— Она обо мне всегда заботилась, волновалась. А я ее навещала очень редко. Сами понимаете, работа, бизнес, я домой практически только спать прихожу. Но она не обижалась, понимала все. Мы созванивались обычно, не каждый день, раз в два-три дня. Она ходила с трудом, артрит у нее, семьдесят один год, какое в этом возрасте здоровье. Я ей обычно продукты в магазине заказывала через службу доставки. А вчера почему-то решила сама съездить, как чувствовала. — Она снова горько заплакала.
— А тетя ваша что, одинокая была? — спросила Лиля, хотя и понимала, что ее присутствие страшно бесит следователя Бакланова.
— В последние годы она жила одна, — всхлипнув, сказала Яковлева. — Муж у нее намного старше был, давно умер. А детей им бог не дал, так что, кроме меня, у нее никого не было.
— Скажите, а вы когда-нибудь видели в доме вашей тети вот этот горшок с цветком? — спросила Лиля. Действительно, в этот раз, как и в доме-интернате, убийца оставил на теле цветочный горшок, в котором торчали маленькие соцветия, лепестки которых соединялись, образуя то ли сумочку, то ли лодочку. Лиле они чем-то напоминали горох, только были не белыми, а желтыми.
— Нет, но я последний раз к ней в январе заходила, тогда никакого цветка не было. — Яковлева снова тихо заплакала. — И откуда он мог взяться, ума не приложу. К ней, кроме «Скорой помощи» да курьера с продуктами, и не ходил никто. И цветок такой странный, на горох похож.
Лиля кивнула Бакланову, чтобы продолжал разговор один, вышла в коридор и отправила сделанное фото цветка на телефон Валерии Лавровой. Обратная эсэмэска пришла через минуту. Короткий и емкий ответ сообразительной Лавры гласил: «Лядвенец. Семейство «Бобовые». Месть».
— Час от часу не легче, — вздохнула Лиля и пошла обратно в комнату, где уже собирались увозить тело убитой старушки.
Вернувшись на работу, Ветлицкая позвонила Инессе Перцевой, чтобы дополнить статью.
— Лядвенец? Это что такое? — мрачно спросила журналистка. — Где этот ваш душегуб такие растения выкапывает? Нормальные люди про них и слыхом не слыхивали. И ты же мне вчера говорила, что других заказов в «Мир цветов» не поступало.
— Говорила. Но, во-первых, Ковалев мог ошибиться, не вспомнить про этот чертов лядвенец. Раз цветок в горшке, то его можно было год назад купить, наверное. Хотя нет, племянница же сказала, что в январе, когда она была у тетушки в последний раз, растения не было. Может, он у убийцы дома стоял, ждал своего часа. Кто знает.
— Ой, Лилька, чует моя репортерская пятая точка, что не все тут чисто с этими цветами, — вздохнула Инна. — Любая схема должна быть простой и не давать сбоев. Если она сложная, если из нее бывают исключения, значит, это не схема вовсе, ты уж поверь моему опыту.
— Не пугай ты меня, — рассердилась Лиля. — Пиши лучше статью. Как говорится, война план покажет.
«Цветы покрывают все. Даже могилы». Так, с цитаты из книги «Три товарища» писателя Ремарка начиналась статья Инессы Перцевой об орудующем в их городе маньяке. Как всегда, талантливая журналистка смогла подобрать берущие за душу слова и образные выражения, от которых читателя бросало в дрожь.
Все, о чем просила упомянуть Лиля, в статье присутствовало, Перцева умела соблюдать договоренности, был там и блестящий стиль, и интрига в сюжете, и леденящие душу подробности, за возможность получить которые журналисты других изданий душу бы заложили. Лиля знала, что после выхода статьи ей оборвут телефон, упрекая в том, что она выделяет газету «Курьер», отдавая ей лакомые куски, но тираж и репутация издания того стоили.
Номер со статьей поступил в продажу во вторник, а в среду ее снова вызвали на проходную городского следственного комитета, потому что там ее ждал курьер от «Мира цветов». Этому обстоятельству Лиля даже не удивилась — убийца оценил ее ответный шаг и сделал свой. Внутри фирменного пакета красовались три изящно упакованные белые каллы.
С цветами в руках Лиля метнулась к компьютеру и залезла на сайт, на котором она изучала язык цветов. Когда она знала название цветка, то помощь Лавры ей была ни к чему. Каллы оказались символом глубокого восхищения. Отправив ей букет, убийца словно говорил: «Вы великолепны».
Вернувшись в кабинет, она выбросила успевшие изрядно завять каштаны, поменяла воду в вазе и пристроила на сейф букет калл. Лиля отдавала себе отчет, что со стороны ее действия выглядят странными. Помощник руководителя следственного управления держала у себя в кабинете цветы, подаренные убийцей. Однако поступала она так не из женской слабости к цветам, а из жесткого расчета. При каждом взгляде, брошенном на букет, она вспоминала о той игре, которую затеяла, и о цене возможной победы или проигрыша. Цветы держали ее в тонусе, как заусенец на пальце. Вроде и не помнишь о нем, а как заденешь, так сразу больно.
— Я получила новый букет, — сообщила она, набрав номер Ивана Бунина.
— Страшный? — с тревогой спросил тот. — Лилька, мне все это не нравится.
— Нет, не страшный, — успокоила она Ивана. — Наш душегуб сообщает, что он мною восхищен. Хотелось бы, кстати, понять, чем именно. Тем, что я все вычислила правильно, или тем, что я на ложном пути? А у вас что нового?
Бунин в двух словах рассказал ей о том, что повторная тщательная проверка никакой связи между жертвами не выявила. Они не были знакомы между собой и никогда не пересекались. По всему выходило, что выбор жертв был случайным, однако оставалось совершенно непонятно, как убийца понимал, какой именно цветок подходил к каждой из погибших женщин.
Способы убийства тоже были разными. Веру Пушникову задушили шарфом, последнюю жертву, Людмилу Яновскую — подушкой, Ирину Колпину и Ольгу Разумовскую зарезали, а смертельно больную Светлану Панфилову отключили от аппаратов, поддерживающих ее жизнедеятельность. Впрочем, история серийных убийств знала такие примеры.
— Слушай, а если каллы тебе тоже доставил курьер «Мира цветов», то почему Ковалев не предупредил, что в магазин поступил новый заказ? — вдруг спросил Бунин. — Мы же его об этом просили.
— Не знаю, — медленно сказала Лиля. — Может, заказ прошел мимо него, а может, он не увидел в нем ничего необычного. Каллы — довольно распространенные цветы. В продаже всегда есть.
— Вот именно, — с силой сказал Иван. — После выхода статьи можно было и не рисковать, отправляя тебе букет, заказанный именно в этом магазине. Но Ковалев о букете не предупредил. И это странно. Пусть в заказе на каллы он не увидел ничего необычного, но адрес доставки он не заметить не мог. Букет, как ни крути, предназначался именно тебе, и принесли его в следственное управление. Понимаешь?
Лиля понимала. То, что владелец «Мира цветов» не предупредил ее о заказанном для нее букете, действительно выглядело странно, если не подозрительно.
— Вот что, давай-ка к нему съездим, — предложил вдруг Иван. — По телефону всех нюансов беседы не прочувствовать, а так ты поговоришь, а я на него посмотрю. Чует мое сердце, тут дело нечисто.
