— Знаете, Вера, этот парк — сакральное место, — сказал он. — Тут был княжий двор и крепость, а еще раньше древнее городище. Чувствуете ауру? Капище, волхвы, затем раннее христианство, храмы… всю историю цивилизации можно уместить в двух-трех строчках.
— Мне всегда здесь нравилось, — сказала Татка. — Тут рядом моя школа, мы приходили сюда…
— Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, спасибо. Вы что-нибудь узнали?
— Узнали. Мы нашли водителя, сбившего Павла в августе прошлого года. Он привез его в больницу и удрал. Испугался. Но ведь вы просили не об этом, правда?
— Я не понимаю, — неуверенно сказала Татка, теребя ремешок сумочки.
— Вы попросили узнать, что ваш муж делал в том месте, так?
Она кивнула.
— А потом уточнили задачу, сказав, что нужно найти преступника. Это была дымовая завеса. Преступник вам не нужен. Вам нужно другое.
— Я не понимаю… — повторила она, чувствуя холодок в позвоночнике.
— Объясню. Мы… я и мой друг Леша Добродеев, он же Лео Глюк, известный журналист… Слышали?
Она кивнула; спросила:
— Он тоже знает?
— Знаю только я. Это ваша история и ваша тайна. Леша прекрасный человек, но это во вторую очередь, а в первую он газетчик. Поэтому мы ему не скажем… пока. Согласны?
Она снова кивнула.
— Преступник… его зовут Миша, рассказал, что в деревеньке Ломенка… это в стороне от дороги, туда и добраться сложно, пропадают люди. Пропал бизнесмен, который строил там курорт, давно уже, и дачник — прошлым летом. В августе. Его искали, приезжали из города друзья, облазили все — там полно пещер и колодцев, — но увы. Он бесследно исчез. И мне пришла в голову безумная идея, навеянная вашей просьбой… Кстати, Леша Добродеев уверен, что вами руководит ревность — по той же причине жены шарят по мужниным карманам и в мобильнике: вывести на чистую воду, узнать о сопернице, убедиться в измене… — Он хмыкнул. — Как будто кому-то от этого станет легче. Да, так о безумной идее. Мне пришла в голову безумная идея, что сбит был не ваш муж Паша, а неизвестный дачник. Тогда кое-что стало на свои места. Как он там оказался, например. Куда делась его машина. Пара кусочков пазла легли на место. Я поехал в Ломенку осмотреться. Без Леши. Зная, что он мне никогда не простит. Сделал вид, что хочу купить дом. Познакомился с жителями… их очень немного. Познакомился с молодой женщиной Никой, ее младенцем Тимофеем, восьми месяцев от роду, и родственницей Любой, у которой тоже младенец, девочка Мария, трех месяцев от роду. Живут одни, если не считать коровы Любки и пса по имени Капитан. Пропавший дачник — муж Ники. Она осталась в Ломенке и ждет его возвращения. Они угостили меня молоком, медом и хлебом. Там прекрасный экологически чистый мед. Хлеб пекли сами. Ника рассказала, что Тим… так его зовут, ушел внутрь горы, потому что в Ломенке почти одни женщины, что это прамир и Тима проверяют, потому что он мужчина, а прамир — это женщина. Когда проверят окончательно, разрешат вернуться. Те, кто живет в горе. Гора называется Детинец, и живут в ней местные древние духи. Мой друг Добродеев рассказывал, что никто никогда не поднимался до самой вершины, что-то держит за ногу и не пускает. Говорят, там часто видят летающие тарелки. Еще там есть речка Зорянка, а в ней полно рыбы. Ника рассказывала, что Тим теперь живет в горе, а Люба смотрела соболезнующе, как на блаженную, и только вздыхала. Они очень обрадовались, что я хочу купить дом, так как мужчин в Ломенке раз-два и обчелся, да и те одни старики. Земля золотая, сказала Люба. Речка, пасека, луг. Рай. Один человек хочет организовать конеферму. Пропавший бизнесмен хотел устроить курорт. Только он не пропал, а передумал, сказала Люба. И слава богу! А кони — это совсем другое. Может, получится. Ника показала альбом, привезла из города. Свадебные фотографии, Тим за компьютером… он программист, вдвоем в кафе с друзьями, в парке, на площади. Я позволил себе взять одну фотку без спроса. При случае верну. Смотрите!
