И через секунду, укрывшись с головой, она уже опять храпела, как бульдозер. И откуда только у этой нежной грации взялось столько голосовой мощи? Шаляпин бы позавидовал…
Наташа обнаружила Виктора на кухне. Он лежал на диванчике в обнимку со второй близняшкой. Вернее, не лежал, а ерзал. А еще вернее, ерзали они оба, издавая при этом сладострастные стоны и всхлипы.
Наташа прошла в ванную и, пока медный тазик наполнялся холодной водой, вгляделась в свое отражение. Из зеркала на нее смотрела всклокоченная фурия с округлившимися от бешенства глазами. Нет, так нельзя… Взять себя в руки! Выглядеть достойно!
Так обычно окатывают горланящих под окнами мартовских котов, одним движением — «вжик!», и страстное свидание прервано.
— У-у-у!!! — заорал Виктор, захлебываясь в холодной воде и жмурясь от внезапно вспыхнувшего света.
— А ну вон отсюда, ублюдки, — холодно процедила Наташа…
Мистика
О том, что будет, когда Виктор вернется, Наташа старалась не думать…
Во всяком случае, муж теперь не вызывал у нее Других эмоций, кроме брезгливости и презрения* Тьфу, гадость!..
Наташа решила прилечь, но, оказывается, она совсем забыла про Марину, а та, как ни в чем не бывало, продолжала спать на ее кровати. Только уже не храпела, а сладостно похрюкивала…
Ну и ночка выдалась, врагу не пожелаешь.
За окном проступали предрассветные сумерки.
Наташа перемыла всю посуду, насухо вытерла, поставила в шкафчик. Чем же еще отвлечься?
И, будто ей в помощь, в прихожей затрезвонил телефон. Кто это в такую рань?
— Наташка, меня осенило! — встревоженно клокотал Граф. — И если мои предположения окажутся истиной!.. Ну, тогда я не знаю!.. Тогда в мире не останется ничего святого!..
— Что-что-что? — испугалась Наташа. — Граф, что стряслось?
— Как ты думаешь, сколько получает инженер-строитель?
— Даже не знаю… А что?
— Мало получает! Уж во всяком случае автомобиль на зарплату не купишь, это точно! А он купил, да еще какой!
— Ты про кого?
— Про Андрея, про кого же еще?
— Ах, да-да…
— Вот так, Наташка. Думай, прикидывай, сопоставляй факты, у тебя это, наверное, по роду занятий неплохо должно получаться.
Только сейчас Наташа поняла, почему так рано звонил Граф. Да ведь она совсем забыла — сама же встревожила его с этой монетой. И сама же тогда подумала про Андрея… Закрутилась совсем.
— Спасибо, Граф…
— Мне-то за что? Просто очень хочется, чтобы ты выловила поганца. Впрочем, я так доверял всем нашим ребятам…
Наташа позвонила Андрею в начале восьмого, и оказалось, что тот уже буквально стоял в дверях. Уговорились встретиться, когда у него будет обеденный перерыв, прямо на стройке.
Андрей возводил двенадцатиэтажную коробку, был главным в бригаде и держался соответствующе — важно, с чувством собственного достоинства.
— Ну, выкладывай, — сказал он, устраиваясь на бетонной плите и выдавливая зеленую кефирную крышечку. — Я не стал тебя по телефону спрашивать… Но по голосу понял — что-то важное. Я прав?
И Наташа действительно все ему выложила, без утайки, мол, так и так, с острова похитили много ценностей, находки уже выплыли в Одессе. Их открыто продают и оптом, и в розницу. При этом она внимательно следила за Андреем, за его реакцией. Но тот оставался невозмутим.
— Ну? — Он снял с головы каску, разгладил ладонью слипшиеся волосы. — Значит, я вхожу в число подозреваемых?
— Пойми, Андрюш… Так уж выходит, что я обязана подозревать всех, каждого из вас.
— Но только не себя, — вскользь заметил Андрей.
— В смысле?
— Нет-нет, ничего, — улыбнулся парень. — Спрашивайте, госпожа прокурор.
— Андрюш, мне на самом деле очень неловко…
— Я все понимаю.
— У меня к тебе один-единственный вопрос.
— Не тяни.
— Где ты взял деньги на покупку машины?
— Ах, вот оно что… В чужом кармане купюры пересчитываем, а в своем…
— Не обижайся, Андрюш.
— Тачке двенадцать лет, ее знакомые ребята из Германии пригнали. И стоит она всего штуку долларов. Эту штуку я одолжил под проценты на год. Поэтому приходится подрабатывать на стороне.
— Я не знала, что ты подрабатываешь…
— Теперь знаешь.
— А почему так дешево?
— Тебе купчую показать?
«В купчей можно указать любую цену, хоть пять рублей. Филькина грамота», — подумала Наташа.
— Не надо.
— А что, дело открыли или ты по собственной инициативе?
— По собственной…
— Чувствуется, что подозрения с меня не сняты, — как-то нехорошо ухмыльнулся Андрей.
— Не сняты, — честно призналась Наташа.
— Ну, тогда флаг тебе в руки, крути-верти, Шерлок Холмс. Я оправдываться не собираюсь. Унизительно это.
— Андрюш, ты помнишь, когда Степан уехал, ты заведовал находками, еще когда мы ездили телеграмму давать Попе…
Андрей даже бровью не повел.
— Совет хочешь? — Он запрокинул голову и вылил остатки кефира себе в рот. — Так вот… Выжди немного, и примета подействует.
— Какая примета?
— Та самая. Со старинными побрякушками шутки плохи, сама ведь знаешь…
— Это всего лишь мистика, — вздохнула Наташа.
— А ты не веришь в нее?
— Наверное, верю…
— Наве-ерное… — передразнил ее Андрей. — Уверяю тебя, скоро все сокрытое станет явным, Ольвия не простит. И вору придется очень худо… К примеру, руки отсохнут или выкидыш…
— Что?!
— Прости-прости-прости! Я ж забыл совсем, что ты… — Он театрально замахал руками. — Неудобно-то как получилось… Типун мне на язык…
Но Наташа вдруг с удивлением поняла, что Андрей сказал это не по глупой случайности, а… намеренно.
Зачем? От обиды? От испуга? Этого Наташа пока не знала… Она лишь начала ощущать какое-то внутреннее неудобство.
— Если что услышишь, сразу сообщи мне, попросила она, поднимаясь с плиты и отряхивая юбку.
— Всенепременненько, — улыбнулся Андрей.
И опять… Наташе почудилось, что в этой улыбке был заложен какой-то тайный смысл, какой-то намек…
Это — Москва
— Нет, в натуре, что мы сюда приперлись? — тихо спросил Грузин, наблюдая из окна, как по улице Горького медленно движется поток машин. — Что тут ловить, только разве в наперстки на углу подрядиться.
