Она никуда не спешила, признавая мудрость пословицы «месть — это блюдо, которое подают холодным». Ей нужно было, чтобы ее враги не помнили о том, что натворили, расслабились, перестали следить за ней, поверили, что она их если не простила, то хотя бы забыла.
За те годы, что Лёка придумывала, оттачивала и шлифовала свой план мести, она успела выйти замуж и стать Яковлевой, родить сына, похоронить родителей, а потом и мужа. Череда жизненных событий проходила сквозь нее, не задевая внутренних струн души. Она воспитывала сына так же механически, как чистила зубы или перебирала гречку. В ее сердце больше не было места любви. И ни при каких обстоятельствах она не могла себе позволить привязаться к какому-нибудь человеческому существу снова. Даже к собственному ребенку.
Когда здоровье позволило работать в полную силу, она открыла собственный бизнес. Он ширился и рос, она подняла из руин крупный машиностроительный завод, дела у нее шли сначала хорошо, а потом все лучше и лучше. Деньги не приносили ей удовлетворения, но могли пригодиться в осуществлении будущих планов, поэтому она зарабатывала их упорно и обстоятельно.
Овдовела и вернулась в город Мила, которой зловредный, но справедливый бог так и не дал собственных детей. Поселилась в своей однокомнатной квартире, устроилась на работу в ту же школу, что и до отъезда, попыталась примириться с обиженной племянницей. Лёка особо близко к себе не подпустила, но и стены между собой и теткой возводить не стала. Она жила и ждала, пока сможет осуществить свою месть.
С годами это превратилось в игру. Перед сном Лёка представляла свой план в мельчайших деталях, а потом засыпала крепко-крепко, без сновидений и просыпалась утром бодрой и отдохнувшей, включалась в круговерть повседневных дел, в которых никак не находилось время, чтобы перевести теорию в практику. Наверное, она так бы и не решилась ни на что, если бы совершенно случайно не узнала, что Митя Ковалев завел себе молоденькую любовницу.
За Митей и Сашкой она не то чтобы следила, но и не выпускала из виду. К примеру, подкупив уборщицу, сделала себе дубликаты ключей от магазина и частенько проникала туда по ночам, вдыхая запах цветов, в мельчайших деталях представляя, какой могла быть ее жизнь, если бы хозяйкой этого магазина стала она, и, растравляя себя все больше, понимала, что никогда бы это место не стало таким стильным и манким, если бы не талант Сашки.
Известие о Дине, которую она увидела, в очередной раз следя за Митей, сдвинуло тектонические слои в ее голове, и она начала с маниакальным упорством воплощать свой жуткий план в жизнь. Митя и Сашка занимались цветами, поэтому главным реквизитом для своего смертельного спектакля она выбрала цветы.
У дома брата она выращивала самые диковинные растения, к цветам она относилась с болезненным пристрастием, потому что они были связаны с Ковалевыми. И собственная теплица пригодилась ей в реализации ее давно продуманного до мелочей плана.
В него входило покарать Милу, скрыть ее убийство среди других, а вину попытаться повесить на Митю. Все эти годы Лёка не зря не выпускала чету Ковалевых из поля своего зрения. Она знала, что после того анонимного звонка с сообщением об измене мужа, который Лёка же и подстроила, Сашка пыталась покончить с собой, что Мите нелегко приходится с его талантливой, но слишком капризной и непредсказуемой женой, что у него начались проблемы со здоровьем.
Она просчитала, что Ковалев наверняка не перенесет ареста и обвинений в шести убийствах, а Сашка, не вынеся ужаса, повторно попытается добровольно уйти из жизни. Всего-то и нужен будет еще один телефонный звонок, чтобы эта стерва знала, что виновна в смерти шести человек. Впрочем, даже если она и не наложит на себя руки, то будет жить в своем внутреннем аду до конца своих дней. Ну и пусть. Пусть испытает ту же боль и отчаяние, которые довелось испытать Лёке.
Главной жертвой, необходимой для выстраивания нужной мизансцены, становилась Митькина любовница, молоденькая дурочка, смотревшая на него с собачьим обожанием. Второй жертвой, естественно, становилась ненавистная предательница Мила, остальных необходимо было подобрать, причем так, чтобы следы вели к Митьке, но уж никак не к ней, Лёке.
Неожиданно пригодился брат, тупая, ленивая, никчемная скотина, матушкин любимчик, ничего не добившийся в жизни. Работая оператором на телевидении, он во время визитов сестры любил рассказывать разные случаи из передач и сюжетов, которые снимал. Так родилась концепция — наметить в жертвы тех, кого показывали по телевидению.
Необходимые люди, как актеры второго плана, подобрались быстро. Всего Лёка выбрала двенадцать человек, но подобраться близко, чтобы нанести удар без риска быть пойманной, смогла только к четырем. Впрочем, и этого ей было достаточно. Вполне хватало для завершения замысла.
Ей не было жалко этих случайных жертв — красивую изменницу, тщеславную толстушку, подлую директрису интерната, угасающую от неизлечимой болезни тетку. Они получали то, что заслужили. Да и вообще, ее ведь никто никогда не жалел, чем они лучше? Так машина убийства была запущена, по городу поползли слухи о «цветочном маньяке», и над головами Дмитрия и Александры Ковалевых была занесена острая секира правосудия.
Ей доставляло болезненное удовольствие заказывать букеты для жертв именно на их сайте. Большую часть доставлял курьер «Мира цветов», некоторые Лёка приносила с собой, как цветок лайма или лядвенец, выращенные ею. Добывая букет амарантов, которые по ее заказу доставили в кафе, она притворилась мужчиной, чтобы еще больше запутать следствие. После многочисленных операций голос у нее был низким, легко трансформировавшимся в мужской. Забрать букет у бармена должна была женщина, и Лёка сделала это сама, немного изменив внешность и будучи уверенной, что ее не смогут выследить.
Всегда тщательно готовившаяся к преступлениям, Лёка не оставляла следов. Она продумывала каждый свой шаг, перекрывая лазейки случайностям. И все-таки не убереглась от внезапной встречи с Матвеем в темном коридоре интерната. Главная ее ошибка заключалась в том, что она не сочла эту встречу угрозой. Шансов, что детдомовец еще когда-нибудь встретится с ней, удачливой бизнес-леди, а встретившись, свяжет ее с убийством Колпиной, практически не было. Один на миллион. Кто ж знал, что именно он и выпадет Лёке только из-за того, что на пустынной дороге у следователя Ветлицкой сломается ее чертова машина.
— Ну вот и вся история, — закончила свой рассказ Лиля, машинально наблюдая, как Валерия Сергеевна выкладывает на большую тарелку сварившиеся манты. — Александру Ковалеву уже выписали из больницы, жизни ее мужа тоже ничего не угрожает, он пошел на поправку, а Ольга Широкова-Яковлева скоро предстанет перед судом. Бакланову осталось только закончить все формальности с бумагами.
— А вот и не вся история. — Лавров шагнул вперед, обнял Лилю и легонько поцеловал в запачканный мукой нос. — Ты еще забыла сказать всем, что мы с тобой подали заявление в ЗАГС и сдали документы на усыновление Матвея.
— Да вы что, — ахнул Воронов, а Бунин, давно догадывавшийся, что так все и будет, лукаво усмехнулся и достал из своего портфеля бутылку дорогого коньяка.
