Вождь угнетенных
В связи с Первой мировой войной Ганди утверждал: «Европа не может быть, названа христианской. Она поклоняется мамоне… Те, кто открыл закон ненасилия в море насилия, были несравненно гениальнее Ньютона. Они были и более великими воинами, нежели Веллингтон. Зная, как пользоваться оружием, владея им, они поняли его бесполезность». Ганди разъяснял, что «ненасилие вовсе не означает смиренного подчинения воле злоумышленника. Это скорее противопоставление всех душевных сил обиженного злой воле тирана. Ненасилие — не удел трусости, оно всегда проявление героизма. В то же время использование ненасилия требует от человека гораздо большего искусства, нежели оно необходимо фехтовальщику со шпагой. Человек, владеющий методом ненасилия, способен бросить вызов всему могуществу несправедливой империи и отстоять свою честь и достоинство».
Противники ненасилия возражали Ганди, что ненасилие может быть приемлемо для одного человека, желающего уподобиться Иисусу Христу, но оно вряд ли приемлемо для целого народа, а также в отношениях между государствами. Ведь в истории человечества было столько войн, в войны — это массовое организованное насилие одних государств над другими.
Ганди соглашался, что с незапамятных времен возникают постыдные для человечества войны. Но ведь история фиксирует лишь войны, тогда как многочисленные свидетельства о жизни народов в мире, согласии и дружбе проходят мимо внимания историков и летописцев. История, как считал Ганди, отражает лишь события, связанные с нарушением всеобщего закона ненасилия, присущего человеку и обществу. «Сила духа и нравственность человека, — утверждал Ганди, — будучи естественным даром природы, не являются предметом истории». Он соглашался, что заключенное в человеке зло нередко берет верх, но это не отменяет закон ненасилия, в котором гармонично соединены любовь и истина. «Жизнь не смогла бы торжествовать над смертью, если бы в ней не главенствовал этот закон. Жизнь являет собой вечный триумф над могилами. Мнение, будто закон ненасилия достаточно хорош для индивидуумов, но не для широких масс людей, для всего человечества, является самой большой и горькой ошибкой», — утверждал Ганди.
Победа Антанты в Первой мировой войне породила в Индии надежды на скорое освобождение. Усилились разговоры о конституционных реформах, которые предоставили бы Индии широкое самоуправление. И как раз в этот момент, в 1919 году, Ганди вернулся к активной политической деятельности, почувствовав, что настает его час.
В годы Первой мировой войны сблизились две враждебные индийские общины — индусская и мусульманская. Их главные политические организации, Индийский национальный конгресс и Мусульманская лига, позднее ставшие непримиримыми врагами, подписали соглашение о совместной борьбе против Англии с целью добиться от нее статуса доминиона для Индии. Дело в том, что индийские мусульмане чтили турецкого султана как халифа, своего духовного главу, а Османская империя воевала с Британской империей.
После победы Лондон в оплату своих векселей, выданных Индии во время войны, пригласил ее представителей присутствовать в составе английской делегации на Версальской мирной конференции. Индийский национальный конгресс решил направить в Версаль Ганди. Однако он не проявил к этой конференции никакого интереса и отказался от поездки. Махатма понимал, что в Версале он будет играть чисто декоративную роль, так как Индия не имеет возможности проводить самостоятельную внешнюю политику и влиять на решения конференции.
Пользуясь положением державы-победительницы, Англия настояла на том, чтобы Индия вошла в число первоначальных полноправных членов — учредителей Лиги Наций. Решение это было принято вопреки Уставу Лиги, согласно которому ее членами могли быть только независимые государства. Но это был чисто демонстративный, пропагандистский жест, ни на йоту не прибавивший Индии самостоятельности.
Министр по делам Индии Монтегю и вице-король Челмсфорд подготовили доклад о британской политике в Индии, на основании которого в 1919 году был принят закон об управлении Индией. Этим законом предусматривалось небольшое увеличение числа избирателей в центральную и провинциальные законодательные ассамблеи Индии с 1 до 3 % взрослого населения. Индийцам предоставлялись места в исполнительных советах при вице-короле и губернаторах провинций для занятия постов министров здравоохранения, просвещения и некоторых других второстепенных должностей колониальной администрации. Англичане полностью контролировали финансы, армию и полицию. Новый закон вводил избирательную систему по религиозным куриям и, таким образом, способствовал противопоставлению индусов и мусульман. Правда, в то же время это был единственный способ обеспечить представительство мусульман, которые в подавляющем большинстве провинций Индии составляли меньшинство, а также представительство индусов в тех провинциях, где преобладали мусульмане. Закон, расширяя права богатых, был рассчитан на их отрыв от освободительного движения.
В том же 1919 году вступил в силу закон Роулетта, названный так по имени его автора — британского судьи. Он предусматривал усиление уголовного наказания за антиправительственную деятельность. Полиция наделялась правом подвергать аресту и тюремному заключению и судить за закрытыми дверями всех подозреваемых в революционной деятельности.
Перед тем как начались баталии вокруг законопроекта Роулетта, Ганди тяжело болел дизентерией и был при смерти, даже приготовил последнее послание членам ашрама. Но его спас доктор, обложивший его льдом и заставивший в нарушение обета пить козье молоко. А окончательно вернула его к жизни возможность участвовать в борьбе против очередного дискриминационного закона. «Если бы я не был прикован к постели, то один вышел бы на бой, ожидая, что другие вскоре последуют моему примеру», — признавался Ганди. Он созвал собрание в ашраме и составил клятву сатьяграхи.
Еще до вступления закона Роулетта в силу Ганди писал письма вице-королю, призывая его не давать своего согласия на несправедливый законопроект. Но вице-король так и не внял призывам Ганди.
И тот решил: раз уговоры не помогают, нужны активные и организованные действия. Ганди основал «Сатьяграха сабху» («Союз сатьяграхов»), члены которого поклялись, несмотря на угрозу тюремного заключения, не повиноваться несправедливому закону.
Ганди, еще не оправившийся после болезни, начал поездки по стране. Он находился в Мадрасе, когда закон Роулетта вступил в силу. Он долго думал, как отменить закон, пока не заснул. А утром его осенило. Надо призвать всю Индию к харталу (всеобщей забастовке) в знак протеста против дискриминационного закона. Должна быть прекращена любая экономическая деятельность. Все время должно посвящаться посты и молитвам. Ганди считал, что «борьба наша — священна, и нужно начать борьбу с акта самоочищения».
Ганди сам удивился, насколько массово откликнулись индийцы на его призыв. «Кто может сказать, как все это произошло? Вся Индия — от края до края, все города и села — все провели в назначенный день полный хартал. Это было великолепное зрелище!» В Дели хартал провели 30 марта, в Бомбее — 6 апреля.
Ганди вспоминал, что в Дели «полиция преградила путь процессии хартала, направлявшейся к железнодорожной станции, и открыла по ней огонь. Были раненые и убитые. По Дели прокатилась волна репрессий». Он сам участвовал в хартале в Бомбее. Задолго до восхода солнца толпа собралась на пляже в Чоупати, где каждый совершил ритуальное омовение. Ганди объяснил, что ошибка, из-за которой события в Дели приняли трагический оборот, заключалась в том, что участники хартала отказались разойтись и оказывали сопротивление при аресте, тогда как арест и был целью акции. Ганди призвал участников сатьяграхи к дисциплине и самоконтролю, чтобы ни в коем случае не отвечать насилием на насилие.
