Несмотря на свой возраст, Жанна до последнего мгновения была нелюбимой, нежеланной дочерью. А теперь, спустя всего лишь порыв ветра и смену облаков над головой, она сама ощутила себя уже той, кто мог дарить любовь. И защиту, и нежность, и еще много чего. До тех самых пор, пока дышат ее легкие.
Все то, что она видела в своих фантазиях, вдруг обрело зримую форму. Реальность. И «блю кюрасао» тут ни при чем.
– Мама дорогая… – прошептала она ледяными губами. – Что же это я делаю?..
И рысью она помчалась обратно вдоль чугунных перил к своей машине. Марат был больше не властен над ней.
Ремизов стоял у окна, сложив руки на груди. К Жанне он подчеркнуто не приближался.
– Что это было? – спросил он мрачно.
– Ничего, – угрюмо ответила Жанна. Она, тоже сложив руки на груди, сидела на диване и смотрела куда-то в угол. – Я не собираюсь перед тобой отчитываться.
– Ты передумала выходить замуж? Прекра-асно… А я не собираюсь тебя принуждать.
– Очень тебе благодарна, – сухо уронила она.
– Ты всегда делала то, что хотела. Тебе наплевать на других! Ты привыкла вытирать ноги о людей, – мстительно произнес он.
– А ты зануда! – вскинулась она.
– Я тебя просто спросил, где ты была, с кем пропадала половину ночи! Я тебя ревную!
– Ах, ты меня ревнуешь… – язвительно засмеялась она. – Так вот, у тебя нет ни малейшего повода для ревности. Я была с Русланом Айхенбаумом в одном клубе.
Ремизов заморгал своими светлыми ресницами.
– И ты утверждаешь, что у меня нет повода ревновать тебя? – возмутился он. – Сбежала от меня с каким-то мужиком…
– Потом я сбежала и от Руслана, – надменно произнесла Жанна. – Если тебя интересует продолжение истории, то далее я стояла на Крымском мосту и всерьез собиралась спрыгнуть вниз.
Ремизов вздрогнул.
– Зачем? – не сразу спросил он, уже совершенно другим голосом.
– Потому что я запуталась.
– Ты поняла, что не любишь меня, – наполовину утвердительно, наполовину вопросительно произнес он.
– Нет. Я люблю тебя. Только тебя и люблю… – угрюмо буркнула она. – Ты теперь сам, наверное, не хочешь на мне жениться.
Ремизов, хмурясь, сел с ней рядом.
– Хочу, – сказал он. – Если бы ты не передумала…
– Я не передумала.
Они помолчали.
– Правда, не ревнуй меня… – тихо попросила она.
Он обнял ее, положил ее голову к себе на плечо.
– Чего тебе не живется, скажи мне, а? Жанна! С моста она вздумала прыгать…
– Иногда бывает так хорошо, что хочется умереть. Когда счастье становится почти невыносимым… Знаешь?
– Знаю. – Он обнял ее еще сильнее. – Но я-то не собираюсь накладывать на себя руки!
– Прости меня, – сказала Жанна.
– И ты меня прости, – сказал Ремизов.
– Господи, а ты-то в чем виноват? – удивилась Жанна.
– В том, что не смог тебя сразу понять.
– Вася! – Она засмеялась и заплакала одновременно. Он осыпал поцелуями ее лицо. «Сказать ему или нет? Нет, не скажу, надо в этом окончательно удостовериться…»
– Я тебя так люблю, что у меня просто сердце разрывается! – печально и нежно сказал он.
– И у меня! У меня прямо все дрожит внутри, когда я тебя вижу или когда о тебе думаю…
«Интересно, а он обрадуется? Наверное, не сразу… Или сразу?» – размышляла Жанна.
– Тебе пора, – напомнила она.
– Что? – Он посмотрел на наручные часы. – А, да… Кстати, тебе тоже пора!
– Нет, я сегодня никуда не пойду. Позвоню Крылову и попрошу отгул.
– Он тебя уволит.
– Ну и пусть! – засмеялась Жанна.
Ремизов ушел.
Жанна достала три заветных банки с килькой в томате. Господи, как долго она мечтала об этом! Со вчерашнего вечера…
Она съела все три банки. Легко. Подумав, расправилась также с колбасой. Закусила апельсинами. Еще подумала и запихнула в микроволновку замороженную пиццу. «Если у меня все время будет такой аппетит, то я через девять… точнее – через восемь месяцев превращусь в дирижабль». Совершенно некстати она вспомнила о женщине, которая была такой толстой, что пришлось выламывать дверные косяки, иначе она не могла передвигаться по собственной квартире.
«А если я ошибаюсь? А если и нет ничего?» – с тоской подумала Жанна.
Она быстро спустилась вниз, в аптеку, купила специальный тест. Карина говорила, что тесты врут. Полина тоже утверждала, что тестам не особенно следует верить, хотя ей они не соврали.
…Тем не менее Жанна жутко нервничала, когда ждала положенную минуту – именно через это время тест обещал выдать результат. Две полоски.
Да. Скорее всего – да.
Жанна с жадностью съела уже остывшую пиццу. Она верила и не верила. Для того чтобы окончательно убедиться, надо было сходить к врачу и сделать ультразвуковой анализ. А вдруг он ничего не покажет?!
Жанна застонала от раздиравших ее сомнений.
«Нет, он есть. Он, мой ребенок. Мой и Васин. Мой ребенок спас меня вчера – и это такое чудо…»
Она собиралась разрыдаться, но вместо этого пицца коварно запросилась обратно. Пицца, колбаса, апельсины и вся килька в томатном соусе. Теперь Жанна не понимала, как она могла съесть целых три банки этой гадости. «Нет, если так будет продолжаться, то вряд ли придется выламывать косяки…» – решила Жанна, когда ее организм освободился от съеденного.
После она позвонила Крылову и говорила с ним таким измученным голосом, что тот клятвенно заверил ее, что «Минерва-плюс» вполне может пережить отсутствие Жанны сегодня.
К вечеру она так проголодалась, что снова начала думать о кильке с нежностью.
Она позвонила Ремизову.
– Вася, миленький, купи чего-нибудь съестного…
– Жанна, в доме полно еды! Я заглядывал в холодильник, и там…
– Там уже ничего нет! – сердито перебила она его.
Ремизов сделал удивленную паузу. Потом заявил:
– Может быть, сходим куда-нибудь? В какое-нибудь кафе…
Жанна живо представила, что с ней будет в этом кафе.
– Нет! – свирепо закричала она. – Только дома! Я же сказала – купи чего-нибудь!
– Ну ладно, – кротко согласился он. – Я понял, понял…
Руслан Айхенбаум в ноябре опять отправился в туристическую поездку. Но это было не совсем обычное путешествие – на этот раз Руслан преследовал вполне определенную цель. Тайную цель – рассказывать о ней каждому встречному-поперечному было нельзя.