Он достал из папки фотографию, протянул Татке. Она схватила, впилась взглядом.
— Я не видел вашего мужа, — сказал Монах после паузы. — Не мне судить, похож ли он на Пашу. Стать, рост, цвет волос… Черты лица, я думаю, изменены.
Татка кивнула, все еще рассматривая фотографию.
— Когда вы поняли, что это не Паша? — вдруг спросил Монах.
Она отвела взгляд, помолчала и, решившись, сказала:
— Почти сразу. Запах… У него был другой запах… — Она вдруг осеклась и замолчала.
Монах тоже молчал. Потом спросил:
— Чья идея выдать тебя за Веру? — вдруг спросил после продолжительного молчания.
Она беззвучно ахнула, мгновенно побледнела и словно усохла; уставилась на него испуганно.
— Вы… Откуда вы знаете?
— Тату-салон «Визард». Вера никогда бы не открыла тату-салон, а если бы открыла, то не назвала именем твоего друга. Твоя просьба узнать, что Паша делал на сельской дороге ночью. По сути, ты хотела, чтобы я доказал, что сбитый человек не Паша. Чтобы начал поиск и обнаружил, что это не Паша. Если удастся, узнать, кто он такой. Безутешная жена потребовала бы найти водителя. — Он помолчал. — Потом голос. Я узнал твой голос… хотя, допускаю, у вас могли быть похожие голоса. И третий звоночек — прямо сейчас. Вера с самого начала знала, что этот человек не Паша. А ты нет. Ты поняла по запаху…
— …как собака, — Татка хмыкнула. — И еще — у Паши была белая прядка на правом виске, как будто седая. А у этого не было. Я не сразу вспомнила. А насчет идеи… Идея не моя. Так получилось, случайно. Я была в отключке, вся перебинтованная, и Лена опознала меня по подвеске. У Веры была такая же, нам папа подарил. Мы были похожи, а сейчас, с этим… — она потрогала изуродованную щеку, — я сама себя не узнаю. Я всегда была паршивой овцой, убийцей, вот они и решили, что дядю Витю тоже я. Паша сказал: нашли какую-то улику. Он рассказал им, как спас Веру, а мне сказал: «Просто промолчи, а то снова загремишь». Пусть думают, что погибла Татка. И я подумала… я смолчала, мне было все равно. Осталась жива, и слава богу. Иногда я думаю, что это неправильно, должна была умереть я, а не Вера! У нее все всегда получалось, она была фартовая. Ни перед чем не останавливалась. Когда я поняла, что это не Паша… я все время думала: а где же Паша? Что с ним случилось, где он? А этот человек… кто он? Его семья горюет, ждет и надеется… Я тоже ждала маму и надеялась… — Она вздохнула. — Паша был другой! Паша был шумный, подвижный, веселый! Он не говорил, он командовал. Энергия била через край, ему все удавалось, он был как… ураган! Я не верила себе, я не хотела верить, столько лет прошло, я говорила себе, что это Паша, что я ошибаюсь, семь лет психушки не проходят даром, я просто забыла его… Вера его опознала, значит, он! А я сошла с ума. Бзики в голове. Но я все равно знала, что это не он! Этот совсем другой. Бизнес его не интересует… конечно, он потерял память, но ведь характер не меняется. Я нашла в Интернете про амнезию — все остается! Талант, характер… Он даже не поинтересовался продажей компании, ему все равно. Нашел работу программиста, получает копейки и доволен. И потом еще… ему снились сны! Из параллельной реальности, понимаете? Какая-то женщина, быстрая река, гора, трава. Наверное, из его прошлой жизни. Как я себя ни уговаривала, я понимала, что случилось что-то страшное. Эти двое привели в дом чужого человека и выдали за Пашу. Значит, знали, что Паша не вернется. Мне было страшно за этого… а что, если к нему вернется память и он вспомнит, кто он? Поймет, что он не Паша? Что они тогда сделают? Убьют его? Я боялась за него, я молилась, чтобы он и дальше ничего не помнил. Они прятали его от всех, к нему никого не пускали… у него было много друзей, и еще сотрудники, я не верю, что они не пытались увидеться с ним… Господи, как же мне было страшно! Мы оба были в ловушке. Я хотела поговорить с вами, но шкурой чувствовала: из дома больше уйти не удастся. Не выпустят. В конце концов меня сдадут в психушку, а с ним разберутся…
