Книга Роксолана и Сулейман. Возлюбленные "Великолепного века", страница 51. Автор книги Наталья Павлищева, Александр Владимирский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Роксолана и Сулейман. Возлюбленные "Великолепного века"»

Cтраница 51

Военно-ленная система утрачивала свое прежнее значение с развитием товарно-денежных отношений. Займы (владельцы зеаметов) и тимариоты (владельцы тимаров) составляли, по выражению одного турецкого историка, «настоящую рать, сражавшуюся за веру и государство». Хотя турецкая пехота – янычары, а также значительная часть кавалерии состояли на постоянном государственном денежном жалованье, получение тимара оставалось заветной мечтой каждого офицера (а порой тимар могли получить и рядовые янычары, отличившиеся в сражении). Поскольку жалованье войскам выплачивали не всегда регулярно и в полном объеме, военная добыча оставалась важным источником дохода и для постоянного турецкого войска. Долго держать янычар в Стамбуле без войны было опасно: как показывал опыт, они легко могли взбунтоваться. Поэтому ведение завоевательных войн становилось для турецких султанов жизненно необходимым. Это прекрасно сознавал и Сулейман Великолепный после вступления на престол.

Крестьянская и городская райя – податное население Османской империи (термин «райя» только к немусульманскому населению страны стал применяться лишь с конца XVIII века) не имело никаких политических прав и все сильнее эксплуатировалось займами и тимариотами. Крестьянство в Турции было прикреплено к своим земельным наделам еще в конце XV века. Во второй половине XVI века Сулейман Великолепный издал закон, окончательно прикрепивший крестьян к земле по всей территории Османской империи. В законе утверждалось, что райят обязан жить на земле того феодала, в реестр которого он вписан. В случае самовольного ухода крестьянина к другому феодалу прежний феодал мог вернуть его к себе в течение 10–15 лет и даже наложить на него штраф. На практике же крупные землевладельцы предпочитали крестьян не возвращать, ограничиваясь уплатой штрафа. Но продавать крестьян без земли запрещалось. Однако пока сипахи были заняты на войне, у крестьян изымалось не так много производимой продукции, и им вполне хватало на жизнь. Их хозяева во многом удовлетворялись военной добычей. В ведение крестьянского хозяйства тимариот не вмешивался, ограничиваясь взиманием фиксированного налога.

Характерно, что в отличие от европейских феодалов турецкое законодательство строго регламентировало величину ренты, которую тимариоты и займы могли взимать с крестьян, а также их отношения с крестьянами. Турецкие феодалы не пользовались, например, таким важным правом, как феодальная юрисдикция; их роль в управлении ленами была невелика, поскольку судебная и гражданская власть принадлежала кадиям.

При Сулеймане некоторое число христиан-ленников сохранялось только в недавно завоеванных венгерских и сербских землях, но к началу XVII века все они перешли в мусульманство.

Подавляющая часть земледельческого христианского населения Османской империи была прикреплена к земле и без разрешения феодалов или местных властей не могла покинуть своего надела. Законы Сулеймана Великолепного устанавливали 10—15-летний срок сыска беглых крестьян. Но в горных районах Балкан издавна было много скотоводческих христианских общинных поселений. Крестьяне-скотоводы по-прежнему уплачивали налоги с каждого дома, делали поставки скотом и продуктами скотоводства. Они, как правило, не передавались частным владельцам, поэтому их положение было значительно легче, чем положение земледельцев.

Земледельцы-мусульмане платили десятину (ашар), а христиане от 20 до 50 % урожая (харадж). Немусульмане (христиане и иудеи) платили еще подушную подать – джизью, которая позже слилась с хараджем, увеличив его размер до половины урожая.

Интересно, что крестьяне раньше, чем их хозяева, стали наследовать свои земельные участки. Однако уже в конце правления Сулеймана Великолепного в связи с прекращением завоеваний и отсутствием сколько-нибудь значительной военной добычи, а также в связи со все большей нуждой в денежных средствах сипахи повысили уровень эксплуатации крестьян.

Это вызвало недовольство и волнения райя. С другой стороны, отсутствие новых военных походов уже в конце XVI века вызвало мятежи расквартированных в Стамбуле янычар, которые в XVII–XVIII веках неоднократно свергали с престола султанов. Сильная турецкая армия, достигшая при Сулеймане зенита своего могущества, в дальнейшем стала могильщиком империи. Не в силах противостоять европейским армиям, она лишь усиливала внутреннюю смуту и противилась проведению необходимых для выживания страны реформ по европейскому образцу.

Феодалы все больше увлекались предметами роскоши из Европы, а вместо себя предпочитали посылать в походы наемных воинов. В конце XVI века перестал соблюдаться прежний запрет сосредоточения нескольких ленов у одного владельца. Появились крупные земельные владения, владельцы которых уже не имели отношения к военной службе. Также и султаны, начиная с Сулеймана Великолепного, раздавали своим фаворитам и наместникам провинций обширные поместья в наследственное владение. Большинство же тимариотов и займов, не способных эффективно вести хозяйство, не выдерживали конкуренции с крупными землевладельцами и постепенно разорялись, а значит, уже не могли сами выступать в поход и выставлять требуемое число воинов. Качество турецкой конницы падало, а пехоты – не улучшалось. Проживи Сулейман I еще десяток лет, он наверняка бы испытал уже горечь поражения. Но судьба хранила его от этого. При Сулеймане численность сипахов в войске достигала 200 тыс. человек, а к концу XVII века осталось лишь 20 тыс. Без мощной армии и флота империя не могла существовать, но само наращивание вооруженных сил разрушало экономику страны и неизбежно вело империю к кризису.

Пока в Европе уже в XVI веке бурно развивались рыночная экономика и банковское дело, экономика Турции оставалась главным образом натуральной и во многом патриархальной. Развивалась лишь государственная военная промышленность, причем функционировала она феодальным образом. Почти все промышленные товары закупались в Европе на средства, которые отнимались у тех же европейцев в ходе завоевательных войн. Но подобные завоевания не могли быть прочными. Как раз в середине XVI века основные торговые пути переместились из Средиземного моря в Атлантику и северные моря. Заинтересованность европейских государств в торговле с Османской империей постоянно падала. Еще при Сулеймане Великолепном европейцы нередко предпочитали откупаться от турок, чем сражаться с ними. Но при его преемниках, по мере того как слабела Османская империя, она стала рассматриваться европейскими державами в качестве «больного человека Европы», объекта торгово-экономической эксплуатации и военно-политической экспансии.

Не благоприятствовали Турции и политические изменения, происшедшие в Европе в XVII веке. После того как австрийские Габсбурги проиграли Тридцатилетнюю войну, завершившуюся в 1648 году Вестфальским миром, они на время отказались от борьбы за гегемонию в Германии и сосредоточились на своих наследственных владениях, непосредственно граничивших с Османской империей. Кроме того, противостояние Габсбургской империи с Францией потеряло былую остроту. В результате турки стали терпеть поражения от австрийцев. А после катастрофы под Веной в 1683 году у османов осталась лишь тень былого величия, и их перестали считать серьезным военным противником, опасным для судеб европейских государств.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация