Ух ты… А он, оказывается, разделся, чтобы одежду не испачкать. Только штаны на нем и какой-то ободранный рабочий фартук. Не помню, у него такие плечи были широкие или в последнее время наросли? Шея что твое бревно, ручищи как кувалды. Под одеждой было не видно, но его тело сильно изменилось.
Что-то мне нехорошо.
Эта растерянность при виде полуголого лесника оказалась весьма кстати. К счастью, у меня нет привычки открывать рот и ляпать глупости, наоборот, я всегда молчу, как воды в рот набрала.
Лесник подошел и положил мне на пояс руку. Он стоял очень близко, загораживая меня от остальных, и никак нельзя было отодвинуться или попросить отодвинуться его. Легенда обязывала делать вид, будто так и нужно.
— Что-то случилось? — еле слышно спросил он, по-свойски прижимая меня к себе. Типчики подошли к Лапотнику и заговорили о чем-то, поглядывая на нас.
— Мне так скучно одной! — пришлось слегка повысить голос, все услышали. — Ты скоро придешь?
Произнеся все это, я была вынуждена захлопнуть рот и не дышать. От него пахло потом, но не то чтобы противно, совсем наоборот. От него пахло здоровым, крепким мужчиной. И его собственнический жест, и широкая грудь, заслонившая от врагов, — что еще нужно женщине?
Но не мне. Пришлось стиснуть зубы, потому что он никак не желал соображать, зачем я здесь. Мне нужно поговорить, хотелось крикнуть, но пришлось молчать и глупо улыбаться.
— Пойдем-ка поговорим, — ласково сказал он, подталкивая к хижине, как теленка какого-то. Ну наконец-то!
Внутри играть не перед кем, я сразу отпрыгнула в сторону.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.
— Что? — он закрыл дверь и посмотрел в щель. Видимо, его знакомые не любопытствовали и остались под навесом.
— Тут очень плохой фон… Ладно, долго объяснять, так что к делу. Чтобы нормально провести поиск, мне нужно, чтобы местные жители расслабились и стали… счастливы, пусть даже на время.
— Счастливы? — озадаченно переспросил лесник.
— Ну да. Счастливы, понимаешь?
На миг в его глазах словно вспышка белая промелькнула, но тут же пропала. Он опустил голову, молча смотря вниз.
— Пусть даже временно. Пусть даже обманно. Есть предложения?
— А, временно счастливы.
— Ну да.
— Ну, если временно, могу их напоить. Это сделает их счастливыми, верно?
В его голосе — горечь и обида. На меня, что ли? Ну пусть, мне не до того.
— Напоить? Правда?! — Отличная новость. Пьяное счастье очень обманное, но во хмелю действует совершенно как настоящее, пусть и короткий промежуток времени. — А есть чем?
— У них тут предостаточно крепкого пойла, они им тоже приторговывают. Я могу сказать, что надумал жениться, к примеру, и всех угощаю.
— Давай угощай. Деньги я тебе после отдам. А насчет «жениться» — что ты скажешь потом, когда я уеду и не вернусь?
Он равнодушно пожал плечами:
— Скажу, что передумал.
Отчего-то короткая фраза очень больно резанула, как будто действительно касалась меня. Так, в сторону все лишнее.
— Когда будет готово?
— Через час, думаю, уже будут пьяны. Но… мне все равно придется ночевать тут, с тобой, иначе не поймут. А я буду пьян, они не дадут пропустить ни одной стопки. В такой тесной комнате…
— Перегар я переживу. Сделай так, чтобы они упились в стельку.
Он вздохнул, кивнул согласно и ушел.
Так, час свободного времени, можно и перекусить. В сумке то же самое мясо, хлеб, овощи и кувшин с морсом. Просто прелесть какой набор для прогулки с женщиной.
Потом я отдохнула, валяясь на лежаке и покачивая от скуки ногой, и снова взялась за дело. Ветерок еле приманила, она какая-то непослушная стала в последние дни, растворялась и не хотела возвращаться на мой зов, будто не хотела существовать. Будь она человеком, я заподозрила бы депрессию, но у бестелесного существа?
Ладно, разберемся после того, как дело закроем.
Остаточный фон все еще был очень плотным: он накрывал хижины и поднимался в гору, окутывая ее так тщательно, что не было видно шахт. Но все же он изменился, подсвечивался снизу еле видным желтоватым свечением. Пьяное счастье.
Пришлось подождать… Долго подождать, но в конце концов света стало довольно, чтобы сделать пелену остаточного фона слегка прозрачной. Теперь быстро ищем следы шантажиста, такие же, как на письме.
Люди, излучающие пьяное счастье, находились примерно через семь хижин вправо от моей. Я их, кстати, слухом не слышала. Они тесно кучковались, периодически отходили влево-вправо, но быстро возвращались. Тот, кто написал письмо, находился среди них. Отлично, я была права! Только вот местных около двух десятков. Не так много, конечно, как говорил лесник, однако все же слишком много.
Значит, будем искать жилище шантажиста — так его личность проще вычислить. Тяжело, однако. Усталость наваливается, мышцы уже чугуном налились, нужно спешить.
Ветерок собралась, взвилась маленьким смерчем и, как мышка, юркнула между хижинами в поисках нужного дома. И нашла. Большой по сравнению с остальными, с выбитыми окнами, занавешенными непросвечиваемой тканью, кстати, дорогой, вышитой геральдическими лилиями и единорогами. В хижине чувствовались следы второго жителя, но размытые. Значит, это или слуга, или приходящий время от времени гость.
Все, дело сделано.
Хотя это просто говорится, что все. Я нашла, где шантажист живет, и установила, что он сейчас находится неподалеку. Теперь нужно решить, что с ним делать. Что делать, что делать. Скручивать и везти в Гораславль, там его будут судить за шантаж Много не дадут, конечно, а вот если он на самом деле замешан в болезни леса… Всем будет хорошо, если шантажист окажется виновником. Значит, можно сворачиваться и возвращаться домой, и деревьям ничего больше не будет угрожать.
Ладно, нужно отдыхать. В туалет только хочется, и ждать, пока явится лесник, сил нет.
Поход в местный толчок был самым страшным моментом всего путешествия. Воняло от него так, что за сто шагов стало понятно, что это за кабинка такая. Бр-р-р, не хочу вспоминать.
Лесник пришел далеко за полночь, через несколько часов уже начнет светать, и пора будет действовать. Он зашел твердо и не казался пьяным. Не шатался, за стены не держался, разве что уставился немигающими глазами как завороженный.
Нужно ему сообщить, что ли.
— У меня все получилось.
Он отвел глаза и кивнул:
— Можем ехать домой?
— Не совсем.
— Сл… слушаю.
Ага, а язык все же заплетается. Надеюсь, проблем с ним не будет. Как-то не подумала, что в пьяном виде помощник из него аховый.
