отеле есть еще постояльцы? – поинтересовался я.
– Никого, мы здесь одни…
– Остальные уже спят?
– Нет, сидят, тебя поминают… Я вот Леденца только что подменила на входе, он слова о тебе хотел сказать. Ты иди обрадуй их скорее.
Еще чего… Обрадую чуть позже – постояв за дверями, послушав. Когда еще такой шанс выпадет? Разве что когда и вправду откинусь, да и то если принять на веру теорию о бессмертии души.
– Пошел радовать. Только ты не вздумай им крикнуть отсюда, не порти сюрприз.
Тихо-тихо я поднялся по лестнице – не топнул, «берцами» не скрипнул. За дверями горел свет. Раздавались голоса. Медленно, по миллиметру, дверь поползла, поддаваясь моему аккуратному нажиму. Вскоре я мог не только слышать, но и видеть присутствовавших. Не всех, правда, но шире дверь не открыть, не выдав себя.
Говорил Леденец, начало фразы я не успел услышать:
– …не возвращаются, но, с другой-то стороны, мертвыми их тоже никто никогда не видел. Может, все живы… но где-то не здесь. Там… или там…
Наверняка эти слова сопровождались какими-то жестами, но сидел Леденец вне поля зрения, и я их не увидел.
– Не утешай, Миша… Давай лучше выпьем за упокой души. Знаю, он не казался со стороны идеальным сыном, да и не со стороны тоже… Но другого у меня не было и уже не будет. Пусть, где он ни есть сейчас, ему будет хорошо. А нам с тобой, Наташенька, вдвоем теперь придется девочек на крыло поднимать. Надеюсь, что придется… очень надеюсь.
М-да, помянул… Я и сам понимаю, что далек от идеала. Но уж на поминках-то можно и польстить усопшему немного.
Леденец показался наконец на глаза. Не весь, частично: рукав и пальцы, сжимавшие бутылку. Ее я признал сразу: несколько таких пластиковых бутылей со спиртом хранились у отца в схроне, где мы экипировались перед походом. Но что-то я не видел, чтобы он хоть одну загружал в рюкзак, когда мы собирались, не то бы воспротивился… Наверное, старый конспиратор вспомнил свои трюки тех времен, когда была жива мать.
Спирт лился в одноразовые стаканчики. Андрей попросил, еще раз подтвердив свой имидж слабака и хлюпика:
– Мне немножечко, я разведу.
– Скажешь что-нибудь, Андрюша? – спросил отец. – По традиции полагается под каждые слова свою рюмку, но у нас случай особый. Завтра свежая голова нужна.
– А вы, мужчины, на закуску налегайте, не стесняйтесь, – влезла с непрошеным советом Горгона. – Вон тушенка еще нетронутая стоит. И морепродукты.
Ишь как распоряжается… За весь поход десятка фраз не произнесла, а сейчас воспряла, вдовушка.
Раздалось легкое «пс-с-с» открываемых банок, а в унисон ему «э-эх» вздыхающего отца.
– Петя их так любил, – произнес он сокрушенно. – Я взял с собой, хотел сделать ему сюрприз… И вот как получилось – съедим на его поминках… э-эх…
Я стоял, оцепенев, не в силах поверить своим ушам и своему счастью. Так вот о чем Горгона через губу процедила: морепродукты, дескать… Нет, не может быть… Припал к щелке и убедился: может, еще как может…
На столе стояли ОНИ.
