— Пойдемте, я говорю. — Женя поднял ее на руки и понес.
— Вы такой сильный, — прошептала она, глядя, как пьяница поднимается с земли и достает из-за пазухи пистолет.
Закрыв дверь на замок, Женя усадил девицу в кресло и сказал:
— Не волнуйтесь, все будет хорошо. Дайте ногу, я посмотрю.
— У вас курить можно? — спросила она, открыв сумочку и протянув ему ногу.
— Курите. — Женя встал на колени и аккуратно потрогал голень: — Здесь болит?
— Нет. Как вас зовут? — Ноги у нее были длинные и стройные, к тому же в чулках. И такая короткая юбка.
— Женя. Он нервно сглотнул, скользя ладонью нее выше и выше к границе чулка.
— Правда? — томно удивилась она. — Меня тоже Женя.
— Как интересно! — Он поднял глаза и увидел глядящий ему прямо в переносицу черный зрачок пистолетного дула.
— Прощай, тезка…
Илья сразу узнал этот звук, похожий на хлопок. Быстро поставил чашки на стол и отскочил к стене. Первым желанием было выхватить из кобуры пистолет и ворваться туда, но он сдержался. Тихо отстегнул застежку кобуры и медленно вытащил оружие. Когда щелкнул затвору Илье показалось, что у него лопнули перепонки.
За дверью послышались какие-то голоса. Он быстро упал на пол и подполз к замочной скважине.
Их было трое, в масках. Двое вязали шефа, а третий стоял у входа. В руках у него был «узи», дуло которого смотрело как раз в сторону Ильи.
— Мама… — прошептал он одними губами и метнулся к телефону…
— Алло, — начал шептать он, когда какой-то Шпынько доложил, что он дежурит по отделению. — У нас ограбление.
— Ограбление? — недоверчиво переспросил сержант.
— Биржа «Лариса». — Илья залез под стол. Трое человек в масках поросят. У них автоматы.
— Трое поросят, говоришь?
— Да, у них…
— Ну так прикинься серым волком, и они разбегутся! — Шпынько со злостью бросил трубку. — Тоже мне игрушку нашли.
— Что на этот раз грабят? — поинтересовался Лысько.
— «Ларису». — Сержант взял со стола кроссворд и ручку. — Опять наши три поросенка.
— Дурак! — Лысько постучал кулаком по лбу. — Надо было их подержать на линии подольше, а я бы засек через центральный.
— В следующий раз. — Шпынько углубился в чтение. — Столица Дании.
— Копенгаген, лопух! — крикнул Лысько уже из комнаты отдыха.
— Ко-пен-га-ген, — пробормотал сержант, одновременно занося буквы в клеточки. Потом бросил карандаш и долго смотрел на городской телефон. — А какой номер у «Ларисы»?! — крикнул он.
— Это что, тоже в кроссворде? — удивился Лысько из другой комнаты.
— Нет, проверить хочу! А вдруг не ложный…
— Да ладно тебе, не ложный! — Лысько засмеялся. — Сам этих поросят поедешь ловить!.. В справочнике посмотри, должен быть.
Сержант долго листал страницы справочника и наконец нашел то, что искал. Снял трубку и начал крутить диск.
Ответили сразу. Приятный женский голос сказал:
— Здравствуйте, товарная биржа «Лариса», секретарь Невинная. Что вас интересует?
— Это из милиции вас беспокоят, — сказал сержант. — Интересуемся, у вас все спокойно?
— Да, все спокойно, а что? — ответила секретарь.
— Да тут звонят хулиганы всякие.
— Нет, все спокойно. Может, вы хотите продать или приобрести крупную партию товара? С завтрашнего дня и до конца недели у нас скидка три процента.
— Нет, спасибо, не хочу. — Шпынько засмеялся. — Спокойной ночи…
— Всего хорошего. — Женя положила трубку. — И всех делов.
— Ну что? — Юм повернулся к мужчине, лежащему на полу со связанными руками. — Говорить будем, где денежки зарыли, или будем глазки выкалывать тупым ножичком?
— Можно, я? — попросил Ванечка, достав из кармана ржавый гвоздь. — У меня лучше получится.
— Нет денег, правда, — тихо заскулил мужчина, глядя на кусок кожи с рыжими волосами, лежащий неподалеку. — Все, что в сейфе, а больше нет.
— Артем Тарасович, ну зачем вы так? — покачал головой Мент и посмотрел на Илью, который сидел в углу, весь в крови, и тихо стонал. — От вас ведь зависит не только ваша жизнь, но и жизнь вашего подчиненного… Ну хорошо, только ваша.
Он вдруг схватил со стола тяжеленный дырокол и с размаху опустил его на затылок охранника. Тот как-то странно чихнул, по лбу у него побежала густая бурая кровь, а глаза начали постепенно мертветь.
— Вот видите. — Мент протяжно вздохнул. — Его жизнь от вас уже не зависит.
— Короче, бабки давай, сволочь! — не выдержал вдруг Грузин и со всей силы саданул Артема Тарасовича ногой в пах. — Гнида жирная! Наворовал, натаскал, гад, а делиться не хочешь.
— А-а! — Мужчина громко заревел, катаясь по полу. — Не надо, не бейте!
Тут в комнату ввалился Целков и, со злостью швырнул на стол кипу бумаг.
— Что это? — тихо спросил Юм, взяв один листок. — Это из сейфа?
— Ага. — Целков сплюнул и сел прямо на пол. — И больше ничего.
— Так, все, хватит. — Кореец подошел к Артему Тарасовичу, присел на корточки и достал из кармана финку. — Я буду считать только до трех. Нет, я и дальше умею, но просто не хочу. А потом я отрежу тебе ухо и затолкаю в анальное отверстие. Честно. Ты мне веришь?
— Да, да, — закивал головой тот, морщась от боли. — Но вы только меня выслушайте, я…
— Раз.
— Нет, вы поймите. — Артем Тарасович старался говорить как можно быстрее и убедительнее: — Специфика нашей работы такова, что деньги нам перечисляют исключительно в банк, а здесь мы…
— Два…
— А здесь у нас просто офис, чтобы людям было куда звонить. — Он говорил уже скороговоркой, с ужасом косясь на лезвие ножа: — Неужели вы думаете, что я не заплатил бы вам, только бы вы оставили меня в покое? Да я готов вам все отдать, но…
— Три, — сказал Юм и вздохнул.
— Не-е-ет! — вдруг завизжал Артем Тарасович так громко, что Юм даже испуганно вздрогнул. — Получите! Все получите! Сто тысяч! Долларов! Не надо ухо!
— Смотри, Юм, у него штаны мокрые, — засмеялся Грузин.
— Двести, — сказал Юм тихо.
— Что? — переспросил Артем Тарасович, вежливо заглядывая ему в глаза.
— Двести тысяч.
— Как? — Мужчина нервно сглотнул. — Но вы поймите, есть же какие-то реальные возможности, и мне просто негде взять такие деньги. Даже если я…
— Смотри, какой он говорун! — засмеялся Мент. — Ладно, кончай его, Юм, и пора сматываться отсюда.
— Ой, посмотрите, что я нашла! — В комнату влетела Женя, держа в руках стопку компакт-дисков: — Тут такая коллекция! Вагнер, Шнитке, Рахманинов. — Она подскочила к владельцу биржи и встала перед ним на колени: — Артем Тарасович, а можно я это себе возьму?
