— Портал в другой мир, — коротко сказал Волин, но так, что все услышали недосказанное.
Факт создания настоящего портала, чего раньше не было. Князь мимо такого не пройдет. Нагонят сюда ведунов и будут искать способы повторить проделанное ведьмой. Конечно, не такими методами — силу другими способами накопят, но что портал рано или поздно повторят — это как пить дать!
Макарский очнулся, приподнял голову.
— Все молодцы, хорошо отработали. Отдыхайте. Завтра возвращаемся на заимку.
Я, вздыхая, сама расстилала свой походный мешок. Эх, где те времена, когда лесник за меня все делал? Теперь он не приближается. Видимо, одно дело кружить вокруг без свидетелей, и совсем другое — под пристальными взглядами группы сыскарей. Бережет меня, не дает ходу сплетням.
Спать было неудобно, да и неуютно. Тут я убила человека, безумную женщину. Интересно, отчего она так стремилась покинуть этот мир и уйти в другой? Стремилась так, что готова была убить не только лес, а и животных, и людей? Ведь понимала же, что совершит порча, когда дойдет до поселений. Попасть в другой мир? Даже я этого не настолько хотела.
Еще интересно, как быстро княжеские ведуны смогут научиться строить порталы. Межмировые, имеется в виду. Если быстро, то чисто теоретически я смогу вернуться обратно на Землю? Правда, что насчет моего двойника? Хотя учитывая, что наши пути разошлись много лет назад, все возможно. Не удивлюсь, если мы друг друга даже не узнаем. Может, она в пять раз толще и уже пару раз развелась? Или стала знаменитостью, или, наоборот, спилась и давно в могиле. Сколько вариантов, даже представить невозможно, что со мной той случилось. Скорее всего, конечно, живет как обычные люди — семья, дети, работа и короткие выходные, летом отпуск с поездкой к морю, на Новый год гости с салатом оливье на столе.
Надеюсь, ей в жизни повезло больше, чем мне.
Поутру мы пошли обратно. Перед выходом Макарский заявил, что через пару дней сыскарям можно возвращаться в Гораславль, по крайней мере большинству из нас. Мне так точно. И еще мне зачтут время, потраченное на порчу, как рабочее, следовательно, гарантированы большая денежная сумма и личная благодарность князя. И вообще, большое денежное вознаграждение и отгулы гарантированы всем.
После этих новостей мы взяли неплохой темп в сторону заимки.
Первым шел Макарский и усиленно о чем-то размышлял. Сыскари зевали, равнодушные к окружающим нанесенным порчей разрушениям, я плелась в хвосте, а рядом шел Ревень. Вскоре от главной группы отстал лесник и тоже пошел рядом со мной, по другую руку. Каждый раз, когда он думал, что я не вижу, бросал на меня осторожные взгляды. Это его моя городская одежда так интересует? Там это просто удобно, а в Хвощах или на заимке, конечно, это непривычно и оригинально. Хотя я вчера так целый день проходила, и ничего — глаз никто об меня не натирал.
Ревень рассказывал о последнем деле: как ограбили старосту одного из городов округа, где выращивали мясную породу бычков.
— Там они ввалились в дом, хозяина связали и вынесли все, даже колдовские хранилища.
Тут это что-то типа сейфов — коробки небольшого размера, закрытые колпаком, пропускающим только хозяина, на которого привязаны.
— Конечно, следы в соседнюю Жуал Принту идут. Сразу было понятно, на что расчет. Уйти в соседнюю страну, там кто будет искать? Пока просьбу тамошнему князю отправишь, пока послы договорятся, пока поиск начнут — они уже давно далеко будут, ищи по всем княжествам! А то и в дикие земли спрячутся, затаятся.
— Разве не глупо воровать деньги, которые в диких землях не используются? — спросил Волин.
Ревень прищурился:
— А я не тебе рассказываю, если что.
Лесник моментально замкнулся, но продолжал топать рядом.
— И вообще, мы тут с ней разговариваем, — не утихал Ревень. Его глаза уже сердито блестели.
— Ревень, угомонись!
Не желаю, чтобы он скандалил.
— Как скажешь, — широко улыбнулся сыскарь и ускорил шаг. Насвистывая, ушел вперед как ни в чем не бывало.
Рядом с лесником идти было просто, хотя он молчал. Только иногда предлагал воды или спрашивал, не устала ли я, не нужно ли помочь понести вещи. И такое ощущение создавалось, будто он постоянно хочет что-то сказать, но крепко сжимает зубы каждый раз, когда это нечто стремится вылететь изо рта.
Упрямец какой. Видела я по работе, как информация выпирает из очевидцев, которые держат рот на замке. А она прет. Причины молчания разные, очень разные — от страха до желания скрыть преступление, а у него причина совсем другая.
Ну и ладно, и молчи!
На заимку мы вернулись, когда вечерело. Нас встретили всей кучей. Дети, конечно, визжали и прыгали не хуже Ачи, которую лесник оставлял привязанной в сарае. Взрослые с тревогой ждали новостей. Травка в красивой блузке бледнела и краснела при виде лесника, который шел рядом со мной, потом развернулась и бросилась бежать прочь, в дом, а он даже не заметил.
Тем же вечером народ устроил праздник. Макарский официально заверил, что угрозы расползания порчи больше нет, сыскари все как один подтвердили, так что повода искать не пришлось.
Да еще выяснилось, что у Лельки получилось подпитать мертвую землю лекарским колпаком, который очищает больное тело от лишнего. Типа обеззараживания, как это понимала я. Там, где лекарка поставила колпак, земля подпиталась. Не очень сильно, но достаточно, чтобы запустить самообмен, как называют процесс поглощения-отдачи землей жизненной силы. Теперь пригласят много знахарей, чтобы колпаки наставить на всю порченую землю, на это немало времени уйдет, но, в общем, задачу можно считать решенной.
Так и получилось, что местные быстро вытащили на улицу столы, нехитрую еду, запасы ягодовки, и все с удовольствием расслабились. Даже музыкант нашелся — невзрачный подросток из дома Травки неплохо играл на струнном инструменте.
Лелька веселилась от души, когда жители заимки наелись и ушли от столов плясать вокруг костра, присоединилась к танцующим. А сыскари в большинстве своем были уставшими после поисков, так что просто сидели — кто на траве, кто на лавках, вынесенных из домов, — и наблюдали.
Восстанавливают силы не только отдых и еда, еще их восстанавливает счастье окружающих. Это я тоже узнала только тут, на Эруме. Оказывается, следить за тем, как, к примеру, смеются и играют дети, куда полезней, чем просто сидеть в четырех стенах. От наблюдения, как прохаживаются вечером вдоль улиц гуляющие люди, тоже больше пользы, чем от простого просиживания стула. В общем, сыскари восстанавливались, жители заимки веселились, вечер действительно выдался спокойным и теплым, и я не о температуре воздуха.
Лесник проводил время в разговорах с мужчинами заимки, пару раз что-то отвечал на вопросы женщин, и все это далеко, я не слышала слов. Лелька к нему тоже однажды подошла поговорить, помахала мне рукой и пустилась в долгие объяснения, так, что лесник и слова не мог вставить. Есть за ней в последнее время такой грех — частить без умолку. Пока всю кадушку на голову не выльет, не успокоится.
