Обед закончился, все разбежались по лекциям, а Хвеля поспешила обратно в комнату. У неё в запасе оставалось всего полчаса. Собрав отросшие волосы в растрёпанный хвостик, она натянула тёплый свитер, выудила плащ на меху — за окном тихо падал снег, — проверила, как там Пушистик — ему выделили отдельный большой стеклянный куб, где он и впал в спячку на зиму, — и снова выскочила в коридор. По пути к Погребку она не удержала довольной улыбки: маленькая тайна, которой Хвеля обзавелась два месяца назад, и о которой никто не знал, грела душу. По узкой тропинке добравшись до Развалин, бывшая телохранительница шагнула в портал, и оказалась в Погребке. Сняв капюшон, и на ходу развязывая плащ, она направилась прямо в кухню, громко поздоровавшись:
— Господин Гроссер, я пришла!
Из глубины помещения, наполненного паром и ароматными запахами, вышел крупный мужчина с роскошными усами, в белом колпаке и фартуке. Вытирая руки полотенцем, он довольно прищурился.
— Отлично. Там тесто для булочек уже подошло, — сообщил он неожиданно тонким голосом. — Корицу, ваниль и мак уже сделали.
Кивнув, Хвеля юркнула ненадолго в маленькую каморку без окон, повесила плащ на крючок, и надела такой же фартук. Вместо колпака она повязала косынку, спрятав хвост, и завязав узел на затылке, и снова вернулась на кухню, с удовольствием окунувшись в бурлящую, немного хаотичную, атмосферу. Хихикнув, она представила физиономии друзей, если бы кто-то из них узнал, что бывшая наёмница и язва, до сих пор с большой неохотой влезавшая в платья, увлечётся кулинарией! Да Хвеля и сама не представляла, что ей это понравится. Просто в один прекрасный день, созерцая укрытый снегом двор Школы, и думая, как бы скоротать время, пока Эннио торчит на занятиях, Хвеле пришла в голову безумная идея научиться готовить. Для вышивания у неё терпения не хватило бы, да и слишком бесполезное занятие, к магии не было вообще никаких способностей, и побаивалась она оную. Из всех дел, доступных для девушек, готовка представлялась наиболее практичным и могущим в будущем пригодиться. Конечно, Хвеля не планировала остепеняться и заводить своё гнездо ещё очень долго, но ведь неизвестно, как жизнь повернётся.
Ошарашив повара в Погребке желанием попасть к нему в качестве ученицы, Хвеля не пожалела. Она неожиданно вошла во вкус, применяя свою изощрённую фантазию на благо желудков посетителей Погребка, и к удивлению господина Гроссера, у бывшей наёмницы обнаружился прямо-таки кулинарный талант. У Хвели крайне редко что-то подгорало, убегало, или оказывалось пересоленным или недосоленным. Однако в своих отлучках она старалась быть осторожной, чтобы никто не заподозрил, что у неё появилось столь специфическое хобби. Почему-то Хвеля стеснялась сообщать друзьям. С их чувством юмора шутить сразу начнут, как повезло Эннио с подружкой…
Тряхнув головой и выкинув — с некоторым усилием — из мыслей темноволосого мага, она приступила к приготовлению булочек с разными начинками. Надо успеть до шести вечера, и на очереди не только сладкое, а то кое-кто начнёт интересоваться, где она была и всё такое. Хвеля тихонько фыркнула, ловко раскатывая небольшие кружочки и намазывая их начинкой — корицей с сахаром, тёртым маком, или ванильным кремом. Вот ещё, она не намерена отчитываться о каждом шаге! То, что Эннио, в общем-то, и не требовал от неё таких жертв, Хвеля как-то не принимала во внимание в силу упрямого характера, также не желая признавать, что ей очень даже хорошо рядом с ним. Свобода не ограничивалась, приступами ревности Эннио тоже не страдал, будучи уверенным и в себе, и в своём неугомонном чуде, так что, жизнь Хвели не слишком изменилась. Разве что жить они стали вместе, как он и обещал.
Преподаватель объявил десятиминутный перерыв, и Кир, уставившись в окно, снова углубился в воспоминания.
…Лин сидела, согнув колени и обхватив их руками, и задумчиво смотрела на него, золотистые локоны накрывали тоненькую фигурку мягким, шелковистым плащом. Кир лежал напротив, опираясь на подушку и заложив руки за голову. Ему нравилось наблюдать, как взгляд Линны медленно скользит по его телу, до пояса укрытому одеялом, и при этом она почти не краснеет. Вообще, эта светловолосая малышка продолжала удивлять. В первую очередь тем, что не стала возвращаться к себе ночью, совершенно спокойно свернувшись калачиком под боком и благополучно уснув до самого позднего утра. Ну и, конечно, тем, что, несмотря на неопытность и некоторую робость, Линара оказалась не такой уж стеснительной, как можно было подумать.
— Кир, — тихонько позвала она, в голубых глазах, немного сонных, отразилась неуверенность. — Ты… не бросишь меня?
Он чуть улыбнулся, поинтересовавшись:
— А что, должен, маленькая?
— Ну… — Лин смутилась и отвела взгляд. — Я слышала, так часто бывает… — едва слышно закончила она.
Кир не выдержал и тихонько рассмеялся, любуясь нежным румянцем на щеках собеседницы.
— Ну, целоваться ты научилась, теперь будем учиться дальше, — протянул он, не удержавшись и медленно проведя пальцами по изящной лодыжке — Лин сидела рядышком.
От неожиданности она ойкнула и отдёрнула ножку, хихикнув.
— Щекотно, — её глаза снова остановились на лице Кира. — А… можно, я у тебя останусь? — голос Линары опять упал до шёпота, и она вся напряглась в ожидании ответа.
Кир легко обхватил пальцами щиколотку, осторожно потянув на себя, и не сводя с неё заинтересованного взгляда.
— Оставайся, я не против, — легко согласился он, не став уточнять, что именно она имела в виду. — И скажи-ка мне, солнце моё ясное, ты где столько смелости набралась, а? — ехидно добавил Кир, весело ухмыльнувшись. — Сама пришла, осталась ночевать, а теперь вообще уходить не хочешь?
Линара почти полностью спрятала лицо, крепче обхватив оставшуюся согнутой ногу, так, что остались видны одни глаза. В глубине которых загорелись озорные огоньки.
— А тебе не нравится? — игриво поинтересовалась она, ничего не имея против, когда Кир начал тихонько поглаживать маленькую ступню.
— Как ты себя чувствуешь? — задал он вдруг неожиданный вопрос.
Брови Лин поднялись домиком.
— Нормально, а что? — в голосе блондинки звучало лёгкое недоумение.
— Ничего не болит? — продолжал допытываться Кир.
Она хмыкнула, всё-таки отведя глаза.
— Н-нет, — отозвалась с некоторой запинкой. Не то, чтобы болело, но лёгкий дискомфорт в определённых местах чувствовался. Однако Линара не собиралась признаваться в этом. — Почему ты спрашиваешь?
— Потому что я сейчас скажу жутко неприличную вещь, — вкрадчиво ответил Кир, приподнявшись на локтях, и не сводя с неё потемневшего взгляда. — И у тебя будет ровно полминуты, чтобы окончательно решить, останешься или нет.
Линара склонила голову на бок, отчего золотистый шёлк её волос соскользнул на спину, открыв плечико и плавный изгиб тела.
— Лиииин, я хочу тебя, — Кир медленно улыбнулся, удержав порыв облизнуться от приятного зрелища.
