Стоп!
Я, похоже, увлекся описанием, и получается оно слишком комплиментарным… Ужмем до самых главных фактов:
– ее зовут Марианна Купер;
– она неуместно для Зоны одета;
– она непонятно откуда появилась и стоит в метрах семи-восьми от нас;
– она красива;
– мне очень хочется ее убить.
Еще сильнее мне хочется убить Плаща, потому что он все наврал и никаких близняшек рядом с Марианной нет. И где-нибудь в отдалении их не видно.
– Где мои девочки?! – скрежещу я в трубку, и голосок мутанта Дракулы может показаться ангельским пением в сравнении с моим.
– Я ничего не говорил про твоих девочек, я сказал, что за спиной у тебя Мария и Анна. – Он вновь произносит имена быстро и несколько слитно, и я с запозданием понимаю его немудреный прикол. – А твоих дочерей зовут немного иначе.
Теперь мне хочется воскресить уже убитого Плаща и убить снова, очень медленно, и снова воскресить, и убивать-воскрешать до бесконечности, каждый раз убивая все более жестоким способом.
(На самом-то деле я отходчив и совсем не столь жесток… Убью Плаща я один раз и быстро. Или не очень быстро, как уж получится.)
– Это был воспитательный момент, Петр. Ну, согласись, как-то неправильно оставлять совсем уж без последствий попытку развести меня на миллиарды. Деньги все-таки немаленькие. Не мог же я отшлепать твоих красавиц за глупость, совершенную их папаней? Я их слишком люблю.
– НЕ СМЕЙ! ГОВОРИТЬ! ТАКИЕ! СЛОВА! – луплю я, как кузнечным молотом, странно, что аппарат остается цел и невредим.
– Как скажешь… Извини. И еще раз извини, вынужден отлучиться. Тут у меня небольшая накладка… Но Мария уполномочена решить все технические вопросы. Удачи!
Телефон коротко и мелодично пищит. Отбой. Я тупо смотрю на экранчик: информация о том, сколько длился разговор, сколько стоил, кто звонил, идет мимо сознания.
Все не так… Какие еще накладки? Плащ (можно мертвый, но лучше живой и крепко связанный) – мой билет в прежнюю жизнь Питера Пэна… И что теперь? Интересно, Марианна Купер сгодится хотя бы в качестве контрамарки?
Миссис (или мисс?) Купер, легка на помине, шагает к нам поближе.
– Здравствуй, девочка. Здравствуй, Петр.
Выучила русский, стерва… Или знала и тогда, в Хармонте? Беседовать с ней лично не доводилось…
Я ей здоровья не желаю. Обойдется.
А Жужа (очень к месту, по-моему) выдает свою очередную похабщину, на сей раз даже рифмованную:
– Когда я девочкой была, ты у матросов в рот брала!
Марианна улыбается, словно ничего приятнее в жизни не слышала. Улыбаться она умеет… И голос у нее очень мелодичный…
Я понимаю, что надо срочно найти у нее какую-то отрицательную черту и сконцентрироваться на ней… Плащ знал, что делал, послав сюда эту рыжую бестию в вызывающем наряде…
Нахожу. Вернее, вспоминаю строчку из досье: а ведь тебе уже сорок два, старушка, хватит молодиться да по Зоне полуголой шляться…
Помогает плохо. На вид-то двадцать четыре… И ни единого намека на то, что молодость возвращена средствами пластической хирургии.
Опасная женщина. Трудно будет ее убить.
– Где девочки? – сухо говорю Марианне (или Марии, как назвал ее Плащ).
– Рядом. – Она машет рукой куда-то себе за спину. – Могут подойти за пять минут.
Она пытается попасть мне в тон и говорить так же сухо и деловито, но с ее голосом это трудно…
Напрашивается встречный вопрос с ее стороны: где «попрыгунчики»? – напрашивается, но не звучит. Словно не интересует их с Плащом эта сторона сделки. Тебя в ФБР научили таким психологическим трюкам при обменах, а, агент Купер?
Вопрос был мысленный и риторический. Ответ прозвучал вслух:
– Пожалуйста, не называй меня так, Петр. Я давно не агент ФБР и давно отказалась от фамилии Купер и даже от имени Марианна. Зови меня просто Мария.
Вот дерьмо, а?! Стоило ожидать после всех ее штучек в Надино, но я привык, что никакому суггестору и никакому телепату в мою голову не залезть, такая уж у Питера Пэна замечательная голова… Думал, и теперь пронесет. Не пронесло… Но кто обещал, что будет легко?
* * *
Шлем у меня пристегнут к поясу. Снял я его, чтоб не мешал ментальной связи с Горгоной. Но сейчас потеря этой связи кажется меньшим из зол… Я торопливо нахлобучиваю шлем, напоследок бросив мощный ментальный посыл для госпожи Купер:
«НЕ СМЕЙ ЧИТАТЬ МОИ МЫСЛИ, СУКА!»
– Я не читаю чужие мысли, Петр, – говорит рыжая стерва с легкой обидой. – Это по меньшей мере нетактично. Я лишь отвечаю на мысленные обращения ко мне.
И вот тогда я начинаю хохотать. Вслух, отнюдь не мысленно. Громко и истерично. Ну да, истерика… Ну да, с Питером Пэном… Но всему же есть предел, массаракш!
Нетактично… Нет, вы слышали: нетактично!!! Это, блин, нетактично, блин!!! По меньшей мере, блин!!! НЕ-ТАК-ТИЧ-НО, блин, блин, блин…
Ну что уставилась? Сошел с ума… С каждым случиться может.
– Хорошо, Петр. Если скажешь, я вообще откажусь от любых ментальных контактов, когда ты рядом.
Обиды в ее голосе ощутимо прибавилось, но эта реплика лишь повышает градус моего веселья. Я скажу – она откажется, ха-ха-ха… А я ей поверю, хи-хи-хи…
Потом – как ушат холодной воды – негромкие слова Жужи. У меня в голове. Под шлемом. Под тремя слоями экранирующей защиты. И пятью слоями защит прочих. Хочется снять шлем и запулить им в туман. Сдерживаюсь. От ударов о стены и от падающих на голову обломков он спасает, проверено. А в разрушающемся городе это более чем актуально.
Жужа телепатирует вот что:
«Она не врет… Она перестала говорить головой… Даже со мной…»
Мелькает подозрение: если эта красивая женщина схлестнется в поединке с моей странной дочкой – то нашему обер-суггестору, то есть Горгоне, лучше отползти в сторонку и не путаться под ногами. Прикинуться ветошью и ждать, чем закончится схватка.
Стараюсь хоть как-то вернуть инициативу, говорю, что «попрыгунчики» у нас, вот они: киваю на металлический ящик с ручкой, стоящий у наших ног. Цепочка от него тянется к браслету на моем левом запястье. Браслет не застегнут, резкое движение руки – и сам свалится, но со стороны этого не видно.
Это носимый сейф, он увесист, но невелик, можно уложить и «Джека», и «Джона», а больше ничего существенного не поместится, ну разве что книжечка с инструкцией по применению артефактов, существуй такая в природе. Этим хранилищем я разжился вчера утром в магазине «Сейфы на Гороховой», там оставалось еще много подобного добра – пустые сейфы, в том числе носимые, искателей удачи не интересуют. Разжился – и сразу же навьючил трофей на Андрея.
