— Но я…
— Ты как маленький ребенок — хочу, и все! Только вырастая понимаешь, что хотеть можно как угодно горячо, да только без толку. Иди домой, пока мать твоя не проснулась. Иначе мне придется рассказать, что ты себе в голову вбила. Пусть тебя подальше от меня держит, хоть под замок сажает!
— Как? Ты не посмеешь!
— Еще как посмею! Иди домой, богом прошу, иди!
Сопя, девчонка демонстративно отправилась восвояси.
Ну и мы не будем ждать, пока лесник войдет в дом и поймает меня на горячем за подслушиванием чужих личных бесед. Да и холодновато как-то.
Моя кровать успела остыть. А недавно мне было очень тепло и уютно… В ту ночь, когда я спала у лесника. Вернее, с ним в обнимку. Вот он идет — тихо, чтобы не разбудить, забирается в кровать и замирает, вытянувшись на спине, смотря в потолок.
Что может быть проще — встать, дойти до него, пошатываясь, сделав вид, будто сплю, и снова почувствовать себя защищенной, окутанной теплотой и каким-то призрачным счастьем? Что может быть проще?
Но я не могу.
— Ты не спишь, колдунья? — как гром прогрохотал его вопрос.
— Нет. Боюсь, вдруг ты меня по старой памяти прирезать решишь.
Да, не самый удачный ответ. А нечего лезть к человеку посреди ночи! Может, бессонница у меня? Не сплю, и ладно, какое ему дело?!
Он сердито заворочался, отвернулся к стене — массивное плечо попало в лунный свет. И сказал:
— Разберись уже, колдунья, доверяешь ты мне или нет!
Нет, конечно, но лучше промолчать. Он почему-то очень зол, по голосу слышно. Сколько дней поблизости, а так сильно ни разу не злился. Может, хочет в гости Травку, а тут я место занимаю?
В этот раз засыпала я долго.
И снова — чуть рассвет, как мы уже топали в лес, невыспавшиеся и раздраженные. Лесник хмурился и делал вид, будто меня не видит, хотя то и дело проверял, чтобы не отстала. Проследил опять же с утра, чтобы я плотно позавтракала. И кажется, бороду свою слегка обкорнал.
В обед, правда, спать не дал, но это потому что всего «пару часов до его дома», а там уже можно как следует отдохнуть на более удобной плоскости.
Чем ближе мы подходили к дому лесника, тем глуше становился лес. Огромные деревья росли свободно, как колонны, теряющиеся в вышине, и казалось, мы в природном храме. Старая, темная кора каждого ствола была испещрена глубокими трещинами, благодаря чему казалась покрытой чешуей. Очень красиво.
Низкий кустарник то и дело перерастал в непролазные колючие заросли. Дорогой наслаждалась, похоже, одна Ачи, чья шерсть с ног до головы была усыпана прилипающими семенами и цепкой травой.
Она и заметила что-то не то. Побежала с лаем вбок и стала кружить под одним из деревьев. Лесник покосился на меня и вроде даже рот открыл, да закрыл обратно. Оно и понятно — указывать сыскарю, куда ему идти следует, а куда нет, себе дороже. Травке безумной, может, он и указ, а не мне точно.
Однако лесник подоспел быстрей меня и опустился на колени перед деревом, утопая в слое сухой хвои. Какой-то звук… и шевелится что-то. Да это же животное! Лиса? Местная лиса то есть, раза в три больше лис моего мира, и пасть у нее зубами утыкана так, что они как из подушечки для иголок в разные стороны торчат. И как лесник не боится к ней руки протягивать? Если цапнет, это как крючки под кожу вопьются, вырвать можно только с мясом.
— Тихо, глупая…
Черт, не могу прямо его голос слышать, когда он такой… Приходится крепко жмуриться и мысленно трясти головой.
— Что с ней?
— Не кричи, напугаешь.
Ладно, он прав, помощник мне нужен с руками, а не с обмотанными бинтами культями, поэтому молчу.
— Что случилось? Что с тобой произошло? — разговаривал лесник с лисой. — Где больно? Дайка я тебя осмотрю. Ничего, если поверну на бок? Я осторожно, обещаю. Вот так новость. Да ты же у нас будущая мать!
Да? Я сунула голову над его плечом. И правда, живот лисы раздут, хотя я бы внимания не обратила. Она при виде меня тут же жалобно заскулила, но даже голову не подняла, только черным глазом зыркала. Видать, и правда плохо ей.
— Видимо, ты голодная и хочешь пить, — сообщил зверюшке лесник. — Сейчас мы этому делу поможем.
Он напоил лису из плошки Ачи, а потом накормил собачьей едой. Ачи прыгала вокруг и обиженно лаяла: мол, чего мое разбазариваете?
— Видишь? — спросил лесник, когда после всего подошел ко мне. Лиса затихла, но на лапы так и не поднялась, закрыла глаза и будто бы заснула. — Судя по всему, из мертвого леса она пришла. Если животное там слишком долго пробудет — погибает. Как будто силу жизненную теряет. Поэтому туда опасно одной ходить, вовремя не выберешься — затянет.
— Я посмотрю колдовским зрением.
Лесник молча отошел, а я закрыла глаза и призвала Ветерок. Где ты летаешь? Опять развлекаешься? Помогай.
Сила примчалась, окутывая в кокон, так и лучащийся энергией. Видела ли она неподалеку хозяина? Узнала ли его?
Но не будем нарываться на неприятности и спрашивать. Посмотри-ка лучше, Ветерок, что не так с этой милой лисичкой?
Шелест, треск энергии — и сделала круг Ветерок вокруг поляны.
С лисичкой? С какой лисичкой?
Так. Если мысленно взглянуть в сторону лежащего в траве зверя, мы увидим… пустоту. Как? А если открыть глаза? Ветерок, правда, исчезла, потеряв связь, но… животное на месте, дышит, бока поднимаются. А сила ее не видит. Совсем. Как будто лиса не просто мертва, как будто ее нет.
— Что ты видишь?
Лесник не выдержал, подошел, сглатывая от волнения.
— Она словно отсутствует. Для духов, в смысле. Словно ее уже нет в этом мире и остатки ее сгнили.
Он взволнованно отвернулся, стал ходить туда-сюда. Лиса заскулила. Мертвое не может такие звуки издавать, некромантия скорее страшилка, чем правда, даже для этого колдовского мира.
— Ладно, пошли дальше, — решил лесник. — Возьми свой мешок, я лису понесу, будет мешать.
— Куда понесешь?
— Домой. Она в тяжести.
— И что?
— Я не могу ее бросить тут, она погибнет от голода. Бери мешок.
Звучит как приказ. И опять рассердился, будто речь не о животном, а о дите малом, которого я предлагаю бросить на погибель в лесу.
— Да ладно, ладно, чего ты разволновался? Тащи свою лису, если хочешь.
Ох, а мешок-то какой тяжелый! Что ж я столько барахла в него напихала?
Лиса, вероятно, тяжелей, чем кажется, потому что чем дальше, тем больше лесник сутулился. Но упрямо продолжал тащить животное.
Приближение дома тоже выдала Ачи. На секунду застыла, а потом так рьяно рванула вперед, что сразу стало понятно — дом близко. Через пару минут и мы вышли на полянку, где высились постройки: дом на два окна, сарай, огороженный загон и несколько крошечных домиков, похожих на будки с дверцами. Что это, интересно, такое? Собак, что ли, разводит? Или кроликов?
